Т-60.

Домашний Т-60: как белорус собрал собственный танк
На днях интернет облетела новость о жителе поселка Мачулищи (Беларусь, возле Минска) Игоре Тутове, который своими руками собрал танк Т-60. Машина, которую неискушенному обывателю сложно отличить от оригинала, быстро стала местной достопримечательностью. 

Цифра 147 на башне танка никак не связана с историей. Это номер участка, на котором построил дом Игорь Тутов.

В качестве вооружения использовали авиационную пушку, а мотор поставили и вовсе от легкового автомобиля (дефорсированная версия двигателя ГАЗ-11), трансмиссию — от опытного (в то время) грузовика ГАЗ-51.

Бензиновый двигатель и слабая броня приводили к тому, что танки горели, как свечки. У меня есть много друзей-поисковиков, которые порой находят фрагменты Т-60, но обнаружить хотя бы одну целую машину им не удалось. Я не хочу, чтобы этот танк был забыт, поэтому и взялся за работу.

Двигатель от цементовоза, гусеницы от БМП

С военной техникой Игорь Тутов знаком не понаслышке, еще во время службы в армии ему довелось посидеть за штурвалом БМП-2. Кстати, от этой боевой машины Игорь позаимствовал ряд деталей для своего танка. 

История «Малютки». Танк, построенный на деньги советских детей

      В 1942 году в газете «Омская правда» было напечатано «Письмо Ады Занегиной», которое положило начало единственному в стране движению дошкольников по сбору средств для фронта. В нем говорилось:

      «Я — Ада Занегина. Мне шесть лет. Пишу по-печатному. Гитлер выгнал меня из города Сычевка Смоленской области. Я хочу домой. Маленькая я, а знаю, что надо разбить Гитлера и тогда поедим домой. Мама отдала деньги на танк. Я собрала на куклу 122 рубля и 25 копеек. А теперь отдаю их на танк. Дорогой дядя редактор! Напишите в своей газете всем детям, чтобы они тоже свои деньги отдали на танк. И назовем его «Малютка». Когда наш танк разобьет Гитлера, мы поедим домой. Ада. Моя мама врач, а папа танкист.»

Потом на страницах газеты появилось письмо шестилетнего Алика Солодова: 

«Я хочу вернуться в Киев, — писал Алик, — и вношу собранные на сапоги деньги — 135 рублей 56 копеек — на строительство танка «Малютка».

«Мама хотела купить мне новое пальто и накопила 150 рублей. Я поношу старое пальтишко. Тамара Лоскутова».

«Дорогая незнакомая девочка Ада! Мне только пять лет, а я уже год жила без мамы. Я очень хочу домой, потому с радостью даю деньги на постройку нашего танка. Скорей бы наш танк разбил врага. Таня Чистякова».

      В областном отделении Госбанка был открыт счет № 350035. Дети — дошкольники, учащиеся школ города и области начали сбор средств на танк «Малютка». Деньги поступали почти ежедневно — рубли, даже мелочь, что была в ребячьих кошельках. Дети детского сада совхоза «Ново-Уральский «подготовили концерт и перечислили заработанные 20 рублей в Госбанк.

      Ежедневно газета помещала письма детей, отдавших свои «кукольные» сбережения на танк «Малютка». Руководители Омского гороно послали телеграмму Верховному главнокомандующему: «Дети-дошкольники, желая помочь героической Красной Армии окончательно разгромить и уничтожить врага, деньги, собранные ими на игрушки, куклы… отдают на строительство танка и просят назвать его «Малютка»». Под грифом «Высшая правительственная» пришла ответная телеграмма: «Прошу передать дошкольникам Омска, собравшим 160 886 рублей на строительство танка «Малютка», мой горячий привет и благодарность Красной Армии».

      Ада мечтала, что на танке «Малютка» будет воевать её отец — танкист. Но механиком-водителем его стала 22-летняя Екатерина Алексеевна Петлюк, старший сержант 56-й танковой бригады, за месяц переучившаяся в мехвода из пилота Одесского аэроклуба Осоавиахима, сдав все экзамены на «отлично». В первый бой она повела «Малютку» под Сталинградом в ноябре 1942 года в районе Калача-на-Дону, между совхозом «X лет Октября» и МТФ-2. Связная «Малютка», командиром которой был старший сержант Козюра, юрко проскакивала сквозь черные фонтаны разрывов, подкатывала к командирским машинам, брала приказы, мчалась в подразделения, передавала эти приказы, подвозила ремонтников к подбитым танкам, доставляла боеприпасы, вывозила раненых.

      В декабре бригада была расформирована и «Малютка» с новым экипажем (командиром танка стал младший лейтенант Иван Губанов, водителем осталась Катя, а больше в Т-60 никого и не было) попадает в 90-ю танковую бригаду. После завершения боев в Сталинграде танк вместе с механиком-водителем был передан в 91-ю отдельную танковую бригаду полковника И. И. Якубовского.

      За мужество и героизм в боях за Сталинград Катя Петлюк получила медаль «За оборону Сталинграда» и орден Красной Звезды. У нее отморожены были не только руки, но и лицо, и ноги. Коммунисты избрали Катю парторгом роты (комсомольскую активистку Петлюк приняли в партию 17 января 1943 года). Бригада в марте 1943 года была переименована гвардейскую и в августе влилась в состав сформированного 7-го мехкорпуса.

      В горниле Курской битвы летом 1943 года Екатерине Петлюк с «Малюткой» пришлось расстаться и пересесть на Т-70, взяв на память с разбитого танка танковые часы, которые сейчас экспонируются в Музее обороны Сталинграда, и имя Малютка, которым ласково называли с тех пор Катю (сама она была ростом в 151 см). Так называли Екатерину Алексеевну и ветераны-однополчане 7-гомк из Одесской группы. 

      Командиром танка стал взводный, лейтенант Михаил Колов. В ходе Орловской операции машина была подбита вражеской авиацией, и Кате Петлюк было приказано пересесть на Т-70 к младшему лейтенанту Петру Федоренко. В одном бою танк потерял ход, но продолжал вести огонь с места. Им удалось разбить два немецких блиндажа и подавить пулеметное гнездо. Федоренко был ранен в голову и отправлен в тыловой госпиталь, а Катя получила ранение левой ноги, но осталась в строю. За мужество, проявленное в этих боях, ее наградили ее вторым боевым орденом — Отечественной войны II степени.

      Перед выходом к Днепру парторг роты Катя Петлюк вместе с командиром танка Михаилом Кодовым была переведена в 39-й гвардейский отдельный разведывательный армейский автобронебатальон 3-й гвардейской танковой армии. После освобождения Шепетовки 11 февраля 1944 года войска 3-йгв та были выведены из боев и получили передышку, а механик-водитель Петлюк, имевшая к тому времени три ранения, два боевых ордена и медаль, получила направление в Ульяновское танковое училище.

      Екатерина Петлюк в октябре 1944 года сдала все выпускные экзамены с оценкой «отлично». Ей присвоили звание младшего лейтенанта и. оставили в училище командиром учебного взвода.

      В тяжелых боях с октября 1942 по февраль 1944 «гвардии Катя» заслужила 3 ордена и 12 медалей. Была комиссована по ранениям. В 1945 году гарнизонная военно-медицинская комиссия вынесла безжалостный приговор: инвалид второй группы.

      Екатерина Петлюк становится инструктором военного обучения в Одессе. Вскоре ее избирают депутатом райсовета. Она заочно заканчивает юридический факультет университета.

      В 1975 году школьник из клуба «Искатель» омского Дворца пионеров Володя Яшин в старой подшивке «Омской правды» обнаружил письмо Ады Занегиной из далекого сорок второго года. Ребят взволновало это письмо. Они начали поиск той девочки, которая положила начало сбору средств на постройку танка «Малютка». 

      19 мая того же года в Омске впервые встретились две хозяйки танка «Малютка». Адель Александровна Занегина, врач-окулист из подмосковной Электростали, и Екатерина Алексеевна Петлюк, заведующая бюро ЗАГС Ленинского района Одессы. Оказалось, что отец Ады, танкист, тоже воевал на Орловско-Курской дуге. Там и погиб. Потом они побывали в Смоленске, на родине Ады.

      После встречи с ними учащиеся вторых классов средней школы № 2 города Смоленска решили: «Наш фронт — на хлебном поле!» Ребята стали собирать металлолом, макулатуру, лекарственные растения, чтобы на вырученные деньги построить трактор «Малютка» и вручить его лучшей трактористке области. Призыв смоленских октябрят подхватили пионеры всей области, и уже через год в Смоленске у Кургана Бессмертия выстроились пятнадцать мощных «МТЗ-80». На каждом тракторе — латунные буквы: «Малютка». Эти тракторы построили комсомольцы Минского тракторного завода в дни субботников.

      На следующий год смоленские школьники собрали деньги на четырнадцать тракторов, затем еще на двадцать один. Откликнулись на патриотический призыв сверстников ребята из Омской области. Харьковские школьники решили построить сто двадцать тракторов и пополнить ими колонну «Малютка».

      Провожая в путь передовую тракторную колонну «Малютка», Екатерина Алексеевна Петлюк говорила ребятам:

      — Я никогда не забуду сегодняшний день. Я еще раз глубоко почувствовала: не зря сражались мы за каждую пядь земли, не зря поливали ее своей кровью. Мы посеяли добрые семена, и сейчас всходы радуют наш глаз. Сегодня над нами мирное небо и дети собирают металлолом на трактора.

Советский тяжелый танк Т-100 из состава специальной группы тяжелых танков на Карельском перешейке. На башне танка — Петр Климентьевич Ворошилов (1914—1984), приемный сын К.Е. Ворошилова, представитель АБТУ РККА на Кировском заводе, участник разработки тяжелых танков и освоения их войсками.

