СССР женский вспомогательный корпус

Кирилл Ксенофонтов - один из прототипов Нила Колычева.

Многие помнят многосерийный фильм «Рожденная революцией» и тот ошеломительный успех, с которым он был принят телезрителями. По сведениям тогдашнего МВД, в дни показа в стране даже уменьшалось количество правонарушений.

Один из персонажей фильма — бывший сотрудник царской уголовной полицииНил Алексеевич Колычев, которого из-за его «старорежимного» прошлого увольняют из милиции. Приглашенным специалистом из «старорежимных кадров» был и реальный человек — гроза преступного мира Пензы Кирилл Федорович Ксенофонтов.

В 1907 году, уйдя из армии, он становится старшим городовым, но на этой должности Кирилл Федорович долго не задерживается. Уже через год для умного и дисциплинированного служаки нашлось дело посерьезнее.

В 1908 году в Пензе было учреждено сыскное отделение, в задачи которого входил розыск преступников, лиц, пропавших без вести, а также ведение агентурной работы в преступной среде. На службу в уголовный сыск отбирали лучших, ведь сыщиком способен быть не каждый. Здесь требуются особые качества: наблюдательность, острый ум и жизненная опытность. Ксенофонтов служил полицейским надзирателем в пензенском сыскном отделении с первых дней его существования. Начальником сыска был в ту пору Петр Адамович Упеник-Упенский. Ксенофонтов становится его заместителем и быстро приобретает репутацию одного из лучших сыщиков Пензы. О его успехах свидетельствует статистика тех лет. Так, в сентябре 1915 года сотрудники пензенского сыска раскрыли более пятидесяти преступлений. Из них двенадцать раскрыл лично Ксенофонтов. Такие везде на вес золота, поэтому неудивительно, что его приглашают для расследования особо запутанных преступлений даже в другие города. А когда в Пензе в 1911 году открывают питомник служебно-розыскных собак, то и здесь без него не обходится. Ксенофонтов едет в Санкт-Петербург для прохождения курса по дрессировке полицейских собак.

Революция 1917 года опрокинула привычный уклад российской жизни. С улиц исчезли городовые, обновленную Россию захлестнула преступность. Бывших жандармов и сотрудников царской полиции большевики не жаловали, но вскоре стало очевидным, что новая власть не может эффективно бороться с преступностью, не опираясь на опыт сыщиков старой закалки. Видимо, не случайно выходит приказ ВЧК «Об отношении к бывшим полицейским чинам», в котором предписывалось освободить из тюрем «всех полицейских чинов, за коих советские партийные организации ручаются в их лояльном отношении к Советской власти». Кирилла Федоровича тогда не только не посадили в тюрьму, а, наоборот, назначили начальником уголовного розыска сначала в Пензе, а потом в Саранске. На этой должности он прослужит вплоть до 1923 года. Крестьянское происхождение ему только на руку. Ведь он, самородок пензенского сыска, тоже из низших слоев, из угнетенных. Но внезапно все изменилось. В 1923 году одним из жителей Пензы было подано заявление в прокуратуру. В заявлении сообщалось, что сотрудник угрозыска Ксенофонтов при царском строе, переодеваясь и гримируясь, занимался слежкой за революционерами, а также арестовывал активных борцов с самодержавием.

Заявление недоброжелателя не осталось без внимания. Ксенофонтова берут под стражу, а начальник Пензенского ГПУ Тарашкевич утверждает обвинительное заключение. Начались допросы. Ксенофонтов свою вину отрицал. По его словам, он занимался расследованием уголовных преступлений и не касался преступлений политических. Через два месяца материалы следствия были направлены на согласование в Прокуратуру Пензенской губернии. Злопыхатели уже потирали руки, но развязка дела оказалась для многих неожиданной. Прокурор вынес заключение, что в действиях Ксенофонтова отсутствует состав преступления. По его словам, хотя сыщик и боролся с революционным движением, должность его не являлась особо ответственной. Он всего лишь выполнял то, чего от него требовали по службе, а к советской власти он лоялен. Свою роль сыграло и ходатайство начальника Отдела уголовного розыска республики, который писал: «Ксенофонтов, как в довоенное время, так и теперь, является грозой преступного мира, в среде которого у него имеется много непримиримых врагов, стремящихся всякими способами скомпрометировать и удалить опасного для них человека». Казалось бы, справедливость восторжествовала, но главные неприятности были еще впереди.

В конце 20-х — начале 30-х годов в стране всерьез взялись за «бывших». К таковым относили представителей дореволюционной интеллигенции, дворян, священнослужителей, офицеров царской армии, сотрудников жандармерии и полиции. Маховик репрессий неумолимо раскручивался, ломая судьбы тысяч людей. В 1930 году Кирилл Федорович Ксенофонтов как чуждый советской милиции элемент был «вычищен» из уголовного розыска. Опытный сыщик оказался не у дел. До 1931 года он тихо и скромно жил со своей семьей на Горяйновской улице в Пензе, а потом был арестован Пензенским горотделом ОГПУ. На этот раз обвинения оказались более серьезными. Его обвинили в том, что при старом режиме он по своей личной инициативе преследовал революционеров, а теперь «ведет агитацию против колхозного строительства и распространяет провокационные слухи о скорой гибели Советской власти». В октябре 1931 года бывшего начальника Пензенского угрозыска приговорили к высылке в северный край на три года, но на этом злоключения не закончились. После отбытия наказания он был осужден Архангельским облсудом и получил семь лет лишения свободы. Умер в ноябре 1941 года.

