память

30 апреля 1942 года состоялось первое боевое применение реактивных мин М-28 «Ванюша», созданных в цехах Невского машиностроительного завода в блокадном Ленинграде


Создание тяжелых реактивных мин М-28 «Ванюша» — уникальный, хотя, увы, до сих пор не получивший широкой известности эпизод Великой Отечественной войны. Они были созданы самоотверженным трудом ленинградских рабочих в условиях блокады. Производились на Невском машиностроительном заводе и применялись исключительно на Ленинградском фронте. В документации военных лет эти снаряды зачастую именовались МТВ (мина тяжелая вращающаяся). За первым боевым пуском советских твердотопливных реактивных мин М-28, произошедшим 30 апреля 1942 года, наблюдало руководство города: А.Жданов, Л.Говоров, И.Оглоблин, Г.Одинцов. Боевой успех превзошел все ожидания.


Название «Ванюша» эти советские мины получили по аналогии с системой залпового реактивного огня «Катюша», приводившего противника в дикий ужас. Впрочем, «Ванюша» громил фашистов с той же беспощадностью и эффективностью, что и его «сестра по оружию». Сохранившееся свидетельство немецкого ефрейтора Эмиля Майера после первого применения «Ванюши» Красной армией в ходе боев за пригородную деревню Старо-Паново (ныне в составе Санкт-Петербурга) красноречиво передает ощущение врага от воздействия нового советского оружия: «Это ураган огня мы не слышали собственных слов. Мы лежим в блиндаже, боясь поднять голову».


Дальность полета «Ванюши» составляла чуть менее 2 км. Ленинградская промышленность выпускала два вида турбореактивных мин: один снаряд калибра 280 мм был фугасным, а второй калибра 320 мм — зажигательным. Стоит отметить, что такое техническое новшество, как тяжелое турбореактивная мина, было позаимствовано ленинградскими инженерами из научно-исследовательского Артиллерийского полигона у противника — в первую блокадную весну бойцы 54-й армии захватили несколько подобных немецких снарядов. Кропотливое изучение образцов трофейного немецкого вооружения под руководством инженер-полковника С.М. Серебрякова (в составе группы был будущий ведущий разработчик советской реактивной мины капитан М.Н. Алешков) дало свои результаты. Причем исследовательские работы производись советскими инженерами-артиллеристами в экстремальных условиях: в кратчайшие сроки и в сочетании с блокадными реалиями, когда всего было по минимуму — от тепла и электроэнергии до нормы продовольствия. Но даже в таких обстоятельствах ленинградцы смогли довести свой проект той же весной 1942 года от технической разработки до серийного производства.


Всего за период блокады Ленинграда оборонная промышленность города на Неве изготовила 10 037 реактивных мин М-28 и ее модификации М-32. Ленинградские турбореактивные мины стали единственными за всю войну массовыми советскими реактивными снарядами, которые были разработаны не в столице, а в невероятно тяжелых, на пределе человеческих возможностей условиях осажденного врагом города. Героизм и мужество советских людей, сумевших отстоять второй по величине и значимости город СССР, был бы невозможен без успешного применения тяжелых реактивных мин М-28, получивших ласковое название «Ванюша».

30 апреля 1945 года старший сержант Николай Масалов, рискуя своей жизнью, вынес из-под огня немецкую девочку, что стало сюжетом памятника Воину-освободителю в Берлине


Монумент в берлинском Трептов-парке широко известен не только в нашей стране и не только в Германии. Но не все знают, что идею памятника подсказала реальная история, которая произошла в самом конце войны в Тиргартене — одном из центральных районов германской столицы.


Случилось это во время боев за взятие Берлина. Солдаты 79-й гвардейской стрелковой дивизии в составе 8-й гвардейской армии генерал-полковника Василия Ивановича Чуйкова вышли к каналу, за которым находились укрепленные вражеские позиции, защищавшие ставку Гитлера и главный узел связи немецко-фашистских войск. В своих послевоенных воспоминаниях ставший маршалом Советского Союза В.И. Чуйков писал об этом месте, что «мосты и подступы к ним густо заминированы и плотно прикрыты огнем пулеметов».