Пехотный танк "Валентайн". Из истории Ленд-Лиза.

MK.III «Валентайн»

 В начале 1938 года Военное министерство Великобритании предложило фирме Vickers-Armstrong Ltd. принять участие в производстве пехотного танка Mk. II либо разработать боевую машину собственной конструкции по аналогичным тактико-техническим требованиям. Чертежи новой боевой машины были представлены в Военное министерство 10 февраля 1938 года, а ее полноразмерный макет изготовили к 14 марта, но военных не устраивала двухместная башня, и целый год они раздумывали: принять проект или нет. Ухудшение обстановки в Европе способствовало тому, что 14 апреля 1939 года был выдан заказ на первую серию танков. Контракт, подписанный в июне — июле того же года, предусматривал поставку английской армии 625 «валентайнов». К их производству привлекались ещё две фирмы: Metropolitan- Cammell Carriage and Wagon Co. Ltd. и Birmingham Railway Carriage and Wagon Co. Ltd. В июне 1940 года из цехов завода Vickers в Ньюкастле начали выходить первые серийные танки. 

 Пехотный танк «Валентайн» имел классическую компоновку с задним расположением ведущих колес. Главная особенность конструкции корпуса и башни — отсутствие каркасов для их сборки. Броневые плиты обрабатывались по соответствующим шаблонам так, что при сборке они взаимно замыкались. Затем плиты крепились друг к другу болтами, заклепками и шпонками. Допуски при пригонке различных деталей не превышали 0,01 дюйма. Место механика-водителя располагалось в центре передней части танка. Для посадки и высадки в его распоряжении имелись два люка с откидывающимися крышками. Еще два члена экипажа — наводчик и командир (он же заряжающий и радист) — размещались в башне. В лобовой ее части в литой маске была установлена 2-фунтовая пушка и спаренный с ней 7,92-мм пулемет BESA. Справа от них в отдельной маске — 50-мм дымовой гранатомет. Вооружение дополнял 7,69-мм пулемёт Bren на зенитной установке Lakeman на крыше башни. В задней части башни находились радиостанция № 11 или № 19 и специальное отверстие для вентиляции. На стенках вращающегося полика боевого отделения башни размещался боекомплект — 60 выстрелов и 3150 патронов (14 коробок по 225 штук в каждой) к пулемету BESA; к полику крепились и сиденья членов экипажа. Боекомплект зенитного пулемёта Bren — 600 патронов (6 дисковых магазинов) — находился в ящике на задней наружной стенке башни. Для гранатомета предназначались 18 дымовых гранат. В просторном моторном отделении устанавливался двигатель с агрегатами питания, смазки, охлаждения и электрооборудования. Справа от двигателя — масляный фильтр и две аккумуляторные батареи, а слева — топливный бак. Моторное отделение закрывалось из боевого отделения съемными жалюзи. Для доступа к агрегатам двигателя броневые листы крыши моторного отделения были откидными. В отделении трансмиссии находились бак системы охлаждения, два радиатора, однодисковый главный фрикцион сухого трения, пятискоростная коробка передач, поперечная передача, два многодисковых сухих фрикциона, полужесткие соединения бортовых фрикционов с бортовыми передачами и масляный бак. Ходовая часть каждого борта состояла из шести обрезиненных опорных катков, сблокированных по три в две балансирные тележки со специальными пружинами и гидравлическими амортизаторами; ведущего колеса со съемным зубчатым венцом и двумя резиновыми шинами; направляющего колеса с натяжным механизмом и трех обрезиненных поддерживающих роликов. В гусеничной цепи было 103 трака, а их зацепление — цевочным, посередине гусеницы. 

 Танки «Валентайн» выпускались в 11 модификациях, отличавшихся маркой и типом двигателя, конструкцией башни и вооружением. Вариант «Валентайн I» был единственным, оснащенным карбюраторным двигателем АЕС А189 мощностью 135 л.с. Начиная с модели «Валентайн II», на танк устанавливались только дизельные двигатели, сначала АЕС А190 мощностью 131 л. с, затем, на «Валентайн IV», — американский GMC 6004, задросселированный до мощности 138 л.с. Поскольку танкисты жаловались на перегруженность двух членов экипажа, размещенных в башне, то на вариантах «III» и «V» установили трехместную башню, увеличив объем стандартной за счет выдвинутой вперед маски новой формы. Впрочем, трем танкистам в новой башне было слишком тесно, и толку от такого усовершенствования оказалось мало. При общей идентичности «тройка» и «пятерка» отличались друг от друга только маркой двигателя — АЕС А190 и GMC 6004 соответственно. Масса танка возросла ровно на тонну и достигла 16,75 т. 

Перед митингом по случаю передачи первых британских танков Советскому Союзу. Бирмингем, 28 сентября 1941 года. 

Осенью 1941 года производство «Валентайна» развернулось в Канаде, на заводе монреальской фирмы Canadian Pacific Co. До середины 1943 года здесь было изготовлено 1420 танков модификаций «VI» и «VII», которые почти не отличались от «Валентайна IV». Единственной разницей была марка спаренного пулемета: на «Валентайн VI» — BESA, а на «Валентайн VII» — Browning М1919А4. Часть машин канадского производства имела литую лобовую часть корпуса. Стремясь повысить огневую мощь танка, британцы установили на «Валентайне VIII» 6-фунтовую пушку. При этом число членов экипажа в башне вновь сократилось до двух. Был ликвидирован и курсовой пулемет, что снизило огневые возможности танка. Вариант «Валентайн IX» был идентичен своему собрату, за исключением марки силовой установки: на нем стоял дизель GMC 6004, а на «VIII» — АЕС А190. На «Валентайн X» спаренный пулемёт возвратили. А в связи с тем, что масса танка с 6-фунтовой пушкой возросла до 17,2 т, на «десятке» установили дизель GMC 6004 мощностью 165 л.с. 6-фунтовые пушки были двух модификаций: Мк III с длиной ствола 42,9 калибра и Мк V с длиной ствола 50 калибров. Боекомплект сократился до 58 выстрелов.

Последней модификацией «Валентайна», поставлявшейся в Советский Союз, стал «Валентайн X». 

Последнюю модификацию — «Валентайн XI» — вооружили 75-мм пушкой. При этом спаренный пулемет опять убрали — его просто некуда было ставить. На этой версии устанавливался двигатель GMC 6004, форсированный до 210 л.с. 14 апреля 1944 года заводские цеха покинул последний танк «Валентайн» из 6855 боевых машин, изготовленных в Великобритании. Помимо этого с осени 1941 до середины 1943 года 1420 таких машин было выпущено в Канаде. Следовательно, общее количество «валентайнов» составляет 8275 единиц. Это самый массовый британский танк периода Второй мировой войны. Единственной страной, куда «валентайны» поставлялись по ленд-лизу, был Советский Союз. Причем в СССР отправили без малого половину выпущенных машин: 2394 английских и 1388 канадских, из которых до места назначения дошло 3332 танка. По данным приемных комиссий ГБТУ Красной армии, в 1941 году было принято 216 танков, в 1942 — 959, в 1943–1776, в 1944 — 381. Красная армия получила танки семи модификаций — II, III, IV, V, VII, IX и X. Как видно, преобладали машины, оснащенные дизелями GMC. Возможно, это делалось ради унификации: такие же двигатели стояли на поставлявшихся в СССР «шерманах». Кроме линейных танков было поставлено 25 мостоукладчиков Valentine-Bridgelayer — советское обозначение МК.ЗМ. В документах военных лет «валентайны» называются по-разному. Чаще всего MK.III или МК.З, иногда с добавлением названия «Валентайн» или, реже, «Валентин». Не часто можно встретить и обозначение модификации «Валентайн III», «Валентайн IX» и т. д. Вместе с тем в документах тех лет кроме МК-3 попадаются обозначения МК-5, МК-7, МК-9. Совершенно очевидно, что речь идет о различных модификациях этого британского танка. Первые «валентайны» появились на советско-германском фронте в конце ноября 1941 года. В 5-й армии, оборонявшейся на Можайском направлении, первой частью, получившей боевые машины этого типа, стал 136-й отдельный танковый батальон. Он был сформирован к 1 декабря 1941 года, и в его составе насчитывалось десять Т-34, десять Т-60, девять «валентайнов» и три «матильды». Английские танки батальон получил в Горьком только 10 ноября 1941 года, поэтому танкисты проходили обучение непосредственно на фронте. 15 декабря 136-й отдельный танковый батальон был придан 329-й стрелковой дивизии, а затем 20-й танковой бригаде, совместно с которыми участвовал в контрнаступлении под Москвой. Как и в случае с «Матильдой», уже в ходе первых боев выявился такой недостаток английских танков, как отсутствие в боекомплекте 2-фунтовой пушки осколочно-фугасных снарядов. Последнее обстоятельство послужило причиной распоряжения ГКО о перевооружении «Валентайна» отечественной артсистемой. Эту задачу в сжатые строки осуществили на заводе № 92 в Горьком. На машине, получившей заводской индекс ЗИС-95, установили 45-мм пушку и пулемет ДТ. В конце декабря 1941 года танк отправили в Москву, однако дальше опытного образца дело не пошло. 