В годы перестройки заключением прокуратуры пензенского сыщика реабилитировали. Архивное дело № 7749-П на Ксенофонтова Кирилла Федоровича рассекретили в 2013 году.

Кристофер Ли в роли рыцаря Като (Мио, мой Мио - советско-шведско-норвежский фильм 1987 года).

Во время съёмок фильма «Мио, мой Мио» взорвалась Чернобыльская АЭС . Всю съёмочную группу пришлось эвакуировать . Первыми пострадавшими от этой трагедии стали шведские партнёры. Ветер так распорядился, что первое радиоактивное облако двинулось в их сторону . Конечно, возник конфликт между странами, возникли политические осложнения. Однако спустя 30-дцать лет Владимир Грамматиков отмечает удивительные человеческие качества шведских коллег, которые преодолели все трудности, все трагедии. Накануне взрыва Чернобыльской АЭС у них произошла трагедия, был убит премьер-министр. Шведские партнёры прилетели в Крым, куда эвакуировалась съёмочная группа, прожили там некоторое время, убедились, что всё хорошо. В знак абсолютного примирения прилетели и семьи с грудными детьми . Съёмки заканчивались уже в большой дружной семье.

Кир Булычёв (Игорь Можейко) в окружениии своих юных читателей. 1980-е годы.

Массовой аудитории Кир Булычев известен в первую очередь как создатель едва ли не главного советского литературного персонажа - гостьи из будущего Алисы Селезневой — и цикла произведений о вымышленном городе Великий Гусляр. Однако в научном сообществе Булычева знают под его настоящим именем — Игорь Можейко. Он работал в Институте востоковедения АН СССР, специализировался на истории Бирмы, в 1965 году стал кандидатом исторических наук, в 1981-м — доктором. Примечательно, что первый фантастический рассказ Булычева «Долг гостеприимства» был опубликован якобы как перевод произведения бирманского писателя Мауна Сейн Джи. Маун Сейн Джи, конечно, оказался мистификацией, но Можейко все равно был вынужден взять себе псевдоним: он боялся, что институтские начальники не одобрят его увлечения фантастикой. Лишь в 1982 году, получив Государственную премию за сценарии к фильму «Через тернии к звездам» и мультфильму «Тайна третьей планеты», Булычев был вынужден раскрыть карты. Руководство отнеслось к его литературной деятельности с пониманием и должности не лишило.

Стриги под Котовского...

Сейчас эту фразу редко можно услышать, несмотря на то, что все понимают эту фразу однозначно. А почему, собственно, под Котовского? Неужели до и после него не было знаменитых бритоголовых? Конечно, делали национальных героев, новые иконы идеологии, но Котовский стал легендой еще при жизни.

Фраза «стриги под Котовского» пришла из эпизода, где завшивевшие бойцы бригады Котовского в бане отказывались стричься. И только демонстрация командиром своего бритого черепа и реплика, мол, «это я-то лысый болван», возымели свое действие. Собственно, когда на очередном этапе истории начисто выбритые макушки снова вошли в моду, требования стричь под Котовского снова уверенно зазвучали, причем, даже и от людей, который никогда и не видели фильм о легендарном комкоре.

Ханако Исии у могилы своего гражданского мужа, советского разведчика Рихарда Зорге, казнённого в Японии за шпионаж.

Исии разыскала адвоката Асанума, защищавшего на процессе Зорге. Вместе с ним она два года осаждала администрации тюрьмы и кладбища, добиваясь разрешения отыскать и захоронить по-человечески прах любимого. Над ней издевались, ее презирали, но все-таки уступили. В 1948 году гроб был найден на участке среди захоронений бродяг и бездомных.

Женщина опознала прах мужа по пряжке на ремне, золотым коронкам, поставленным после аварии, следам старого ранения на ноге, ботинкам. Перезахоронить прах Ханако не могла, потому что не было денег. Их хватило только на кремацию, и урну с прахом около года женщине пришлось хранить дома.

Настойчивая женщина все-таки нашла способ для получения необходимых средств. Она написала о разведчике книгу-воспоминание и на гонорар купила участок на кладбище Тама. Там же покоился Одзаки - друг и сподвижник советского разведчика. Исии отвезла на кладбище урну и установила на могиле большой валун. Новый памятник был поставлен в 1959 году на собранные японским обществом средства.

В 1967 году останки разведчика перезахоронили оккупационные американские власти на токийском кладбище Тама. Разведчику были отданы все воинские почести.

Двадцать лет в СССР не признавали Зорге своим разведчиком. Ханаки расплакалась, когда давала первое интервью советскому журналисту. Она сказала, что двадцать лет ждала русских, чтобы рассказать им о Зорге. Эта история любви кажется нам очень романтичной. Но тот, кто хотя бы приблизительно знаком с японским менталитетом, может представить, что пришлось пережить женщине. Над ней постоянно издевались и смеялись (а это в Японии страшно), презирали, называя "японской подружкой".

