30 к 40

Невероятные визуальные эффекты в фильме «Марсианин»

Фильм Ридли Скотта, вышедший на экраны кинотеатров осенью прошлого года, рассказывает об астронавте Марке Уотни, который оказался в полном одиночестве на Марсе с запасом еды на 30 дней и без возможности связаться с кем-либо. Несмотря на то, что для достоверности события на Марсе снимались в пустыне Вади Рам в Иордании, большую часть времени все сцены проходили на фоне зеленого экрана – и мы предлагаем Вам посмотреть, как все выглядело на самом деле.

Студия визуальных эффектов Moving Picture Company (MPC) недавно представила несколько кадров до и после, на которых видно, как создавались эффекты для фильма. Так, в большинстве случаев это был лишь зеленый экран.

Пустыня Вади Рам в Иордании. Здесь же проходили съемки и других фильмов о Марсе: «Трансформеры», «Красная планета», «Последние дни на Марсе» и другие.

Так снимали сцену с фотографией Марка Уотни.

Мэтт Деймон на фоне марсианских пейзажей…

которые оказываются всего лишь зеленым экраном.

И хотя некоторые сцены снимались в реальной пустыне…

ее цвет не был таким красным.

МЕЧ С ИМЕНЕМ (ч.III): +VLFBERHT+, Монахи, Пилигримы и Шёлковый Путь

В прошлый раз я описал, что собой представляли мечи под маркой VLFBERHT, а также прикинул потенциальные масштабы производства, которые бы потребовались для создания столь большого количества мечей одинаково высокого качества под одной маркировкой. В результате, я остался при мнении, что кузница VLFBERHT была корпорацией ремесленников-оружейников, крупнейшей в Европе в 9-11 вв., существование которой в те века выглядит просто фантастично, а материал, из которого делались клинки, тигельная сталь, начинает произвдится в Европе только с 1720 года. Итого, у нас есть два вопроса, которые создают парадокс. Факт существоания в 9-11 вв. многочисленных клинков из тигельной стали, созданных в одном и том же месте у нас есть, но чисто теоретические знания о той эпохе противоречат этим фактам. Но, на самом деле, задачка эта решаемая.

КРЕСТЫ И МОНАХИ

Начну-ка, пожалуй, с поисков возможностей для создания в 9 веке крупнейшей европейской артели оружейников. Ключевая невозможность существования таковой артели в 9 веке заключается в том, что всю эту массу людей (а по моему мнению, на VLFBERHT должно было трудиться не менее сотни ремесленников одновременно), начиная от тех, кто обеспечивает постоянную работу горнов и бьёт по наковальне и заканчивая теми, кто собирает навершия и граверует фирменный знак, нужно было содержать. Всем этим людям надо что-то есть и надо где-то жить. При средствах произвдства эпохи феодализма, чтобы обеспечить существование сотне мастеров потребовались бы уислия довольно бльшого, по меркам 9 века, городка с населением где-то в тысячу человек. Но проблема в том, что в 9 веке новых городов почти не возникало, а те что остались со времён Римской империи росли медленно. Деревеньки были небольшие, всего в несколько десятков челвоек, города, как правило — в несколько сотен. Да и объёмы производства в городах обычно ограничивались законодательно. Но были ещё монастыри.

Монастыри существовали автономно. В них проживало до нескольких сотен монахов. При них часто выростали небольшие городки. Но самое главное, что монастыри во многом существовали за счёт десятины, в 9 веке взымаемой продуктами питания. Таким образом, именно монастыри могли обеспечить достаточным количеством пищи и кровом нужное количество людей.

Кроме семи свободных искусств, многие монастыри являлись также и оплотами семи ремёсел. Почти при каждом монастыре существовало какое-либо производство. Где-то добывали мрамор, где-то уголь, где-то ткали ткани, где-то делали вино, где-то делали карандаши и свечи, а при каких-то монастырях были кузницы. Работали в них монахи и просто люди, которые ушли жить в монастыри. Так что, монастыри, пожалуй, единственное подходящее место для создания крупных ремесленных производств в 9 веке.