 Большое количество «валентайнов» участвовало в битве за Кавказ. В 1942–1943 годах танковые части Северо-Кавказского и Закавказского фронтов были укомплектованы импортной техникой почти на 70 %. Это объяснялось близостью к так называемому «Персидскому коридору» — одному из путей поставки грузов в СССР, проходившему через Иран. Но даже среди войск Северо-Кавказского фронта выделялась 5-я гвардейская танковая бригада, танкисты которой с середины 1942 года по сентябрь 1943-го освоили пять типов машин: «Валентайн», МЗл, МЗс, «Шерман» и «Тетрарх», и это не считая отечественной техники! Боевые действия на Северном Кавказе бригада начала 26 сентября 1942 года на грозненском направлении в районе Малгобек — Озерная. На тот момент в составе бригады имелось 40 «валентайнов», три Т-34 и один БТ-7. 29 сентября танкисты атаковали немецкие войска в долине Алханч-урт. В этом бою экипаж гвардии капитана Шепелькова на своем «Валентайне» уничтожил пять танков, самоходку, грузовик и 25 солдат противника. Всего же, за несколько дней боев в этом районе, 5-я гвардейская танковая бригада уничтожила 38 танков (20 из них сгорели), одну самоходную установку, 24 орудия, шесть минометов, один шестиствольный миномет и до 1800 солдат врага. Наши потери составили два Т-34 и 33 «валентайна» (из них восемь сгорели, а остальные удалось эвакуировать с поля боя и восстановить), 268 человек убитыми и ранеными. 

 Поскольку большинство бригад, имевших на вооружении импортную технику, отличались смешанным составом, то уже в 1942 году было найдено наиболее верное решение — использовать отечественные и иностранные танки комплексно, чтобы они дополняли друг друга с точки зрения своих боевых качеств. Так, в первом эшелоне шли танки KB и «Матильда» CS с 76-мм гаубицей, во втором — Т-34, а в третьем — «валентайны» и Т-70. Такая тактика часто давала положительные результаты. Подобным образом действовала 5-я гвардейская танковая бригада во время боев по прорыву «Голубой линии» — оборонительной полосы немцев на Северном Кавказе в 1943 году. Тогда для атаки, помимо сил бригады (13 М4А2, 24 «Валентайна», 12 Т-34), был привлечен 14-й гвардейский танковый полк прорыва (16 KB-1С), и боевые порядки удалось выстроить именно так, что в итоге способствовало успеху боя. Стоит обратить внимание на одну существенную деталь: своими успешными действиями взвод во многом обязан наличию надежной радиосвязи между машинами. Что и неудивительно, ведь радиостанции устанавливались на всех ленд-лизовских танках без исключения.

Ещё одним примером использования такой тактики стал бой 139-го танкового полка 68-й механизированной бригады 5-го механизированного корпуса 5-й армии за овладение населенным пунктом Девичье Поле в ноябре 1943 года. В полку насчитывалось 20 танков Т-34 и 18 «Валентайн VII». 20 ноября 1943 года во взаимодействии с 56-м гвардейским танковым полком прорыва, имевшим на вооружении KB и Т-34, и пехотой 110-й гвардейской стрелковой дивизии танки 139-го танкового полка пошли вперед. Атака велась на высоких скоростях (до 25 км/ч) с десантом автоматчиков на броне и с прицепленными к танкам противотанковыми орудиями. Всего в операции было задействовано 30 советских боевых машин. Противник не ожидал такого стремительного и массированного удара и не смог оказать эффективного сопротивления. После прорыва первой линии вражеской обороны пехота спешилась и, отцепив пушки, стала занимать позиции, готовясь к отражению возможной контратаки. В прорыв же были введены остальные части 110-й гвардейской стрелковой дивизии. Однако немецкой контратаки не последовало — германское командование было настолько ошеломлено действиями советских войск, что в течение суток не могло организовать контрудара. За это время наши войска продвинулись на 20 км в глубину немецкой обороны и захватили Девичье Поле, потеряв при этом один KB, один Т-34 и два «Валентайна»! География применения «валентайнов» была очень широкой — от самых южных участков советско-германского фронта до северных. Помимо частей Закавказского фронта они состояли, например, на вооружении 19-го танкового корпуса Южного фронта (с 20 октября 1943 года — 4-й Украинский фронт) и принимали активное участие в Мелитопольской наступательной операции, а затем в освобождении Крыма. Танки МК.III активно использовались в позиционных боях на Западном и Калининском фронтах вплоть до начала 1944 года. Следует отметить, что во многих воинских частях импортные танки подвергались доработке главным образом с целью повышения проходимости по снегу и болотистому грунту. Например, в 196-й танковой бригаде 30-й армии Калининского фронта, участвовавшей во взятии г. Ржева в августе 1942 года, к каждому траку гусеницы приваривали стальные пластинки, увеличивавшие ее площадь. До конца войны «валентайны» оставались основными танками кавалерийских корпусов. Особенно высоко кавалеристы ценили маневренные качества машины. Скорее всего, по этой же причине «валентайны» состояли на вооружении многих мотоциклетных батальонов и отдельных мотоциклетных полков. В штат последних на завершающем этапе войны входила танковая рота из десяти Т-34 либо такого же количества «Валентайн IX». 

Танки модификаций «Валентайн IX» и «Валентайн X», вооружённые 57-мм пушками, наряду с «шерманами» почти до конца войны продолжали запрашиваться Советским Союзом для поставок по ленд-лизу. Во многом благодаря этому серийное производство «валентайнов», уже не поступавших в британскую армию, продолжало сохраняться вплоть до апреля 1944 года. В Красной армии «валентайны» использовались вплоть до конца Второй мировой войны. Так, например, в 5-й гвардейской танковой армии 3-го Белорусского фронта на 22 июня 1944 года числилось 39 танков «Валентайн IX», а в 3-м кавалерийском корпусе — 30 единиц «Валентайн III». Танки «Валентайн IX» состояли на вооружении 1-го мехкорпуса 2-й гвардейской танковой армии в период Висло-Одерской наступательной операции зимой 1945 года. Свой боевой путь в Красной армии боевые машины этого типа закончили на Дальнем Востоке в августе 1945-го. В составе 2-го Дальневосточного фронта сражался 267-й танковый полк (41 «Валентайн III» и «Валентайн IX»), в рядах конно-механизированной группы Забайкальского фронта имелось 40 танков «Валентайн IV», и, наконец, в составе 1-го Дальневосточного фронта действовали две танкомостовые роты по i0 мостоукладчиков Valentine-Bridgelayer в каждой. В зарубежной литературе встретить более или менее полную оценку танка «Валентайн» довольно трудно. Слишком ограниченной по времени и по масштабам была его эксплуатация в английской армии. В основном отмечается, что танкисты хвалили танк за надежность, а ругали за тесноту боевого отделения и отсутствие в боекомплектах 2- и 6-фунтовых пушек осколочно-фугасных снарядов. Поскольку несколько тысяч боевых машин этого типа воевало на советско-германском фронте, в крайне жестких условиях эксплуатации, попробуем проанализировать те отзывы, которые давали «Валентайну» советские танкисты. Правда, в силу уже упоминавшихся причин, сделать это будет не просто. В большинстве случаев нашим танкистам танк, мягко говоря, не понравился.  Оценки в исключительно негативном ключе не смогла избежать и мемуарная литература.

Несколько другая оценка «Валентайна» содержится в воспоминаниях Н. Я. Железнова, который смог познакомиться с этой машиной летом 1942 года в 1-м Саратовском танковом училище: 

«Около месяца мы обучались на английских „матильдах“ и канадских „валентайнах“. Надо сказать, что „Валентайн“ — очень удачная машина. Пушка мощная, двигатель тихий, сам танк низенький, буквально в рост человека». 

Справедливости ради надо сказать, что и А. В. Казарьян в дальнейшем вполне успешно дрался на «Валентайне» в боях на Ржевском направлении, был награжден, стал командиром взвода, а затем роты. Правда, где-то с июля 1942 года свой «Валентайн» (кстати, модели III или V) он называет «тридцатьчетвёркой», хотя, если судить по документам, до ноября 1942 года в 196-й танковой бригаде танков отечественного производства, кроме Т-60, не было. Да и «тридцатьчетверка» какая-то странная — с трехместной башней и зенитным пулемётом. Словом, ясности приведенный фрагмент воспоминаний не прибавил. Попробуем обратиться к более беспристрастному источнику: документам военных лет. В частности, к «Краткому отчету о действиях МК.III», датированному 15 января 1942 года, который составило командование 136-го отдельного танкового батальона, участвовавшего с 15 декабря 1941 года в контрнаступлении под Москвой. Этот отчет, по-видимому, можно считать одним из первых документов, содержащих оценку ленд-лизовской техники. 

«Опыт применения „валентайнов“ показал:

1. Проходимость танков в зимних условиях хорошая, обеспечивается движение по мягкому снегу толщиной 50–60 см. Сцепление с грунтом хорошее, но при гололедице необходимы шпоры. 

2. Оружие действовало безотказно, но были случаи недоката пушки (первые пять-шесть выстрелов), видимо, из-за загустения смазки. Оружие очень требовательно к смазке и уходу… 

3. Наблюдение в приборы и щели хорошее…

4. Моторная группа и трансмиссия работали хорошо до 150–200 часов, в дальнейшем наблюдается снижение мощности двигателя… 

5. Броня хорошего качества…

Личный состав экипажей проходил специальную подготовку и танками владел удовлетворительно. Командный и технический состав танки знал слабо. Большое неудобство создавало незнание экипажами элементов подготовки танков к зиме. В результате отсутствия необходимых утеплений машины с трудом заводились на морозе и поэтому держались все время в горячем состоянии, что вело к большому расходу моторесурсов. В бою с немецкими танками (20.12.1941 г.) три „Валентайна“ получили следующие повреждения: у одного 37-мм снарядом заклинило башню, у другого — пушку, третий получил пять попаданий в борт с дистанции 200–250 м. В этом бою „валентайны“ подбили два средних танка Т-3. В целом MK.III — хорошая боевая машина с мощным вооружением, хорошей проходимостью, способная действовать против живой силы, укреплений и танков противника. 

 Отрицательные стороны:

1. Плохое сцепление гусениц с грунтом.

