Назад в прошлое

Кинорежиссер Лени Рифеншталь (Helene «Leni» Riefenstahl, 1902-2003) в ужасе смотрит на расстрел жителей города Коньске (Końskie) в Польше. 12 сентября 1939 года.

Рифеншталь со своей съемочной группой приехала в Коньске во время Польской кампании. В день её приезда польские партизаны убили в Коньске четырех немецких солдат. Через два дня после этого солдаты Вермахта пригнали на рыночную площадь местных мужчин-евреев и заставили их копать могилы для убитых немцев. Среди евреев, копавших могилы, возникла паника, так как они подумали, что копают могилы для себя, и солдаты начали стрельбу. При этом было убито 19 человек и многие ранены. Фото из альбома немецкого солдата, который сфотографировал Рифеншталь во время расстрела и указал в подписи, что Рифеншталь вскоре после этого упала в обморок.

После этого она прервала съемки и покинула Польшу.

Акира Куросава и "Дерсу Узала". На фотографии Максим Мунзук (Дерсу Узала) и Юрий Соломин (Арсеньев Владимир Клавдиевич). 1974-1975 годы.

В 1974 году Акира Куросава приезжает в СССР, и на студии «Мосфильм» снимает фильм «Дерсу Узала». В основу фильма положены произведения русского ученого и писателя Владимира Арсеньева. По его собственным словам, Куросава давно мечтал сделать экранизацию романа Владимира Арсеньева «Дерсу Узала».

На роль Арсеньева Куросава без колебаний выбрал Юрия Соломина, а вот найти подходящего артиста на роль Дерсу оказалось сложно. После долгого кастинга Куросава остановился на Максиме Мунзуке, актере тувинского музыкально театра, которого он увидел в эпизоде одного малоизвестного фильма. Как рассказывал оператор Федор Добронравов, работавший над фильмом «Дерсу Узала», Куросава был покорен исполнителем роли Дерсу и даже называл Мунзука «своим самым любимым актером в жизни». Куросаве удалось практически невозможное: снять русский фильм о России, сохранив при этом свой собственный стиль.

Фильм вошел в историю кинематографа, несмотря на то, что не имел кассового успеха. В 1974 году «Дерсу Узала» получил "Оскара", а в 1975 – золотой приз Московского международного кинофестиваля.

Джина Лоллобриджида целует Юрия Гагарина после окончания пресс-конференции. СССР, Москва, 1961 год.

- На Московском фестивале организаторы спросили, с кем бы я хотела встретиться. Они ожидали, что я отвечу «Хрущев», но до Хрущева мне дела не было. Политика меня не интересует. Я попросила устроить встречу с Гагариным. Вот, собственно, и все.

- Но позже вы стали друзьями?

- Нет, просто встретились. Я была очень польщена знакомством с таким героем. А он написал мне ночью стихи. «Я видел столько звезд в небе, - говорилось в них, - но такой, как ты, нет!» Я до сих пор храню его автограф на фотографии, которую он мне подарил. И покрываю ее поцелуями.

(Из интервью с Джиной Лоллобриджидой).

Клаудиа Кардинале, известная итальянская актриса, присела отдохнуть на травку на фоне московских новостроек. СССР, Москва, 1967 год.

В Советском Союзе Клаудию Кардинале любили не меньше, чем в Италии. В первый раз она посетила Москву в 1967 году, когда приехала на V Московский международный кинофестиваль. А через год актриса вернулась уже на съемки - в фильме Михаила Калатозова "Красная палатка" она сыграла медсестру Валерию.

На участии Кардинале настоял ее муж Франко Кристальди, который согласился выделить на съемки 10 миллионов долларов - немыслимые деньги для советского кино. Роль медсестры была введена режиссером специально для Кардинале.

Фотокопия утерянного письма «Из ада», почтовый штемпель от 15 октября 1888 года.

Предположительно это письмо было отправлено Джеком-Потрошителем. Он действительно удалил почку у одной из жертв, однако судебная экспертиза того времени не имела возможности установить, принадлежала ли почка жертве. Имеется вероятность, что это мистификация медиков-студентов, удаливших почку из другого трупа.

"Из ада

Мистер Ласк,

сэр

Я посылаю Вам половину почки, которую я взял у одной из женщин и сохранил для вас. Вторую половину я зажарил и съел, она была прелестной на вкус. Я пошлю Вам окровавленный нож, которым вырезал её, если Вы подождёте дольше.

подписано

Попробуйте остановить меня, мистер Ласк".

Американские и советские техники с авиабомбами на аэродроме под Полтавой. На стоящей бомбе надпись по-английски «To the Axis from U.S.S.R. and U.S.A.» («Для Оси от СССР и США»), на лежащей слово «бомба» по-русски и «бомбы» по-английски. Позади солдат бомбардировщик B-17 «Летающая крепость» и транспортный самолет С-47. 1944 год.

Осенью 1943 США попросили Сталина разрешить тяжелым бомбардировщикам ВВС США пролетать над территорией СССР для бомбардировки целей в восточной Германии и на Балканах, чтобы им не возвращаться в Англию или Италию. В начале 1944 года СССР выделил для этого три летных поля на Украине в Полтавской области: в Полтаве, Миргороде и Пирятине (Полтавский аэроузел, 169-я авиабаза особого назначения). Аэродромы прикрывались советской авиацией ПВО, на самих аэродромах все было организовано на высочайшем уровне.

На многих фотографиях в альбоме – поврежденные и уничтоженные на земле бомбардировщики. Немецкая авиация следила за действиями американских бомбардировщиков, и в ночь на 22 июня 1944 г. она нанесла удар по аэродромам Полтавы и Миргорода. Несмотря на то, что советское командование предполагало такой ход событий и рассредоточило самолеты по краям аэродромов, а также обеспечило сильный зенитный огонь и прикрытие аэродромов ночными истребителями, немцы нанесли ощутимый урон: уничтожено 44 B-17, 2 С-47 — 2 и 1 «Лайтнинг», повреждено: 25 B-17, 15 Як-9, 6 Як-7, 1 «Харрикейн» и 3 У-2. Сгорело 300 тонн бензина, уничтожено до 2000 авиабомб. Погиб 1 американец и 15 было ранено, советских служащих было убито — 31, ранено — 88 (в число раненых и убитых входят и бойцы ПВО).

Операция «Фрэнтик» — уникальный случай размещения американских военных самолетов на территории СССР.

Ежов Николай Иванович, впоследствии Нарком НКВД, во время Первой мировой войны (справа). 1916 год.

В июне 1915 года добровольцем пошёл в армию. Пройдя обучение в 76-м запасном пехотном батальоне (г. Тула), был направлен на Северо-Западный фронт, в 172-й Лидский пехотный полк. 14 августа Ежов, заболевший и к тому же легко раненый, был отправлен в тыл. В начале июня 1916 года Ежов, признанный негодным к строевой службе по причине очень маленького роста (151 см), направлен в тыловую артиллерийскую мастерскую в Витебске. Здесь его сначала использовали в основном в караулах и нарядах, а с конца 1916 года его, как самого грамотного из солдат, назначили писарем.