Если же обращаться к надписям, которые можно встретить на клинках, то очень часто мы там найдём символ "+" в начале и в конце надписи. На что он по-вашему похож? Просто плюс? Плюс в 9 веке — шутите? Тогда, крестик? Да, крестик. Но только в 9 веке крестик — это всегда Крест, символ Церкви. Соответственно, кресты в надписях +VLFBERHT+, +INGELRII+, +SININIS+ и др. может, и скоере всего, являтся указанием на то, что данная вещь изготовливалась самими монахами или в монастыре. Например, рунические надписи на кадилах, сделанные в 13 веке монахом Якобом Красным, содержат множество крестов. Надписи сделанные рунамастером Фотом, который, вероятно, также был монахом, содержат косые кресты между словами. Кроме того, +SININIS+ является палиндромом. Это слово читается одинаково во всех напарвлениях и даже если его перевернуть сверху внизу. В 9 — 14 веках (а меч +SININIS+ датирован 10 веком) палиндромы использовались только людьми имеющими прямое отношение к Церкви (другим грамотным, коих были единицы за пределами монастырей, просто такое в голову не приходило).

Наконец сам факт того, что надписи делались на латыни, как например +INGELRIIMEFECIT+ (+Ингелрии меня сделал+) или +VLFBERHT+IINIOMINEDMN (+Ульфберт+ Именем Господа) указывают на то, что это были люди связанные опять же с Церковью, ведь кроме них к северу от Альп больше никто не мог знать латинского языка и, тем более, писать на нём. Карл Великий, например, мог бегло говорить по-латински и по-гречески, но он не умел читать и писать.

Иными словами, я не сомневаюсь, что кузница VLFBERHT, как и INGELRII, как и SININIS располагались в монастырях. Последний монастырь, видимо был маленьким и кузня там была маленькая, поэтому до нас дошёл только один образец. INGELRII была кузня намного больше и поэтому мы имеем порядка 20 клинков с этой маркировкой. А VLFBERHT была кузней при каком-то крупном монастыре, который мог позволить себе содержать сотни ремесленников в течение более чем 200 лет. Если предположения о локализации этой кузни где-то в Рейнланде верны, то тем более это так — в той области было много крупных монастырей.

КЕМ БЫЛ VLFBERHT?

На клинке этого сакса из Ситтингбурна, Кент, Англия, написано: Sigiberht владеет мной.

Элемент -BERHT — англосаксонский и означает «светлый» (англ. bright). Такой же как в имени нортумбрийского короля Эдберта (Eadberht) или архиепископа йоркского Этельберта (Æthelberht) или как в имени последователя Святого Бонифация и миссионера Уитберта (Wihtberht) из Эссекса. Или как в имени владельца сакса из Ситтингбурна Сигиберта (Sigiberht). Vlfberht/Wulfberht означает "Светлый Волк". Можно, кончено возразить, сославшись на то, что для франков и англов 9-10 вв. нормативным было бы написание Wolfberht, а не Vlfberht, что выглядит как-то очень по-скандинавски из-за своего Ulf-, ассоциирующегося с древнескандинавским ulfr (волк). Но, на самом деле, ларчик может очень просто открываться. Дело в том, что «волк» по-древнеанглийски было wulf и писалось через букву wynn (Ƿ), происходящуюю от одноимённой руны ᚹ и обозначающую фонему /w/. Однако букву Ƿстали использовать при латинизированном письме достаточно поздно, около 900 года, а заменили на W только после 1066 года, полностью отказавшись от wynn к 1300 г. А до того обходились написанием двойной v (VV). В то же время, средневековая латынь не различала между собой буквы V и U до 1386 года. Ранее 1386 года существовало лишь правило, согласно которому в начале слов всегда пишется остроконченая v, а в середине и конце всегда пишется скруглённое u, вне зависимости от звучания фонемы. Но это правило применялось не всегда, и тогда буква v обозначала сразу оба звука /v/ и /u/. Таким образом, древнеанглийское wulf в 9-10 веках совершенно закономерно писалось как vvvlf и иногда как vvulf. В резульате, на мече мы имеем сокращённое англосаксонское имя, которое полностью писалось бы как VVVLFBERHT.