2. Большая уязвимость тележек подвески — при выходе из строя одного катка танк двигаться не может. 

3. К пушке нет осколочно-фугасных снарядов».

Сомневаться в объективности этого отчета, составленного по горячим следам, нет оснований. Интересно отметить, что советские танкисты, как и их английские коллеги, отмечали в качестве недостатка отсутствие в боекомплекте пушки осколочно-фугасных снарядов, но не заметили тесноты боевого отделения, по-видимому, потому, что у Т-34, например, оно было еще теснее. Ряд же конструктивных особенностей танка вызывал критику исключительно в частях Красной армии. Само собой разумеется, что в Англии или Западной Европе, а уж тем более в Северной Африке или Бирме вода в системе охлаждения танка не замерзала по причине отсутствия морозов. Большая часть недостатков «Валентайна» (да и не его одного), упоминаемых в наших документах и воспоминаниях, связана с климатическим фактором, затруднявшим эксплуатацию. И тут мы подходим к ещё одной причине негативных оценок этой боевой машины у некоторых наших танкистов (как правило, правда, воевавших на ней недолго). 

Хлопот было много! Промыть систему охлаждения и залить в неё антифриз — хлопоты! При температуре ниже -20 °C к отечественному дизтопливу надо добавлять тракторный керосин (у нас просто не было дизтоплива необходимого качества, а на «валентайнах» стояли автомобильные дизели) — хлопоты! Для сохранения тепла двигателя надо прикрывать радиаторы фанерой, брезентом или старой шинелью (на «Валентайне», кстати, для этой цели рекомендовалось отключать один из вентиляторов, сняв приводной ремень) — опять хлопоты! Конечно, подобных мероприятий требовала и отечественная техника, но, во-первых, она создавалась уже с учетом качества отечественных ГСМ и уровня технического обслуживания, а потому по этим причинам и ломалась реже. К тому же за сломанную отечественную технику наказывали меньше, чем за импортную, за которую было «золотом плачено». Ничего кроме устойчивой ненависти к иностранным боевым машинам, в том числе и к «Валентайну», у зампотехов и техников это обстоятельство вызвать не могло. А какие чувства мог испытывать, например, механик-водитель, читая следующие положения инструкции по эксплуатации: 

«Если после 4–5 попыток двигатель английского танка завести не удалось, надо, при наличии приспособления для запуска с помощью эфира, зарядить пистолет ампулой, нажать на рычаг прокола капсюля и стартером завести двигатель. После заводки двигателя не давать ему работать на оборотах выше 800 в минуту до момента, пока температура масла не достигнет 2ТС (80°F), а давление масла не поднимется до 60–80 ф/дм 2.

По достижении данных показаний число оборотов должно быть увеличено до 1000 в минуту, а через 2–3 минуты работа может производиться на высшем числе оборотов. Движение танка можно начать только после полного прогрева двигателя и обязательно с первой передачи во избежание повреждений (при застывшей смазке) коробки перемены передач, дифференциала и бортовых передач». 

Вот так! Мало того что нужно за температурой следить, так ведь и трогаться нужно только с первой передачи! (На Т-34, как известно, вплоть до конца 1943 года вообще пользовались только одной второй передачей, остальные в движении просто не включались.) Действительно — керосинка какая-то, а не танк! И вообще — явление глубоко чуждой нам военно-технической культуры! Правда, к концу войны, по мере роста нашей собственной военно-технической культуры и использования многих иностранных технических решений на отечественной технике, претензий к «Валентайну» становилось все меньше и меньше. Во всяком случае, по поводу сложной конструкции и тяжелой эксплуатации.

 В 1945 году в статье «Анализ развития зарубежной танковой техники за годы войны и перспективы дальнейшего совершенствования танков» генерал-майора инженерно-танковой службы доктора технических наук профессора Н. И. Груздева, опубликованной в сборнике трудов Академии бронетанковых и механизированных войск, «Валентайн» заслужил следующую оценку: 

«МК-III, как пехотный (или, придерживаясь весовой классификации, — легкий) танк, безусловно, имеет наиболее плотную общую компоновку и среди этого типа танков является, бесспорно, наиболее удачным, хотя вынос тормозных барабанов вне корпуса, безусловно, неправилен. Опыт с танком МК-III прекращает дискуссию о возможности целесообразного использования автомобильных агрегатов для танкостроения. Броневая перегородка между моторным и боевым отделением существенно уменьшает потери в экипаже при пожаре и сохраняет моторно-трансмиссионную группу при взрыве снарядов. Приборы наблюдения просты и эффективны. Наличие уравнителей в МК-III и сервомеханизмов, несмотря на невысокую удельную мощность, позволяет обеспечивать удовлетворительную среднюю скорость танка порядка 13–17 км/ч. Характерным для английских танков МК-III, МК-II и МК-IV является предпочтение, отдаваемое броне; скорость и вооружение получаются как бы второстепенными; несомненно, что если это терпимо в МК-III, то в других танках диспропорция является явным и недопустимым минусом. Следует отметить надежно работающий дизель GMC. Из всех существующих легких танков танк МК-III является наиболее удачным. Можно сказать, что в условиях 1940–1943 гг. именно англичане создали тип пехотного танка».

Немного истории танка "Матильда".

MK.II «Матильда»

 Такое написание было принято в СССР в годы войны. Обозначения ленд-лизовской техники в Красной армии имели ряд особенностей. Так, буквенно-цифровые индексы часто писались через дефис, а в обозначениях английских танков обе буквы были прописными. Британские названия американских танков — «Стюарт», «Ли», «Шерман» практически не использовались. Два первых именовались соответственно МЗл или М-ЗЛ (МЗ «легкий») и МЗс (МЗ «средний»), а последний — М4 или М4А2 (М4-А2). Названия английских боевых машин употреблялись как в переводе, так и в русской транскрипции. Например, «Валентайн» и «Валентин», «Черчилль». Могли использоваться как иностранное, так и советское название, например, самоходка Т48 именовалась в советских документах Т-48, но чаще СУ-57. Далее названия и обозначения ленд-лизовской техники соответствуют использовавшимся в Красной армии в годы Второй мировой войны.

 Первые английские танки прибыли в Архангельск с караваном PQ-1 11 октября 1941 года, а всего до конца года в СССР доставили 466 танков, из них 187 «Матильд». Всего же из 1084 отправленных за годы Великой Отечественной войны боевых машин этого типа 918 попали в пункт назначения, а остальные погибли в пути. Пехотный танк Mk. II Matilda II разрабатывался фирмой Vulcan Foundry начиная с ноября 1936 года. К апрелю следующего года был готов деревянный макет. Испытания прототипа состоялись в 1938 году, и сразу вслед за ними последовал заказ на первую партию из 65 машин, впоследствии увеличенный до 165. Для производства «Матильды II» привлекли ещё несколько фирм, однако Vulcan осталась генподрядчиком и выполняла большинство работ по литью. В сентябре 1939 года в строю имелось всего две новых «матильды», а к весне 1940 года ими был укомплектован только один батальон 7-го Королевского танкового полка.

 За время серийного производства внешний облик «Матильды» практически не изменился. Корпус танка состоял из литых (носовая часть, подбашенная коробка и корма) и катаных (днище, борта и фальшборта) броневых деталей, соединявшихся друг с другом гужонами. Башня танка — литая, цилиндрическая. Ее поворот осуществлялся при помощи гидравлического привода или вручную. «Матильда», кстати, стала первым танком, в котором был установлен гидропривод поворота фирмы Frazer Nash Company, применявшийся для вращения стрелковых башен боевых самолетов. Толщина брони корпуса колебалась в пределах 14…78 мм, а башни — 20…75 мм. В передней части башни, влитой маске, устанавливались 2-фунтовая (в нашей литературе обычно упоминается как 40-мм, хотя английский калибр в 2 фунта соответствует 42 мм) пушка, 7,92-мм пулемет BESA (начиная с модификации Мк. IIА; на варианте Мк. II ставился 7,92-мм пулемет «Виккерс», кожух водяного охлаждения которого был прикрыт литой броневой маской), и телескопический прицел. Танки модификации «Матильда IIICS» оснащались 76-мм гаубицей. На крыше командирской башенки имелась стойка для зенитной стрельбы из пехотного 7,7-мм пулемёта «Брен». Кроме того, на части танков устанавливались мортирки для запуска дымовых мин калибра 101,6 мм. Боекомплект танка состоял из 92 артвыстрелов, 3150 патронов (14 лент) калибра 7,92 мм, 2800 патронов (100 магазинов) для пулемёта «Брен» и 8 дымовых мин.

 Силовая установка танка, начиная с варианта Мк. III, состояла из двух 6-цилиндровых рядных дизелей «Лейланд» жидкостного охлаждения мощностью 95 л.с. при 2000 об/мин каждый. (На модификациях Мк. II и Мк. IIА — по два 6-цилиндровых дизеля АЕС мощностью 87 л.с. каждый.) Правый и левый двигатели не были взаимозаменяемы и различались расположением вспомогательных механизмов. Каждый из моторов, а также системы питания, смазки, охлаждения и агрегаты запуска были совершенно самостоятельны и работали независимо друг от друга. Для облегчения запуска при низких температурах окружающего воздуха двигатели снабжались эфирными карбюраторами, соединенными трубопроводами с прокалывающими пистолетами, расположенными на моторной перегородке. Там же находился ящик с эфирными ампулами. Два топливных бака общей ёмкостью 225 л обеспечивали танку запас хода по шоссе 130 км. При этом двигатели, имевшие суммарную мощность 190 л. с, разгоняли 26-тонную боевую машину до максимальной скорости 25 км/ч. На танке устанавливалось однодисковое сухое сцепление автомобильного типа. Ничего более мощного не требовалось, поскольку крутящий момент от двигателей передавался на планетарную коробку передач. Особенностью последней, как известно, является возможность включения передач торможением соответствующих шестерен, что исключает необходимость пользоваться для этой цели сцеплением. Поэтому приводы сцепления на «Матильде» отсутствовали, поскольку последние были постоянно соединены с трансмиссией. Необходимость в выключении сцепления возникала только при запуске двигателей. Эта операция осуществлялась с помощью ручного привода (на каждый двигатель), помещенного в боевом отделении на моторной перегородке.