В 1964 году заслуги разведчика были признаны, и Ханако назначили пенсию как вдове офицера. Она несколько раз бывала в СССР, лечилась и отдыхала здесь. В 2000 году Исии умерла. На кремацию ее отправили с золотым кольцом, сделанным из тех самых коронок Зорге. Она носила его всю жизнь.

Пиво в СССР.

Люди в Советском Союзе любили пиво, почти так же, как водку. Они пили его утром, во время рыбалки, в бане и после тяжелого рабочего дня. Пиво было всегда.

До революции Российская империя производила различные сорта пива, сваренные по западным стандартам: Венское (Мюнхенское), Пльзеньское, Баварское (Баварское), Кульмбакское (Кульмбахер), Богемское (Чешское) и другие. После 1917 года «буржуазные» имена были заменены советскими названиями. Например, Венское стало Жигулевским (Жигули), Пльзеньское - Русским и Мюнхенским - Украинским.

В СССР варили восемь сортов пива, каждый из которых имел различное содержание алкоголя: Жигулевское (Жигули), Русское, Московское (Украинское), Ленинградское (Ленинградское), Портерское, Мартовское (март) и Карамельное (Карамель).

Советские республики также выпускали свои собственные специальные бренды. «Бакинское специальное», «Ереванское время», «Минское», «Ферганское» и многие другие. Всего в Советском Союзе было сварено более 350 марок пива. Конечно, много разновидностей копировались друг друга.

В выходные дни бутылочное пиво обычно выпивали дома. Если человек хотел разливного пива, ему приходилось покупать его в киоске, который был повсюду. Летом пиво было ледяным, а зимой было теплым. В Союзе можно было также купить пиво из уличных бочонков, подобно тем, из которых разливали квас.

Никто не повёл глазом, если люди купили пиво утром, так как вечером его не было. Люди были готовы долго стоять за свеже-сваренным пивом, держа банки и контейнеры всех форм и размеров, чтобы заполнить тару.

Советские граждане, которые не хотели пить у ларька, отправлялись в пивные. Люди обычно брали несколько кружек, перекусывали воблой и другой сушеной рыбой. Завсегдатые "пивнушек" приносили с собой водку. Пиво и водку могли смешивать потихоньку, и получался всем известный напиток под названием "Ёрш".

Бары только начали открываться в семидесятых. Даже слово «бар» само по себе было новинкой и звучало чем то не понятным для людей. Эти заведения имели довольно простой интерьер внутри, предлагая разливное пиво и закуски, в баре можно было купить даже американские сигареты, если вам повезло. Во время антиалкогольной кампании 1985 года барам разрешалось оставаться открытым, поскольку пиво считалось гораздо менее злым напитком, чем водка.

Хотя в стране было всего несколько сортов, пиво было свежим, с коротким сроком годности. По этой причине в некоторых городах продавалось только местное пиво, это означало, что когда оно закончится, трудно было найти ещё, пока не заварили другую партию. Трудные времена!

В Советском Союзе не было консервированного пива. Только в середине семидесятых годов, перед Олимпиадой в Москве в 1980 года, было выпущено консервированное пиво «Золотое кольцо». Однако металл был дорогим, поэтому после Игр производство консервированного пива вскоре прекратилось.

В Советском Союзе пиво из так называемых «братских» стран, таких как Польша и Чехословакия, было вокруг, но в ограниченном количестве. Иностранные насадки появились только на полках магазинов, когда «железный занавес» упал, и многие российские заводы начали производить пиво под лицензией мировых брендов. Тем не менее, Жигулевское по-прежнему любимо в России.

Акира Куросава и "Дерсу Узала". На фотографии Максим Мунзук (Дерсу Узала) и Юрий Соломин (Арсеньев Владимир Клавдиевич). 1974-1975 годы.

В 1974 году Акира Куросава приезжает в СССР, и на студии «Мосфильм» снимает фильм «Дерсу Узала». В основу фильма положены произведения русского ученого и писателя Владимира Арсеньева. По его собственным словам, Куросава давно мечтал сделать экранизацию романа Владимира Арсеньева «Дерсу Узала».

На роль Арсеньева Куросава без колебаний выбрал Юрия Соломина, а вот найти подходящего артиста на роль Дерсу оказалось сложно. После долгого кастинга Куросава остановился на Максиме Мунзуке, актере тувинского музыкально театра, которого он увидел в эпизоде одного малоизвестного фильма. Как рассказывал оператор Федор Добронравов, работавший над фильмом «Дерсу Узала», Куросава был покорен исполнителем роли Дерсу и даже называл Мунзука «своим самым любимым актером в жизни». Куросаве удалось практически невозможное: снять русский фильм о России, сохранив при этом свой собственный стиль.

Фильм вошел в историю кинематографа, несмотря на то, что не имел кассового успеха. В 1974 году «Дерсу Узала» получил "Оскара", а в 1975 – золотой приз Московского международного кинофестиваля.