Кстати об англосаксах. Имя INGELRII содержит элемент INGEL — что значит «Англ». Элемент «Англ» (angil, engel; ingal/ingel) обычно присутсвовал в именах англосаксов или тех франков, в чьём роду когда-то были англосаксы. Видимо, таковых к концу 8 века во франкском государстве стало достаточно много. В принципе, Ingelrii может являться диалектной формой англосаксонского имени Ingelram (Англовран/Англ-Ворон). Это имя очень распростарнено среди франков с 8 по 11 вв. и первым задокументированным человеком по имени Ингельрам был епископ Меца, скончавшийся в 791 г. Наконец, меч с клеймом HARTOLFR передаёт нам одну из форм имени Hardulf (означает «Храбрый Волк»), которое не зафиксировано практически нигде, за исключением англосакcонских источников, где оно фиксировалось с регулярной частотой. Наверное, очевидно к чему я клоню — мечи в земле франков ковали англосаксы? На самом деле, в этом есть логика.

В 716 году Святой Бонифаций (при рождении получил имя Уинфрид) отправился из родного Девоншира с миссией во Фризию. Там он прославился тем, что срубил Дуб Тора. Язычники были шокированы тем, что никакой кары со стороны их бога не последовало. Во Фризии миссия Уинфрида быстро закончилась и он направился вглубь империи франков, где в Австразии, вместе со совими последователями и учениками, основал несколько монастырей, к востоку от Рейна. Среди них знаменитый монастырь Фульда. В тот год, 716 от Р.Х., началась Англосаксонская Миссия, длившаяся до конца 770-х. Всё это время англосаксы прибывали в империю Каролингов и селились в монастырях, заложенных англосаксами-первопроходцами. Места их основного размещения, на правом берегу Рейна, были неспокойные: на восточных границах обитали нехристи-славяне, а на севере язычники фризы и саксы. И всех их надо было крестить. И кончено же, крещению большинство из них поддавалось только принудительно. Особенно эффективно это происходило при посредстве войск Карла Великого.

Прибыл Бонифаций не один, а со совими миссионерами-земляками. Англосаксонские монахи вообще имели необычайную популярность во Франкии при Карле Великом. Взлёт Алкуина является наиярчайшим примером. Или внезапный расцвет места под названием Ингельхейм, в котором Карл Великий разместил один из своих дворцов. Топоним Ингельхейм состоит из двух компонентов: Ingel + heim и означает «Дом Англов». И расположен он непосредственно в Рейнланде и имел в своей основе крупную церковь. Скорее всего, там располагалось одно из первых поселений англосаксонских миссионеров.

Казалось бы, что могло потянуть англосаксов с миссией к саксам и фризам? Ответ очень прост: все они были роднёй. Павел Диакон, придворный историк Карла Великого, называет англосаксов также просто саксами, а тех, с кем воевал Карл (саксов из Саксланда) он зовёт старыми саксами. Фризы же были вовсе не теми фризами, которых знали римляне. Те исчезли, а их место заняли англы, переселившиеся во Фризию в 5-6 веках. Фризы, жившие во Фризии 9 века происходили от мигрантов, отколовшихся от основного миграционного потока англосаксов, направленного на Британские острова. Не даром современный фризский язык считается самым близким родственником древнеанглийского, даже более близким, чем современный английский. Иными словами и саксы, и фризы, и англосаксы в 8-9 вв. говорили на одном языке, в прямом и переносном смысле, они были роднёй, и, видимо, миссионеры с Британских островов видели в христианизации своих родичей какой-то особый смысл. Я склоняюсь к тому, что это было не просто ощущение морального долга, но скорее политическая воля.

Это выглядит так, особенно в свете дальнейшего развития связей в регионе между Данией, Англией, Нижними Землями и Фландрией; богатые Нидерланды и Фландрия уже в 10 веке представляли большой экономический интерес для Англии и Дании и стали причиной борьбы между ними. А уже с 12 века основными конкруентами англичан стали французы и наиболее ярко это проявилось в Столетнюю войну, когда фламандцы поддержали англичан. Лишь в 17 веке Нидерланды сами стали соперником Англии. И я бы допустил, что сближение англичан с фламандцами и голландцами началось именно с англосаксонских миссий в 8 веке при посредничестве Карла Великого.