 С момента поступления первых «матильд» в Красную армию наши танкисты хлебнули с ними горя. Эти машины прибыли на советско-германский фронт, оснащенные так называемыми «летними» гусеницами, которые не обеспечивали нужного сцепления с грунтом в зимних условиях, и, случалось, скатывались с обледенелых дорог в кюветы. Чтобы как-то справиться с этой проблемой, на траки гусениц приходилось наваривать специальные металлические «шпоры». Между фальшбортами и гусеницами часто набивалась грязь, которая замерзала и лишала танк возможности двигаться. В сильные морозы трубопроводы жидкостной системы охлаждения, расположенные близко к днищу, замерзали даже при включенном двигателе. Замерзал и пневматический усилитель управления трансмиссией на танках «Матильда V». Рассматривался даже вопрос о его замене на механический. Впрочем, многие недостатки танка выявились только на советско-германском фронте, для которого он не создавался. Усугублялись они безграмотным применением боевых машин и крайне низким уровнем подготовки личного состава. Пятнадцати дней, отведенных командованием на освоение иностранной техники, более сложной, чем отечественная, было явно недостаточно. Особенно плачевная ситуация складывалась, когда вдобавок «матильды» использовались на совершенно неподходящей для этого местности. Наглядный пример приводит в своих воспоминаниях Д. Лоза. 

 «Наша 233-я танковая бригада 17 сентября (1943 года. — Прим. автора) была введена в бой на правом берегу реки Десны. Наступление на Рославль развивалось медленно. Во-первых, противник сопротивлялся отчаянно, а во-вторых, танки „Матильда“ для действий в лесисто-болотистой местности оказались абсолютно непригодными. Эти машины предназначались для использования в пустынях Африки. Какая „умная голова“ в Москве решила их сюда направить — осталось загадкой. Дело в том, что у названного английского танка ходовая часть полностью закрыта фальшбортом с рядом „окошек“ небольшого размера в его верхней части. В пустыне через последние с траков свободно сыпался песок. В смоленских лесах и болотах за фальшборты набивалась грязь и корни деревьев. Гусеницу практически заклинивало. Даже мотор глох. Приходилось через каждые 4–5 километров останавливаться и очищать ходовую часть ломом и лопатой». 

 Что тут добавить? Командование было обязано учитывать конструктивные особенности тех или иных танков, «нарезая» участки, где им приходилось действовать.

 Необходимо отметить, что в послевоенной литературе упомянутые недостатки «Матильды» излишне выпячивались, а о достоинствах танка предпочиталось не распространяться. Наиболее же объективная оценка этим машинам была дана во время войны, так сказать, по горячим следам. В этом можно убедиться, прочитав выдержки из соответствующего отчета: 

«Тов. Федоренко

В ответ на исх № 421 от 21.01.1942 г. имеем сообщить следующее: Пехотный танк Мк. II „Матильда“ является образцом среднего танка тяжелого бронирования. По своим основным параметрам он в целом не уступает танку KB и выгодно отличается от последнего меньшей массой и несколько лучшей безотказностью в работе трансмиссии… Особенностью конструкции танка является наличие у него фальшбортов из катаной брони толщиной 20–25 мм, защищающих подвеску танка и усиливающих броневую защиту бортов… В условиях плохих дорог Подмосковья эта особенность приводила к тому, что пространство за фальшбортом часто забивалось грязью и снегом… Это требовало частой очистки ходовой части и ухудшало поворотливость машины. Также наличие фальшбортов затрудняет смену гусеницы в боевых условиях… Для изготовления корпуса Мк. II применена катаная и литая броня с высоким содержанием хрома, никеля и молибдена, отличающаяся хорошей однородностью, закаливаемостью и вязкостью. Замер твердости брони по методу Бриннеля показывает, что она относится к разряду гомогенной (однородной) брони средней твердости. Толщина бортовой брони танка Мк. II „Матильда“ составляет 70–78мм и в целом равнозначна броневой защите танка КВ… Качество закалки брони хорошее. Опасных отколов при поражениях, близких к ПТП, не обнаружено… Двигательная установка танка состоит из двух двигателей дизеля типа „Лейланд“ суммарной мощностью 195 л. с, что обеспечивает танку удельную мощность в районе 7,5 л.с. к 1 тонне веса. Этого, несомненно, недостаточно для осуществления быстрых маневров на пересеченной местности, однако танк КВ также имеет недостаточную уд. мощность 8,1 л.с. к 1 тонне веса танка… при этом более удачная конструкция КПП и бортовых редукторов танка Мк. II делает его легче управляемым на бездорожье… К числу недостатков танка Мк. II „Матильда“ следует отнести слабость его орудия при ведении огня по живой силе и огневым точкам. Бронепробиваемость орудия удовлетворительна и несколько превышает таковую у отечественной 45-мм танковой пушки обр. 1938 г. В настоящее время рассматривается вопрос по перевооружению танка Мк. II „Матильда“ отечественной 76-мм танковой пушкой обр. 1941 г. для полного уравнивания его возможностей с возможностями танка КВ. Вывод: Практику очернения танков союзников и распространения им обидных кличек „каракатица“, „шарманка“ прекратить; заказ танков Мк. II „Матильда“ продолжать…»

 Действительно, существенным недостатком вооружения «Матильды» являлось отсутствие осколочно-фугасных снарядов в боекомплекте 2-фунтовой пушки. Поэтому уже в декабре 1941 года на основании распоряжения ГКО конструкторское бюро В. Г. Грабина на заводе № 92 в Горьком разработало проект перевооружения «Матильды» 76-мм пушкой ЗИС-5 и пулеметом ДТ (заводской индекс ЗИС-96 или Ф-96). В том же месяце один образец такого танка прошел испытания и был отправлен в Москву. В январе 1942 года последовало решение об аналогичном перевооружении всех «матильд» — такая мера уравнивала их боевые возможности с тяжелым танком КВ. Сейчас сложно сказать, происходило ли их перевооружение в серийном порядке.

 Вполне возможно, что перевооружение «матильд» 76-мм советской пушкой вообще не производилось, поскольку с весны 1942 года в СССР стал прибывать танк огневой поддержки пехоты МК.II «Матильда CS», вооружённый 76-мм гаубицей, имевшей в боекомплекте дымовые и осколочно-фугасные снаряды.

 Несмотря на то что первые «матильды» поступили в войска в декабре 1941 года, их фактическое боевое применение началось только в январе 1942-го, когда в состав 3-й ударной армии Северо-Западного фронта был включен 170-й отдельный танковый батальон в составе 4 KB, 13 МК.II и 18 Т-60. Батальон был придан 23-й стрелковой дивизии и с 14 января включился в боевые действия в районе Великих Лук. Танковая рота МК.II, приданная первому батальону 225-го стрелкового полка, 20 января 1942 года пошла в атаку. Увидев советские танки, немцы начали отходить к селу Малвотица. МК.II, ведя интенсивный огонь, медленно продвигались вперед, ожидая подхода пехоты. Но пехота в атаку не пошла, а засела на северной окраине деревни Мышкино. Танки же, израсходовав весь боекомплект, вынуждены были вернуться на исходные позиции. После боя выяснилось, что атака пехоты была отменена, а танкистов известить об этом забыли. Надо сказать, пример весьма характерный и распространенный, и что главное — никак не зависевший от типажа материальной части, участвовавшей в бою.

С 15 по 20 февраля в операции по взятию Малвотицы и Холма 170-й отдельный танковый батальон уничтожил пять орудий ПТО, одну бронемашину, 12 ПТР, четыре ручных пулемета, 12 миномётов, 20 автомашин и до двух рот пехоты противника. За это же время его потери составили восемь танков МК.II (четыре подбиты огнём противотанковых орудий, четыре подорвались на минах) и четыре Т-60. Из отчетов вышестоящему командованию следует, что: 

«…танки МК.II в боях показали себя с положительной стороны. Каждый экипаж за день боя расходовал до 200–250 снарядов и по 1–1,5 боекомплекта патронов. Каждый танк отработал по 550–600 моточасов вместо положенных 220. Броня танков показала исключительную стойкость. У отдельных машин имелось 17–19 попаданий снарядами калибра 50 мм и ни одного случая пробития лобовой брони. На всех танках имеются случаи заклинивания башен, масок и вывод из строя орудий и пулемётов».

