старое фото

Сотрудник Кэмпэйтай.

Кэмпэйтай (яп. 憲兵隊) — военная полиция Императорской армии Японии в период с 1881 по 1945 год. Это не была полиция вооружённых сил, организованная в английском стиле, это была жандармерия, организованная по примеру французской жандармерии. Сотрудники Кэмпэйтай назывались «кэмпэй».

Кира Башкирова, награждённая Георгиевским крестом 4-й степени.

В декабря 1915 года на фронт Германской войны прибыл молодой русский доброволец Николай Попов. Он был зачислен в роту пешей разведки 88-го Петровского полка. Молодой человек был грамотным, знал иностранные языки, проявил сообразительность, неплохо стрелял — для разведки годен. Уже 20 декабря 1915 года рядовой Николай Попов с напарником отправился в ночной рейд на вражескую территорию, имея приказ захватить языка. Однако в ходе обстрела напарника ранили, так что солдат Попов выполнил задание в одиночку. За приведенного пленного и образцовое выполнение приказа он был награжден Георгиевским крестом 4-й степени. Ничего не¬обычного вроде бы в этом не было: сколько таких добровольцев разными путями попадали на войну и сколько из них совершали подвиги! Вот только этот Николай Попов на самом деле был ученицей 6-го класса высшего Мариинского училища города Вильно — Кирой Башкировой.

Кира с детства была ребенком живым и непоседливым. Остро воспринимала всякую несправедливость, и настоящую, и кажущуюся. Родилась она в дворянской семье русской интеллигенции: ее отец получил в университете историческое и филологическое образование, знал шестнадцать иностранных языков, служил в публичной библио¬теке. Мать родилась в Швейцарии, рано осиротела и воспитывалась в парижском монастыре. В семье было семеро детишек, так что Кира еще в пять лет решила не обременять собой домашних и вместе с сестрой пыталась бежать из дома, чтобы поступить на службу скотницей. Что это за работа, малышка едва ли хорошо понимала, просто няня ей читала книжки, так что слово было знакомое. Побег не состоялся в связи с наступлением холодной и страшной ночи — пришлось вернуться домой. Позже были и другие проделки разной степени безобидности, за которые девочку сурово наказывали: запирали в темном амбаре, в котором наверняка водились крысы. Когда закрывалась дверь, отсекая последний лучик солнечного света, они начинали шуршать в углах. Крыс Кира, как всякая нормальная благовоспитанная девочка, боялась очень-очень.

Наверное, если бы ей тогда сказали, что она по собственной воле полезет в окопы, где эти самые крысы тоже есть, но они еще далеко не самое страшное, — не поверила бы. С первых недель войны все женское население семьи Башкировых откликнулось на призыв о помощи фронту: во главе с ма¬терью Надеждой Павловной сестры ежедневно ходили помогать раненым солдатам в госпитале. Но шестнадцатилетней Кире этого казалось мало. Родина воюет, а ей что, корпию щипать да книжки героям читать? Однако на фронт женщин тогда не брали ни под каким видом — ни добровольцами, ни даже санитарками.

Тогда она разработала хитрый план побега. Продав втихаря часть своих вещей, купила солдатское обмундирование и спрятала все это у подруги — дома могли бы найти и разоблачить беглянку. Кроме униформы были приобретены даже мужское нижнее белье и портянки, чтобы даже самых мелких деталей, которые могли бы ее выдать, не осталось от прежней девичьей жизни. Удостоверение ученика реального училища Кира добыла у двоюродного брата другой своей подруги — Николая Попова. Именно под этим именем ей теперь предстояло жить.

Но такой хороший план чуть было не сорвался. Уже на вокзале, куда худенького «новобранца» в полной военной форме проводили участвовавшие в заговоре подруги, к девушкам подошел знакомый и сообщил о побеге их знакомой по училищу — Киры Башкировой. На саму Киру, стоявшую рядом в новом обличье, он не обратил внимания.
Кире (точнее, уже «Николаю Попову») удалось добраться до польского города Лодзь, где она смогла поступить добровольцем в полк. По чистой случайности из-за скорого выступления у нее не спросили документы по всей форме. Повезло… Буквально через несколько дней полк выступил маршем на фронт. Семьдесят километров пешком с полной выкладкой, стертые до крови ноги. А выдать себя нельзя ничем. На фронте — штыковые атаки, артиллерийские обстрелы, кругом смерть и кровь. Но еще хуже окопная грязь и вши. Другие солдаты могли хоть раздеться и прожарить над огнем свои гимнастерки, а бедной Кире даже в баню приходилось ходить редко и тайком. Говорить она старалась басом, а родных в письмах просила ни в коем случае не присылать столь любимых ею конфет, зато слать побольше махорки — не для себя, сослуживцев угощать.

Надо сказать, что, сообщив домашним в первом же письме о своем побеге на фронт, Кира сразу их и предупредила, чтобы никаких попыток вернуть ее не предпринимали: все равно убежит снова, но тогда уж никаких писем пусть от нее не ждут.

В разведку Кира старалась ходить почаще, так как жалела своих старших товарищей. Мужикам по сорок лет, дома у них жены, дети — а ну как убьют и семья кормильца потеряет? Бывало, иные ее сами просили подменить в патруле. Не отказывалась никогда.

Во время командировки в родной Вильно за полковым оружием она встретила на улице генерала и лихо отдала ему воинское приветствие. Но тот лишь усмехнулся в усы: бросьте, мол, во фрунт становиться, все ж таки барышня. Неудивительно: ее тайна была безнадежно раскрыта родными и знакомыми, а гордые за свою героическую землячку горожане вывешивали на главном Георгиевском проспекте ее портреты с подписями: «Кира Башкирова — доброволец Николай Попов». Тем не менее в полку она пока еще сохраняла инкогнито и продолжала воевать. Однажды в бою Кира была легко ранена в руку. В лазарет пошла на своих ногах, но по дороге потеряла сознание: тиф свалил. В госпитале, конечно, правда открылась уже для всех. Когда до полкового начальства дошло это известие, девушку немедленно демобилизовали, как не имевшую права служить в армии. Однако честно заработанную награду оставили за ней. Так что после излечения георгиевский кавалер Кира Башкирова отправилась домой.

Думаете, теперь она успокоилась? Ничуть не бывало. В 1916 году вновь бежала на фронт, вновь поступила добровольцем, но уже в другой полк, где ее не знали. Георгиевскому кавалеру всегда рады, так что взяли «излечившегося от ран ветерана» без лишних вопросов. До октября 1917 года «вольноопределяющийся Николай Попов» служила рядовым в третьем батальоне 30-го стрелкового Сибирского полка.

Кира Александровна Башкирова, в замужестве Лопатина, родила двоих детей, в Великую Отечественную работала медсестрой, спасая жизни тяжелораненых солдат. Награждена медалями «За оборону Советского Заполярья» и «За боевые заслуги». На ее долю выпало много различных испытаний, и достойно их перенести помогал «Николай Попов», который вовсе не остался лишь в памяти о днях героической юности.