На карте ниже выделена область Рейнланда, город Ингельхейм и город Фульда обведены красным. В них расположены крупные монастыри основанные англосаксонскими миссионерами. Фульдское аббатство, созданное Стурмием, учеником Уинфрида и известное также как «Колыбель католичества», и подавно является местом упокоения мощей Уинфрида, почитаемого епископом всех немцев и тесно связанного с крещением Фризии. Между ними прмиерно в 120 км — не больше недели пути по большим дорогам, если мыслить категорями 8-9 вв.. Ингельхейм и Фульда постоянно поддерживали связь друг с другом: Ингельхеём — резиденция Карла Великого, Фульда — объект его живого интереса и надежд, связанных с христианизацией Европы — миссии Карла как Императора Запада.

Также к примерам англосаксонского миссионераства внутри империи франков можно отнести монастырь Ингельмюнстер в Западной Фландрии, название которого означает «Монастырь Англов». Между тем, монастыри, размещённые по берегам Рейна близко к границам непокорных язычников являлись важным плацдармом Крала Великого в его войнах с саксами и сорбами. Чисто стратегически, в этом месте было бы неплохо иметь кузню или арсенал, который позволил бы увеличить мобильность войск и скорость их реагирования на угрозу с севера. За основу, конечно же брался опыт римлян, которые в своё время возвели Лимес по левом берегу Рейна, поддежанный фортами, полными солдат, и городками, полными ремесленников, обслуживавших военные нужды гарнизонов. Карл такой роскоши себе позволить не мог — 8-9 века, крайне бедны на городские поселения ремесленного типа. За исключением крупных городов, которых были единицы, средоточиями ремёсел являлись монастыри, которых, как раз-таки, было очень много. И скорее всего, при каком-то монастыре, основанном одним из англосаксонских миссионеров по имени Ульфберт или Вульфберхт, и была основана кузня с целью поддержать войско Карла, борящегося с язычеством на северных границах католического мира. Соотвественно, после смерти Карла и децентрализации власти в империи Каролингов при Людовике Благочестивом, потребность каролингских войск в оружии упала, зато в Скандинавии напротив — только выросла. Ну, и раз уж у вас есть кузня, и как аббат вы оосвобождены от налогов и по закону вас обязаны содержать все местные жители, то, почему бы вам не навариться на торговле оружием? Пускай вы и продаете его людям, которые терроризируют окрестные земли. Конечно, спустя время молва представит вас как алчного аббата, а века спустя вы станете злодеем из сказок и романов, но есть ли вам дело до этого сейчас? Конечно нет, что за ерунда =) Вы прекрасно знаете, что наступает после смерти и чего стоят все ваши откровения об общении с Господом =)

ПИЛИГРИМЫ

Если вы думаете, что только викинги были крутыми парнями, то смею вас заверить, что франки тоже были ребята не промах. Франк-пилигрим чаще всего оказывался первокласным контрабандистом, проворным аватюристом, прекрывавшимся благими мотивами путешествия ради веры. Эти люди совершали самые дерзкие ограбления. Об одном из таких пишет Эйнхард, знатный франк, прошдший обучение в Фульде. Он хорошо знал Алкуина, был придворным биографом Карла Великого и Людовика Благочестивого, следил за состоянием дворца в Ингельхейме. И вот, он составил потрясающие мемуары о том, как он отправил своих людей под видом пилигримов в Рим, чтобы те похитили оттуда мощи святых. Эйнхард описывает в красках всю операцию по контрабанде останков, смакуя каждую деталь. Труд называется «Перенесение мощей и чудеса святых Марцеллина и Петра». Если будет время и желание — почитайте обязательно, сочинение короткое, но очень интересное, захватывающее и современное.