 Зимой — весной 1942 года «матильды» наиболее активно использовались на Западном, Калининском и Брянском фронтах, где в основном шли позиционные бои. В мае в составе 22-го танкового корпуса (127 танков, из них 41 MK.JI) «матильды» участвовали в неудачном наступлении Юго-Западного фронта на Харьков (Барвенковская операция), в ходе которого все они были потеряны. В августе «матильды» использовались и в Ржевской операции (30-я армия Калининского фронта), но из-за неграмотного применения понесли большие потери. Например, 196-я танковая бригада к 1 августа имела в строю 35 «матильд» и 13 Т-60. Через полтора месяца боев в ней осталось лишь шесть и четыре танка соответственно. Составить представление о боевом применении английских танков на советско-германском фронте и о том, как их оценившти в Красной армии, можно по приводимому ниже документу: 

«Доклад-справка о применении английских танков на фронтах Отечественной войны 17 апреля 1943 г. Секретно 1. Английские танки типа МК-2 „Матильда“ и МК-3 „Валентин“ применялись на фронтах Отечественной войны, организационно входя: а) в состав отдельных танковых бригад и отдельных танковых батальонов, где они были объединены с танками отечественных марок, главным образом типа Т-70, Т-60; б) в состав танковых полков 5-го механизированного корпуса, вооруженных исключительно английскими танками МК-2, МК-3; в) в состав танковых бригад 9, 10, 11 танковых корпусов, в объединении с лёгкими танками Т-60, Т-70. Танки типа МК-2 и МК-3 применялись в течение 1942–1943 гг. в условиях зимы и лета, преимущественно на Западном (до 200 танков), Брянском (до 250 танков) и Северо-Кавказском фронтах (до 150 танков) и в 5-м мехкорпусе на Юго-Западном фронте (до 180 танков). 2. Практика боевого применения английских танков показала, что они с успехом вели боевые действия, но в их конструкции, эксплуатации и вооружении имеется ряд существенных недочетов, отрицательно влияющих на использование этих танков в условиях ряда фронтов нашего театра военных действий. Наиболее существенными из этих недочетов являются: а) система охлаждения танков МК-2 и МК-3 расположена в труднодоступных для экипажей местах; трубопровода от двигателя к радиаторам идут по днищу танка, в зимних условиях вода в трубопроводах замерзает даже при работающем двигателе. Это сильно затрудняет подогрев танка и делает почти невозможным заправку системы охлаждения водой, при низких температурах; б) конструкция танков сложна, что усложняет работу по ремонтам и требует в 3–4раза больше затраты времени; в) маневренность танков и их проходимость в силу маломощности двигателей, большого удельного давления (0,7–1,0) и низкого коэффициента сцепления с грунтом очень ограничена, особенно зимой. Запас хода 70–100 км; г) в танке МК-2 фальшборт сильно затрудняет замену узлов и агрегатов ходовой части, а также при незначительном прогибе брони фальшборта от удара артснаряда заклинивает гусеницы и выводит танк из строя; д) танки вооружены 40-мм пушкой, снабженной только бронебойным снарядом (болванка), предназначенным для ведения огня по танкам. Не имея осколочного и осколочно-фугасного снаряда, танки не могут вести эффективного пушечного огня по живой силе и огневым точкам противника. 3. Практика боевого применения и боевых действий английских танков дает возможность установить: а) целесообразность использования этих танков в частях и соединениях танков непосредственной поддержки пехоты; б) организационно объединять эти танки с отечественными танками типов Т-34, Т-70с целью повышения огневой мощи соединения (части); в) применение этих танков наиболее целесообразно на южных участках театра боевых действий в течение всего года. На остальных участках применение их в зимних условиях затруднено. Начальник штаба ВТ и MB KA полковник Заев».

 С весны 1943 года Советский Союз отказался ввозить танки «Матильда» — к этому времени стало ясно, что они уже не отвечают современным требованиям. Кроме того, в Великобритании завершилось и серийное производство этого танка. Тем не менее их активно использовали в боях 1943 года, причем на важнейших стратегических направлениях. Например, к началу немецкого наступления на Курской дуге в составе 201-й танковой бригады (7-я гвардейская армия Воронежского фронта) имелось 18 танков «Матильда», 31 «Валентайн» и три Т-34. Совместно с пехотой 73-й гвардейской стрелковой дивизии и 1669-м истребительно-противотанковым полком эта бригада занимала оборону в районе хуторов Гремучий и Крутой Лог.

 По-видимому, последним соединением Красной армии, имевшим на вооружении большое количество «матильд», был 5-й механизированный корпус (68-я армия Западного фронта). На 13 декабря 1943 года в его составе имелось 79 танков «Матильда». К лету 1944 года в советских танковых частях остались лишь единичные экземпляры «матильд», а к осени их можно было встретить только в учебных подразделениях.

Материалы взяты из книги Михаила Барятинского "Танки Ленд-Лиза в бою".

Мценское сражение: танковый шок для немцев

В октябре 1941 года 50 советских танков преподнесли неприятный сюрприз 300 танкам вермахта. 

Орел. Разведка боем
План командующего 2-й танковой группой генерал-полковника Гейнца Гудериана состоял в наступлении на Орел, а потом на Серпухов. А от него — на Москву. Сильного сопротивления немцы не ждали. Считалось, что под Киевом сдались остатки Красной армии, так что у Сталина просто нет солдат, чтобы защищать столицу. 

В сущности, так оно и было. 30 сентября танки Гудериана прорвали наспех выстроенную оборону курсантов Харьковского военного училища. 1 октября 4-я танковая дивизия генерала фон Лангермана взяла Севск. 3 октября танки 4-й дивизии вошли в Орел. Там еще ходили трамваи, когда на улицах оказались немецкие танки. Орел никто не защищал.
В эти дни Гудериан сделал в своем дневнике такую запись: 

«Советский танк Т-34 является типичным примером отсталой большевистской технологии. Этот танк не может сравниться с лучшими образцами наших танков, изготовленных нами и неоднократно доказывавшими свое преимущество». 

3 октября 4-я танковая бригада прибыла в Мценск с приказом двигаться к Орлу и защищать город. Всего у Катукова было 46 танков, включая батальон легких БТ-7. Но бригада прибывала по железной дороге постепенно, поэтому часть танков, прибывших первыми, комбриг отправил в Орел на разведку. 

Шесть «тридцатьчетверок» и два КВ, вошедшие днем в город, пропали там навсегда. Ночью советские танкисты отквитали потери, разгромив на шоссе у села Ивановское несколько немецких колонн и уничтожив 14 средних и легких танков, два тягача с противотанковыми орудиями, пять автомашин с пехотой и одну легковую штабную машину. 

Утром прибыл Катуков с основными силами бригады. Он устроил подчиненным разнос за потери, но все же разведка ответила на два главных вопроса. Во-первых, выяснила, что в Орле были немцы. Во-вторых, тактика «танковых засад» работала.

Узнав о потере Орла, Ставка изменила приказ: теперь бригада Катукова должна была не пустить немцев в Мценск до подхода гвардейского корпуса генерала Лелюшенко. Комбриг приказал своим танкам занять оборону на реке Оптуха, в пяти километрах северо-восточнее Орла. Катуков знал, что на них движется целая танковая дивизия — и придет она точно в подготовленную им засаду. 

Оптуха. Превосходство «тридцатьчетверок»

5 октября командир 4-й танковой дивизии фон Лангерман в основном был занят тем, что проклинал Россию. Осенняя грязь лишала его возможности маневра, оставалось просто двигаться на Мценск по шоссе, зная, что где-то впереди его ждет оборона русских. Вскоре разведчики обнаружили пехотный батальон русских, окопавшийся на берегу какой-то речушки. Пехота провела разведку боем, выявила систему обороны, и ее принялись утюжить бомбардировщики. Потом фон Лангерман бросил в атаку 40 легких танков при поддержке пехоты. 

Он смотрел в бинокль и внезапно вспомнил, что Орел атаковала советская бронетехника, а сейчас перед ним только советская пехота. Возник вопрос: «А где же тогда их танки?»

Все, что видел на поле боя фон Лангерман, было неправдой. Немецкая разведка боем «вскрыла» лишь его ложный передний край — пустые окопы, по которым бегал дюжий пехотный старшина с пулеметом и стрелял за весь батальон. Люфтваффе отработало впустую. И теперь танки фон Лангермана шли не добивать контуженых в разбитых блиндажах, как обычно, а в полную для них неизвестность. Немцы с ходу заняли ложные позиции пехоты, потом ворвались на настоящие. Катуков видел в бинокль, как их танки утюжат окопы батальона, расстреливая бойцов из пулеметов. Он дал сигнал своим «тридцатьчетверкам»: в бой! 

В этот момент история танков изменилась.

После войны генерал-лейтенант Эрих Шнейдер писал:

«Несмотря на некоторые конструктивные недостатки, немецкие танки вполне оправдали себя в первые годы войны. Даже небольшие танки типов I и II, участие которых в войне не было предусмотрено, показывали себя в боях не хуже других до тех пор, пока в начале октября 1941 года восточнее Орла перед немецкой 4-й танковой дивизией не появились русские танки Т-34 и не показали нашим привыкшим к победам танкистам свое превосходство в вооружении, броне и маневренности.Танк Т-34 произвел сенсацию. Этот 26-тонный русский танк был вооружен 76,2-мм пушкой, снаряды которой пробивали броню немецких танков с 1500—2000 м, тогда как немецкие танки могли поражать русские с расстояния не более 500 м, да и то лишь в том случае, если снаряды попадали в бортовую и кормовую части танка Т-34».

Генерал-майор Мюллер-Гиллебранд прямо говорит, что «появление танков Т-34 в корне изменило тактику действий танковых войск. 

Если до сих пор к конструкции танка и его вооружению предъявлялись определенные требования, в частности подавлять пехоту и поддерживающие пехоту средства, то теперь в качестве главной задачи выдвигалось требование на максимально дальней дистанции поражать вражеские танки, чтобы создавать предпосылки для последующего успеха в бою.

В это же время появились новые конструкции танков, на базе которых позже были введены танки типов V («Пантера») и VI («Тигр»)».

Эта внезапно «изменившаяся тактика действий танковых войск» дорого стоила дивизии фон Лангермана в тот день. Танкисты Катукова работали группами, концентрируя свой огонь на одной цели. Немецкие танки загорались один за другим. Их экипажи никто не готовил к танковым дуэлям, и маленькие танки, в основном Pz Kpfw I и Pz Kpfw II, совсем не годились для схваток с Т-34. Вскоре лучшая танковая дивизия вермахта бежала, бросив на разрушенных советских позициях 18 своих сгоревших танков. 