Незадолго до решающей атаки воцарилась тишина. И вдруг в этой тишине прозвучал плач ребенка, который звал свою маму. Детский крик услышал знаменосец полка старший сержант Николай Масалов. Чтобы добраться до ребенка, нужно было пересечь площадь, нашпигованную минами и сплошь простреливаемую из пушек и пулеметов. Но смертельная опасность не остановила Масалова. Он обратился к командиру с просьбой разрешить ему спасти малыша. И вот гвардии сержант пополз, укрываясь от осколков и пуль, и наконец добрался до ребенка. Николай Иванович Масалов впоследствии вспоминал: «Под мостом я увидел трехлетнюю девочку, сидевшую возле убитой матери. У малышки были светлые, чуть курчавившиеся у лба волосы. Она все теребила мать за поясок и звала: "Муттер, муттер!". Раздумывать тут некогда. Я девочку в охапку — и обратно. А она как заголосит! Я ее на ходу и так, и эдак уговариваю: помолчи, мол, а то откроешь меня. Тут и впрямь фашисты начали палить». Тогда Масалов громко сказал: «Внимание! Я с ребёнком. Прикройте меня огнем. Пулемет справа, на балконе дома с колоннами. Заткните ему глотку!..». И советские воины ответили шквальным огнем, а затем началась артподготовка. Под прикрытием этого огня сержант Масалов невредимым добрался до своих и передал спасенного ребенка в штаб полка.


В августе 1946 года, после Потсдамской конференции стран антигитлеровской коалиции, у маршала Климента Ефремовича Ворошилова возникла идея создать мемориал в берлинском Трептов-парке, где были захоронены около 7000 советских воинов. Ворошилов рассказал о своем предложении замечательному скульптору, бывшему фронтовику Евгению Викторовичу Вучетичу. Надо сказать, что они были хорошо знакомы: в 1937 году скульптор получил золотую медаль Всемирной художественно-промышленной выставки в Париже за скульптурную группу «Климент Ворошилов верхом».


В результате беседы с Ворошиловым у Вучетича появилось несколько вариантов памятника. Один из них представлял собой фигуру Сталина, держащего в руках земное полушарие или изображение Европы. Но потом Евгений Викторович вспомнил про случаи, когда немецких детей спасали от гибели наши солдаты, и об одном из таких случаев — подвиге старшего сержанта Николая Масалова — ему рассказал В.И. Чуйков. Эти истории вдохновили Вучетича на создание другого варианта, с солдатом, держащим ребенка на груди. Сначала это был солдат с автоматом ППШ. Оба варианта видел Сталин, и он выбрал фигуру солдата. Только настоял на том, чтобы автомат заменили более символичным оружием — мечом, разрубающим фашистскую свастику.


Памятник Воину-освободителю был изготовлен в 1949 году в Ленинграде на заводе «Монументальная архитектура». Так как скульптура высотой 12 метров весила более 70 тонн, ее доставили на место установки в разобранном на шесть частей виде водным путем. А в Берлине над изготовлением отдельных элементов монумента работали 60 немецких скульпторов и две сотни каменотесов. Всего в создании памятника были задействованы 1200 рабочих. Памятник Воину-освободителю был торжественно открыт 8 мая 1949 года советским комендантом Берлина генерал-майором Александром Георгиевичем Котиковым.


В 1964 году в журналисты Восточной Германии пытались найти ту самую девочку, которую спас старший сержант Масалов. Материалы об этой истории и сообщения о поиске опубликовали центральные и многие местные газеты ГДР. В результате выяснилось, что подвиг Н.И. Масалова был не единичным — стало известно о множестве случаев спасения немецких детей русскими солдатами.


Памятник в берлинском Трептов-парке напоминает об истинном характере, гуманизме и силе духа русского воина-освободителя: он пришел не мстить, но защищать детей, отцы которых принесли столько разрушения и горя его родной стране.

Это памятник 82 уничтоженным детям (в натуральную величину)



Эта скульптура Мари Ючитиловой создана в знак памяти о них. 10 июня 1942 года войска СС окружили Лидице; всё мужское население старше 16 лет (172 человека) было расстреляно. Лидицкие женщины (172 чел.) были отправлены в концентрационный лагерь Равенсбрюк (из них 60 погибли в лагере). Из детей (105 чел.) были оставлены дети возрастом до одного года и дети, годные для онемечивания.



Остальные (82 чел.) были уничтожены в лагере смерти близ Хелмно, еще 6 детей умерли. Все строения посёлка были сожжены и сравнены с землёй. К утру 11 июня посёлок Лидице представлял собой лишь голое пепелище. Дети погибли, но память о них останется в виде памятника около деревни Лидице. 82 бронзовых статуи, 40 мальчиков и 42 девочки, смотрят на нас и напоминают о резне устроенной нацистами... Такое нужно помнить...