Обеденный диалог.
– Сдавать будешь?
– А у меня есть выбор? – спросил я.
– Конечно, выбор всегда есть, – лучезарно улыбнулась сборщица. – Просто варианты не всегда нам нравится.
Последняя фраза меня удивила. Эта пухлая блондинка с вечно сияющими глазами и улыбкой на устах сказала что-то отдаленно напоминающее мудрость.
– Вот, за двоих, – прервал молчание мой сосед.
– Я тебе не отдам.
– А я и не просил, – пожал плечами он.
С первого дня этот юнец напоминал мне персонажа мультфильма: дружелюбный, обходительный, всегда гладко выбритый.
– А на чем ты сидишь? – спросил я у него однажды.
– На стуле, – без обиняков ответил он.
– Перефразирую. Что ты употребляешь, что всегда бодрый, веселый, и вообще весь такой «соседушка»?
– А чего грустить? Все же хорошо в жизни. Руки есть, ноги есть. Остальное – пустяки.
Возможно, я даже поверил бы в то, что он действительно так считает, однако, под длинными рукавами таилось увесистое «но» в виде ряда белых полос. Как тактичный человек я не решался задать вопрос о происхождении этих шрамов.
«Соседушка» погрузился в работу.
– Так почему ты не любишь дни рождения? – подсел он ко мне за обедом.
– С чего ты решил?
– Ну, за тот месяц, что ты здесь работаешь, не видел на твоем лице ни одной улыбки, когда собирали на день рождения.
– Финансовые трудности, – парировал я.
– Нет. Здесь дело не в этом.
«А «простачок»- то мозговитый!» – пронеслось у меня в голове.
– Такое ощущение, будто что-то произошло на один из твоих дней рождения, – продолжал добродушный «Пуаро».
– Нет. Никогда.
– Тогда что-то пошло не так, и ты обозлился?
– Снова мимо, – ответил я.
– Тогда... – юноша нахмурил брови, – тебе не подарили то, что ты хотел?
– Нет, – процедил я.
– Ну, ведь что-то такое было?
– Слушай, – не выдержал я, – а закатай рукава.
Он улыбнулся, но продолжил трапезу.
– Не расскажешь, откуда такой симпатичный частокол?
– Ты – мне, я – тебе.
– Ты же все равно не отвяжешься, да?
Он покачал головой.
– Рассказывай, что у тебя? Бросила девушка? Синяя лихорадка? Шизоидный приступ?
– Все вместе, – спокойно начал он. – После расставания я ничего не чувствовал. Ну, то есть в моральном плане. Не было запоев, рыданий в подушку и подобных соплей. «Ушла одна – придет другая» – сказал я себе. Но постепенно до меня начало доходить. Не было радости ни в еде, ни в сексе, ни в алкоголе. Встречи с друзьями тоже никак на меня не влияли. Пуст, понимаешь?
Я кивнул.
– Месяц за месяцем я пытался найти в себе хоть какую-то эмоцию. Гнев, радость, грусть, отвращение, хоть что-то... – Его брови были расслаблены, на лбу не было ни одной складки, а взгляд не отображал ничего. Казалось, это и не его история вовсе. – Когда мне надоела эта безвкусная жизнь, я залез в ванну и... ты понимаешь. Угадай, что было дальше?
– Приехала скорая, и тебя откачали?
– Нет. Я расхохотался. Лежа в ванне, с перерезанными венами я смеялся. До слез.
«Шизоид» – загорелась лампочка в моей голове.
– Я не хотел умирать. Все мое естество проснулось. В один миг порезы стали болезненно пульсировать, а смех сменился яростью. «Идиот!» – закричал я. С того дня эмоции снова со мной.
– И ты не думал, что тебе стоит обратиться...
– К врачу? – перебил он. – Я здоров. Но эти шрамы всегда будут мне напоминанием о совершенной ошибке, – его аквамариновые глаза чуть заметно блеснули, – и о том, что свой счастливый билет я уже вытянул.
Я принялся доедать остывший обед.
– Теперь ты, – напомнил он.
– Зачем тебе это?
– Интересно же. Ничего не бывает просто так.
У меня действительно не было такой уж захватывающей и завораживающей истории на счет моего дня рождения. Все было донельзя банально и пресно: в школьные годы ты ждешь этот день с трепетом. Тайна, предвкушение, фантазии. До тех пор, пока юноша или девушка не перейдут в ранг подростков, любое маломальское событие кажется чем-то волшебным. Но с годами, количество увиденных салютов переваливает за сотню, секреты фокусов становятся очевидными, а праздники превращаются в банальную попойку. Так и с днем рождения: сначала тебе дарят школьную форму, хотя ты просил велосипед или приставку, потом учебные принадлежности, или, что еще банальнее – деньги. Что может сильнее показать оторванность родителей от ребенка, чем подарок в виде бумажек.
«Купишь себе, что пожелаешь» – с видом Папы Римского, дарующего индульгенцию, говорят родители. План всего дня будто под копирку переносится с прошлого раза: отец берет лишнего, мать терпит до последнего гостя, который, прощаясь, неловко улыбается хозяевам дома, а ближе к полуночи ты не можешь уснуть, слушая взаимные претензии и упреки тех, кто должны служить тебе примером. В 18-20 лет лимонад сменяет алкоголь или что-то другое, а родителей сменяют друзья. Но в целом картина остается прежней. Неудивительно, что после 25-30 лет дни рождения становятся такой же рутинной как хлопушки на новый год. Именно эту историю я и рассказал своему «соседу».
– Как-то оно так, – закончил я.
– Да уж. Верить в магию становится все сложнее с каждым годом.
Я согласился.
– Надо бы тебе...
– Не надо, – перебил я. – Пора работать.
Я взял поднос и отправился в сторону урны. Оставалось еще 11 часов от моего дня рождения...
Конец.