Первый Воин.
Повторять танковые засады на одном месте было бы глупо, и вечером бригада Катукова отступила до села Первый Воин. Там была отличная позиция: с высоток у села открывался хороший обзор на юг, откуда шли немцы, а кустарники и рощи позволяли спрятаться.
Рано утром 6 октября со стороны Орла показались немецкие колонны.
Они легко заметили пехотный батальон капитана Кочеткова, занявший позиции на одной из высоток, и атаковали его. Их танки уже почти поднялись на высотку, когда Катуков бросил на помощь пехоте четыре «тридцатьчетверки» под командованием старшего лейтенанта Дмитрия Лавриненко. 

Группа Лавриненко продемонстрировала новый вид танкового боя — «танки против танков», где нужно было «наносить удар и прятаться». «Тридцатьчетверки» появились из леса и ударили в борт передовой группе немецких танков. Прежде чем те пришли в себя и развернулись, «тридцатьчетверки» скрылись в маленьком овражке и через несколько минут появились левее, из-за пригорка, зайдя немцам в тыл. Снова сконцентрированный удар в корму немцев — и еще несколько вражеских танков дымятся, а их экипажи, кто уцелел, разбегаются по кустам... 

Потеряв за несколько минут 15 танков, 4-я дивизия вермахта снова побежала. Почему немцы во второй раз попались в одну ловушку? Потому что идея Катукова была им глубоко чужда. В Германии понимали танки как инструмент блицкрига, специальную технику для глубоких прорывов по тылам противника… При чем тут вообще засады? Немцы о засадах и не думали, попадая в них раз за разом.
Рубеж Ильково — Головлево — Шеино 

Утром 9 октября 50 пикировщиков «Штука» 15 минут забрасывали бомбами пустые окопы ложного переднего края Катукова. Зенитчики бригады сбили пять из них, а шестой всех удивил, угодив под снаряд полевой пушки и рассыпавшись горящими обломками над окопами пехоты. «Вижу прямо танки — двадцать! — крикнул Катукову сидевший на дереве наблюдатель. — Танки справа — шестнадцать!»

Фон Лангерман нанес свой главный удар на Шеино, пытаясь обойти оборону бригады с фланга. Около Шеино в засаде находилась группа «тридцатьчетверок» под командованием Дмитрия Лавриненко и рота танков БТ-7 под командованием лейтенанта Самохина.

Бой там завязался тяжелый. Катуков послал им на помощь танки под командованием лейтенанта Воробьева, старшего лейтенанта Бурды и старшего сержанта Фролова. Они обошли колонну немцев с фланга и незаметно вышли им в борт на расстояние прямого выстрела. Внезапно оказавшись под перекрестным огнем и потеряв за несколько минут 11 танков, танкисты 4-й дивизии опять бежали. Однако радость от третьей победы была недолгой. Катукову протянули трубку, на проводе был Лелюшенко.

«Немцы прорвались на Болоховском шоссе, — сообщил генерал. — И моему корпусу, и твоей бригаде теперь грозит окружение. Но приказ прежний: защищать Мценск».

Мценск. Чертов мост 

Утром 10 октября немцы вели себя странно: небольшие группы танков и пехоты вяло атаковали передний край обороны Катукова, расположенный на южных окраинах Мценска. Вскоре выяснилось, что они отвлекали внимание: главный удар был нанесен фон Лангерманом на левом фланге, где оборонялся батальон Тульского военного училища. Увидев перед собой массу немецких танков, курсанты бежали с позиций.

В 11 часов Катукову сообщили, что немцы в Мценске, на площади колхозного рынка. К полудню командиры частей начали сообщать комбригу, что держатся из последних сил, и просили подкреплений. Но Катуков отправил свой единственный резерв, тройку тяжелых КВ, в город. С каждым часом ситуация становилась все более угрожающей. 

«Свежая танковая дивизия противника, которая движется по Болоховскому шоссе, сейчас в 30 километрах от города, — доложили разведчики в три часа дня. — Автомобильный мост под сильным обстрелом, брод восточнее города занят немцами. Для отступления остается только железнодорожный мост, но мы не уверены, что техника по нему пройдет». 

Организовывать переправу Катуков отправил своих штабистов, больше свободных людей не было. Саперы на мосту успели лишь наспех постелить настил. Доски выдерживали вес техники, но постоянно разъезжались и в щели проваливались колеса и ноги лошадей. Лошадей офицеры штаба добивали и скидывали с моста в реку, а технику тащили на руках.

В два часа ночи началась переправа двух последних батальонов. Преследовавшие их немцы заняли здание вокзала рядом с мостом, и к артиллерийскому обстрелу моста добавился пулеметный и снайперский огонь. Уже рассвело, когда переправился последний танк бригады и Катуков дал приказ взорвать мост. «Самый длинный день», как назвал в своих мемуарах Катуков 10 октября 1941 года, наконец-то закончился

Итоги. Первая гвардейская. 

4-й танковой дивизии фон Лангермана понадобилось девять суток, чтобы пройти 60 километров от Орла до Мценска. За это время дивизия потеряла в боях 133 танка и до полка пехоты. Впрочем, нужно учитывать, что поле боя постоянно оставалось за немцами, технику они восстанавливали и себе в потери не засчитывали, так что в советских и германских документах картина боя сильно различается. Собственные потери бригады составили 23 танка и 555 человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести. 

Если о потерях можно спорить, то резкое изменение мнения Гудериана о Т-34 после боев под Орлом — это факт. В середине октября он уже не рассуждает в дневнике о «типичным примере отсталой большевистской технологии», а пишет о советском танке доклад в Берлин, в котором требует изменить все германское танкостроение: 

«Я в понятных терминах охарактеризовал явное преимущество Т-34 перед нашим Pz.IV и привел соответствующие заключения, которые должны были повлиять на наше будущее танкостроение». 

Этого Гудериану показалось мало. В ноябре он собрал под Орлом совещание германских конструкторов, на котором присутствовал легендарный Фердинанд Порше. Гудериан привез его на поле боя у Первого Воина и предложил поговорить о советских танках с танкистами 4-й дивизии. Те выразились ясно: сделайте нам «тридцатьчетверку».

Создать Т-34 у немцев не получилось (у них не было танковых дизельных двигателей и русской легированной стали), но они создали другой хороший средний танк - PzKpfw V «Panther», в котором повторили многие идеи Т-34. 

Но все это мало помогло самому Гудериану, которого Гитлер счел лично виновным в провале наступления на Москву. 26 декабря легендарный «Хайнс» был снят с должности и отправлен в резерв. 4-я танковая дивизия, перезимовав в Подмосковье, потеряла все танки, а ее командир, генерал фон Лангерман, погиб через год под Сталинградом.

Карьера полковника Михаила Катукова резко пошла в гору. В ноябре он стал генералом и получил орден Ленина из рук генерала Власова, тогда командующего 20-й армией. В мае 1945-го танки маршала Катукова первыми ворвались в Берлин. 

Средневековые монахи говорили, что «сало и свинья так же связаны друг с другом, как виноградная лоза и вино». Сало не только ели, а ещё и делали из него свечи. При свечах монахи переписывали книги — так во мраке средневековья сало помогло передать нам свет культуры.
Представляем подборку мифов и фактов о сале.

Миф 1: «От сала толстеют»
Поправляются не от сала, а от его количества! Если вы ведёте обычный сидячий или около того образ жизни, вам положено 10–30 г сала в день. Если уже страдаете ожирением и вам предписана низкокалорийная диета — не более 10 г в день.
Самое полезное сало — просто соленое, с чесноком или перцем. Хорошо и копченое, но только «домашним способом», с дымком. На мясокомбинатах сало, грудинку и прочие свиные прелести коптят в жидкости, и это не комильфо, свойства продукта меняются не в лучшую сторону.

Миф 2: «Сало — тяжёлая пища»
Не совсем так. У здорового человека с нормальным желудком настоящее свиное сало очень хорошо усваивается и не перегружает печень. Вообще самые ценные для нас жиры — это те, которые плавятся при температуре нашего тела, т. е. около 37,0. Они полнее и быстрее всех остальных перевариваются и всасываются. Их список как раз и возглавляет свиное сало.

Миф 3: «В сале сплошной жир»
И прекрасно! Потому что это великолепная структура — подкожный жир, в котором сохранились клетки и биологически активные вещества.
Например, самая ценная из жирных кислот — полиненасыщенная арахидоновая кислота. Она встречается очень редко, в растительных маслах ее вообще нет.
Прожить же без нее никак нельзя. Арахидоновая кислота входит в состав всех клеточных мембран и нужна сердечной мышце. К тому же без нее никак не обходятся гормоны, иммунные реакции и холестериновый обмен.
Не забудьте про жирорастворимые витамины, А (его здесь до 1,5 мг на 100 г), Д, Е, а также каротин. В итоге биологическая активность сала в 5 раз выше, чем у масла. Так что зимой «свиной продукт» — как раз то, что надо для поддержания жизненного тонуса и иммунитета.

Миф 4: «Этот страшный холестерин»
Да, он здесь присутствует, но даже меньше, чем в коровьем масле. И ничего страшного в нем нет. Думаете, немедленно начнет откладываться на стенках артерий и начнется атеросклероз? Ничего подобного! Врачи давно установили, что количество холестерина в крови и тканях мало зависит от того, сколько вы его съели. Это вещество прекрасно синтезируется, даже если вы вообще его не едите.

Миф 5: «Здоровый жир — только растительный жир»
На долю жиров должно приходиться примерно 30% калорий за день. (Обратите внимание: не съедать 30% жиров, а получать от них 30% всей энергии). Проще говоря — 60–80 г в день. И среди них только треть — растительные жиры. Нам нужно 10% полиненасыщенных жирных кислот, 30% насыщенных, и целых 60% мононенасыщенных. Такое соотношение кислот есть в: да-да, свином сале, а также в арахисовом и оливковом маслах.

