бегемотики

Самка бегемота по кличке Красавица в Ленинграде.

Бегемотица пережила блокаду Ленинграда только благодаря служительнице зоосада Евдокии Ивановне Дашиной.

Каждый день она приносила или привозила на саночках 40 ведер невской воды для заполнения бассейна бегемотицы, поила её, грела и обязательно обмывала тёплой водой, смазывала кожу камфорным маслом. Ведь от пересыхания кожа бегемота трескается и покрывается «кровавым по́том».

Красавица получала 4–6 килограммов овощной и травной смеси и еще 30 кило распаренных опилок для заполнения желудка в день. А еще животное очень боялась обстрелов, и во время налётов Евдокия Ивановна обнимала Красавицу, ложась вместе с ней на дно бассейна…

Когда Евдокия обессилела, по ленинградскому радио кинули клич: погибает удивительное и редкое животное. Тогда ленинградцы с Петроградской стороны десятками стали каждый день приходить и приносить для Красавицы воду. Благодаря подвигу Евдокии Ивановны и помощи простых людей Красавица дожила в зоосаде до 1951 года.

Советский зоотехник Владимир Полонский верхом на бегемоте Гансе.

В войну, особенно во время штурма города, строения Калининградского зоопарка были разрушены, почти все животные погибли. Уцелели только трое - лань, барсук и осёл. Немногим позже, 13 апреля 1945 года, был обнаружен тяжело раненый бегемот, первоначально принятый за гигантскую свинью. Напуганный звуком бомбёжек, он ещё до начала боёв сбежал через разрушенную стену вольера и укрылся за зарослями кустарника в овраге ручья. Бегемота звали Ганс, ему было 18 лет. По своей природе добродушный и ласковый, за две недели он сильно исхудал, одичал и не ждал от людей ничего хорошего. После осмотра выяснилось, что Ганс имел семь осколочных и пулевых ранений.

Красноармейцы пожалели бегемота, хотя, по мнению ротных острословов, тот напоминал одного из нацистских бонз - Германа Геринга. А вскоре в Кёнигсберг приехала комиссия по сохранению художественных ценностей. О спасении уникального животного, ещё до войны славившегося особыми талантами, по части производства маленьких бегемотиков, вышел специальный приказ. Испуганный немецкий фельдшер, которого чудом нашли в городских руинах, заявил, что опасных для жизни ран вроде нет, но лечить он не возьмется, из-за начавшегося сепсиса.

За лечение взялся зоотехник Владимир Полонский. Из дневника Владимира Полонского (стилистика и орфография сохранены) : «Принял лечение к Бегемоту с 14 апреля с.г. (1945 года). Впервые оказал помощь водой. В последующем попытался дать ему молока. В следующий раз молотой свеклы. Бегемот принялся кушать. Но через 3 дня отказался. Я поспешил дать Бегемоту водки. Дал 4 литра. После чего Бегемот стал сильно просить кушать".

Как и всякий мужчина, солидной комплекции, Ганс, после употребления горячительного, решил основательно закусить. И так случалось всякий раз. Временами, хворь побеждала бегемота и он снова был близок к гибели, не касаясь еды. Но стоило ему немного "накатить" и аппетит возвращался. Специальным приказом командования, Гансу выделили, по этому случаю, особое водочное довольствие. Борьба за его жизнь продлилась три недели.

Последняя запись в дневнике Полонского, относительно бегемота, гласит:

«Удалось спасти бегемота. Не отходя от него через 21 день, пройдя 1 мес. и 19 дней, я добился полного здоровья и сейчас занимаюсь дрессировкой бегемота — катание верхом на бегемоте по парку и т.д.».

Ганс благополучно прожил после этого до 1950-х годов, исправно плодя бегемотиков - его потомки живут в зоопарках страны по сей день.

Бегемот на Северском Донце

Эта фотография была сделана в 1974 году. На ней запечатлен бегемот, плывущий по Северскому Донцу между Лисичанском и Северодонецком. В то лето на водную станцию приехал зоопарк. Лето было жарким, и участливые работники решили дать бегемоту поплавать. Веревку, которой его за ногу привязали к дереву, он немедленно перегрыз и, не раздумывая, предпочел свободу сытости и безопасности. На радость такой же смелой местной детворе, которая подкармливала и плавала с ним больше недели, пока работникии зоопарка безуспешно ловили беглеца. Северский Донец. На обоих берегах — заводы, гиганты советской химической промышленности. Панельные высотки, люди, машины. По всем правилам его тут быть не должно. Но вот он, плывет. Посвящаю это фото всем, кто ощущает себя таким же контекстно неуместным, но упрямым в своем свободолюбии бегемотом. Несите радость. (Константин Реуцкий) (с).