Согласно Эйнхарду, прокрасться ночью в подземные крипты Рима и выкопать оттуда трупы, чтобы увезти их с собой не составляло особых проблем для авантюрных франков. Не составляло особых проблем для них и путешествие во враждебный христианскому миру Аббасидский Халифат. Об этом свидетельствует итинерарий франкского монаха Бернарда Пилигрима, который совершил своё странствие через Египет в Святую Землю между 867 и 870 гг., и стал даже доверенным лицом двух исламских правителей, передавая их письма от одного к другому в своих странствиях. Франкские пилигримы были бесстрашными авантюристами, которые в сопровожднии лишь пары спутников, а то и вовсе в одиночку, отправлялись на край света и ввязывались в сомнительные дела. Чтобы такого в Святой Земле мог повстречть в ходе своих странствий Бернард? Я думаю, на восточных базарах он вполне мог найти тигельную сталь, образец которой мог забрать с собой в земли франков. Конечно, я не стал бы утверждать, что это был именно он, но то, что только кто-то именно из ему подобных мог познакомить франкских ремесленников с этим металлом, я думаю, бесспорно. В 9 веке тигельная сталь не использовалась нигде в Европе, кроме монастырской кузницы VLFBERHT. На Блжнем Востоке тигельная сталь не была в диковинку. Кроме франкских пилигримов путешествовать по землям мусульман едва ли кто-то отваживался. Даже византийцы крайне робко пробивали себе путь в Иерусалим.

Но у франков был козырь в рукаве. Дело в том, что Аббасидский халифат, тот что правил Египтом и всем, что к востоку от него, стремился свести счёты с Омейядским халифатом, правители которого так уютно устроились в Испании под боком у франков. Иными словами, у франков и аббасидов был общий враг, а как известно, враг моего врага -- мой друг. У них был повод для сотрудничества. При том, ещё со времён Карла Великого. Аббасиды были готовы поделиться с франками всем, что было бы полезно европейцам в борьбе с Омейядами в Испании. Конечно, к своим соперникам в регионе — византйицам, аббасиды относились гораздо подозрительнее, чем к каким-то там далёким франкам. Поэтому секрет нового сверхоружия достался именно франкам.

ВЕЛИКИЙ ШЁЛКОВЫЙ ПУТЬ

С того момента, как аббасиды взяли под контроль Ближний Восток, местные базары стали западной оконечностью Великого Шёлкового пути. Здесь можно было встретить очень многое, товары с Востока, которых не было нигде. Исследования показали, что сталь, из которой сделаны мечи ULFBERHT практически идентична той, что изготовливалась в Мерве, крупном городе с развитой металлургией. Нынче, так и не оправившийся после вторжения монголов, он лежит в руинах на юге Туркменистана. А тогда, в 9 веке, в Мерве начали производить тигельную сталь. Ниже карта Великого Шёлкового Пути. Зелёным я отметил область изготовления тигельной стали.

Однако кроме Мерва в производстве тигельной стали участвовали также города Нишапур, Герат, Балх, а также два города в Ферганской долине, втянутых в торговлю по Шёлковому Пути — Ахсикет и Пап. Ниже карта маршрутов Шёлкогового Пути. На ней можно видеть как магистраль проходит через Мерв (Merw) и Нишапур (Nischapur). К югу от них, в стороне от основной дороги, лежит Герат. Ахсикет и Пап на крате не отмечены, но должны быть расположены где-то между пунктами Kokand и Andijon.

Как можно видеть на следующей карте, к 891-892 годам от Р.Х. все эти города (на северо-востоке: Marw, Harat, Naysabur) входили в состав Аббасидского халифата. И именно аббасиды решали кому они смогут продать драгоценную тигельную сталь.

И хотя в прошлой статье я уже об этом писал, напомню, тигельная сталь — однородная, более упругая и стройкая к ударам, более прочная и острая, чем сварочная сталь, известная в Ервопе, более хрупкая и ломкая. Тот, кто владел мечами из тигельной литой стали обладал огромным преимуществом на поле боя, поскольку тигельное оружие могло просто сломать более хрупкое оружие и доспехи из сварочной стали. И вот, в 9 веке, в руки монастырской кузни VLFBERHT и попала эта сталь, скорее всего, изначально, посредством пилигримов. Да и потом, я думаю, тоже, ведь секреты производства обычно надёжно охраняются. Так VLFBERHT, из кузни, которая когда-то снабжала армию Карла Великого, превратилась в оружейника-монополиста, продающего свои мечи воинам со всей Европы.