50 лет полёту Аполлона-10

Полет Apollo-10 являлся генеральной репетицией перед полетом Apollo-11 с посадкой на Луну.

Программа предусматривала выполнение всех операций и маневров, которые предстояло выполнить кораблю Apollo-11, за исключением этапа торможения и посадки на Луну и взлета с Луны. Некоторые специалисты НАСА после успешных полётов кораблей «Аполлон-8» и «Аполлон-9» рекомендовали обойтись без «генеральной репетиции» и использовать корабль «Аполлон-10» для первой высадки людей на Луну. Руководство НАСА сочло необходимым предварительно провести ещё один испытательный полёт.

Основные задачи полета Apollo-10:

1.Испытание лунного корабля на орбите Искусственного Спутника Луны (ИСЛ) с проведением всех маневров, необходимых для посадки на Луну и снижения до высоты 15 км над поверхностью Луны; проверка управления лунным кораблем основной и аварийной системами навигации и управления.

2. Испытания радиолокатора встречи на орбите ИСЛ на дальности 565 км.

3. Испытание аварийного дальномера, установленного на основном блоке. Он используется для обеспечения встречи на орбите ИСЛ, если откажет ЖРД взлетной ступени, и активную роль в обеспечении встречи будет играть основной блок.

4. Испытания посадочного радиолокатора в течение 800 сек, когда лунный корабль будет дважды проходить над местом посадки № 2.

5. Осмотр и фотографирование с высоты 111 км из командного отсека и с высоты 15 км из лунного корабля места посадки № 2 с координатами 0°43'56" с. ш. и 23°33'51" в. д., выбранного в качестве основного для посадки Apollo-11. Важной задачей экипажа являлось изучение ориентиров на подходе к месту посадки. Изучение и фотографирование запасного места посадки № 3.

6. Навигация на орбите ИСЛ и изучение влияния на траекторию аномалий гравитационного поля Луны. По опыту полета Apollo-8 ошибки прогнозирования на борту параметров траектории настолько велики, что было принято решение орбиту ИСЛ Apollo-10 наклонить на 1,2°, сделав ее аналогичной орбите Apollo-11 и с помощью наземной сети слежения за Apollo-10 уточнить влияние аномалий гравитационного поля, чтобы можно было внести соответствующие коррективы при полете Apollo-11.

Экипаж миссии Аполлон-10 был составлен из ветеранов программы «Джемини»: Юджин Сернан — пилот лунного модуля , 2-й полёт; Джон Янг — пилот командного модуля, 3-й полёт; Томас Стаффорд — командир , 3-й полёт. Янг и Сернан впоследствии высадятся на Луну как командиры кораблей «Аполлон-16» и «Аполлон-17» соответственно.

Общая продолжительность полета по программе 192 ч 05 мин.

Основные данные Saturn V Apollo-10:

Основные данные Saturn V Apollo-10 в сравнении с предыдущим запуском

Элементы конструкции корабля были доставлены в сборочный цех в декабре 1968 года. Сборка корабля была произведена в январе-феврале 1969 года:

Ракета-носитель с кораблём находилась на стартовой позиции с 11 марта 1969 года.

Старт

Экипаж разбудили за 5 час до старта. Позавтракав, пройдя последние медицинские проверки, облачившись в скафандры и шлемы, астронавты направились к автобусу. РН Saturn V (АS-505) с Apollo 10 была запущена 18 мая 1969 г. в 16:49:00 UTC со стартового комплекса LC-39В мыса Кеннеди. Полезный груз РН Saturn V (48690 кг) распределялся следующим образом: 
4013 кг – система аварийного спасения (САС); 
42863 кг – корабль (командно-служебный модуль* и лунный модуль**); 
1814 кг – переходник между РН и кораблем. 

Модифицированная 1-я ступень S-1C (с облегченными баками) оказалась склонна к колебаниям. Она «кидала» астронавтов взад и вперед. Вдобавок к этому стартовая команда забыла удалить из СМ стержень, частично блокирующий амортизаторы кресел, что сделало колебания жестче. Пилоты А-10 в своих негерметизированных скафандрах (экипажи Apollo 8 и 9 запускались в наддутых скафандрах) испытывали дополнительные неприятные ощущения от врезающихся в тело ремней крепления.

Старт Аполлона-10.

Ракета-носитель Saturn V с кораблем Apollo-10 стартовала в расчетный момент времени 18 мая 1969 г. в 16 ч 49 мин по Гринвичу с азимутом 72°. На геоцентрическую орбиту ожидания высотой в апогее 190 км, высотой в перигее 185 км и наклоном к экватору 32,5° S-IVB и Apollo вышли на 0,3 сек позже расчетного времени.

Временная шкала запуска

Выход на траекторию полета к Луне

В Т+713.76 сек ступень S-4В вышла на орбиту (перигей 185 км, апогей 186 км и наклонение 32.5°). Два часа на A-10 проводили проверку систем и готовились к старту к Луне. Через полтора оборота по орбите ожидания вторично был запущен ЖРД J-2 ступени S-IVB. 

В Т+2:33:28. S-4В снова включилась, экипаж почувствовал рывок, скорость возросла до 10873,55 м/ceк., а через 3 мин кабина стала вибрировать со странным гулом. «О’кей, – радировал Стаффорд в ЦУП. – У нас небольшая высокочастотная вибрация в кабине. Волноваться не о чем...» Но колебания стали настолько сильными, что астронавты не могли читать показания на панелях управления. «Мы... испы... тываем... час... тые... ко... лебания...» – радировал командир, буквально пропуская слоги. «Миссия закончена», – подумал экипаж, а Сернан неотрывно смотрел на руку командира, который держал ручку прекращения работы ступени S-4В. Трясло очень сильно, но Стаффорд ею не воспользовался. Пилоты затаили дыхание почти на 6 мин, пока продолжалась неприятная тряска. Наконец Стаффорд сказал: «Стоп, бэби...» – и двигатель S-4В выключился.

В19 ч 23 мин по Гринвичу (Т0+2 ч 33 мин 26 сек) над Австралией Apollo-10 вышел на траекторию полета к Луне (рис 42.7).

Это траектория свободного возвращения; после 149 ч 49 мин полета по ней корабль может произвести посадку в океане в точке с координатами 24,9° ю. ш , 84,3° в. д.

Перестроение корабля Apollo-10 

Через 25 мин после выхода на траекторию полета к Луне, на расстоянии 3000 км от Земли Д Янг управляя основным блоком, произвел перестроение и стыковку основного блока с лунным кораблем. После стыковки переходной туннель был заполнен кислородом из расходного бака командного отсека. Во время этой операции струя кислорода разрушила облицовку теплозащитной стекловаты. Частички стекловаты разлетелись, проникли в командный отсек и лунный корабль и доставили астронавтам много неприятностей.

Корабль Apollo-10 отделился от S-IVB со скоростью 0,3 м/сек, сообщенной четырьмя пружинами, установленными в точках крепления лунного корабля к переходнику (рис. 42.8).

Перестроение отсеков корабля Apollo-10 на траектории полета к Луне (НПкЛ - начало полета к Луне)

После слива остатков жидкого топлива через камеру ЖРД J-2 ступень S-IVB получила приращение скорости около 38 м/сек, отошла от Apollo-10, и в момент времени T0+ 78 ч 50 мин, пройдя мимо задней кромки лунного диска на расстоянии 3150 км, вышла на орбиту вокруг Солнца.

Т+26:32:57. Траектория A-10 была настолько близка к расчетной, что единственную (из четырех запланированных) коррекцию сделали в 200000 км от Земли. Маршевый ЖРД CSM работал 7.1 сек. Земля казалась уже размером с апельсин, Стаффорд радировал: «Можете сообщить членам британского Общества плоской Земли: они неправы – она круглая». (На что президент Общества ответил: «Полковник Стаффорд, она, может быть, и круглая, но все же плоская, как диск».) 

А вот Луну астронавты не видели: на протяжении всего подлета она была повернута к ним ночной стороной. Янг искал место на небе, где она закрывала звезды. А Стаффорд сказал ЦУПу: «Ловим вас на слове, что Луна там». 

В первую половину полета, чтобы обеспечить равномерный прогрев, корабль вращался со скоростью 1 об/час вокруг оси, которая была направлена перпендикулярно Солнцу. Но в этом режиме КК был не очень-то устойчив, и включающиеся ЖРД ориентации нарушали сон астронавтов. Во второй половине трассы скорость закрутки увеличили до 3 об/час, и ненужного момента не возникало. 

Т+75:55:54. Пора тормозиться! У Стаффорда пульс 123 (нормальный 66), у Сернана – 91 (60) и у Янга – 94 (62). Астронавты потеряли контакт с Землей, а поверхность Луны внезапно появилась в 60 милях внизу, яркая и скалистая. Сернан воскликнул: «Бог мой, Луна! Мы прямо на ее вершине». 

Если маршевый ЖРД не включится, они облетят Луну и уйдут домой. Но если ЖРД отработает не по программе – будет плохо... ЖРД включился на торможение в 176 км над поверхностью обратной стороны Луны, отработал 356.1 сек и перевел А-10 на селеноцентрическую орбиту высотой 111.5х314.8 км.

Полная временная шкала полёта Аполлон-10.

Советская пресса о полёте Аполлона-10

В данный момент группа VK "Аполлон" ведёт "прямую трансляцию" полёта Аполлона-10 публикуя материалы о полёте (записи эфиров, важные вехи полёта, события на Земле) в той же последовательности и с теми же временными интервалами которые были в реальности.