На самом деле это даже ещё более логично. Ведь в 9 веке, ни одна кузня не обладала таким крупным запасом сырья, чтобы копать тысячи мечей в год. Добыча металлов в Европе со времён падения Рима, где она поддерживалась систематически, сильно сократилась. Одной только Европейской стали в 9 веке не хватило бы, чтобы вооружить всех первокласным оружием. К 1000 году во всей христианской Европе сложился обычай передавать оружие по-наследству. Хороший меч становился реликвией. И вовсе не из-за своей истории, а просто потому, что второго такого же хорошего клинка можно было и не встретить.

Как братья Барбаросса стали самыми крутыми пиратами Средиземноморья

Когда у торговца с острова Лесбос родилось четыре сына, он и не подозревал, что трое из них погибнут страшной смертью, а двое при этом сделают головокружительную карьеру, став самыми страшными пиратами Средиземного моря в XVI веке. Эти двое — знаменитые алжирские пираты Арудж и Хайраддин Барбаросса. И как подобает настоящим пиратам, в их карьере им не раз благоволила удача.

Наша история начинается на Лесбосе, захваченном турками. Именно здесь в XV веке проживал мелкий торговец Якуб Ениджевардар. Когда-то он служил во флоте султана, а теперь перебрался на остров, где надеялся обрести спокойную жизнь.

Женившись на вдове православного священника, Якуб стал отцом шестерых детей. Две дочери были воспитаны в христианской религии, и одна из них позже стала монахиней. Сыновья же — Ильяс, Арудж, Ицхак и Хайраддин были мусульманами.

После смерти отца семья жила не слишком богато. Тогда двое братьев — Арудж и Ильяс — решили попытать счастья в Стамбуле. Там они нанялись на галеру погонщиками рабов. Предприятие закончилось печально, так как их галеру захватили родосские рыцари-пираты. Ильяса убили, а Аруджа посадили на весла в качестве раба.

Арудж Барбаросса

Даже такая незавидная участь не заставила будущего пирата потерять веру в свои силы. Дождавшись мощной бури, когда все окружающие были заняты противостоянием стихии, Арудж смог освободиться и прыгнул в воду. Выбравшись на берег, он сумел добраться до Стамбула и там снова нанялся на корабль кормчим, то есть рулевым. «Купцы», к которым он прибился, в действительности занимались разбоем. Но юноша вряд ли был против.

Арудж оказался настолько лихим и отчаянным, что вскоре подговорил команду поднять мятеж. Самолично раздробив голову капитана топором, он занялся морским разбоем как новый лидер команды. Вскоре он побывал на родине, где встретился с матерью, отдал часть денег семье и предложил братьям Ицхаку и Хайраддину отправиться с ним. Поначалу их разбойничьи рейды проходили удачно — удалось даже заключить союз с тунисским султаном. Однако позже отношения с ним испортились и братья отправились грабить побережье Италии. В их распоряжении была всего одна бригантина.

Во время рейда две папские галеры атаковали бригантину пиратов. Когда одна из галер отстала, Арудж посчитал, что лучшая оборона — это атака, и решил взять ближайшую галеру на абордаж, но переоценил свои силы. Пиратов разбили и взяли в плен, захваченную бригантину разграбили.

Захват французского корабля пиратами. Аарт Ван Антум, 1615 год

Но Арудж не задержался в плену. Сумев вытащить тайно пронесенный кинжал, он перерезал свои веревки, вонзил оружие в горло капитана и освободил пиратов. Перебив врагов на галере, они из пушек добили тех, кто грабил бригантину. Сдавшихся на милость Аруджа просто выбросили в море. Переодевшись в одежду папских солдат, пираты спокойно догнали другую галеру и вырезали ее ничего не подозревающий экипаж. 

В 1514 году Аруджу во время боя пушечным ядром оторвало руку. Но даже тут история вышла легендарной: вместо утерянной конечности ему сделали серебряный протез, двигающийся с помощью пружин. 

Вскоре пушечное ядро догнало и его брата, Ицхака, но уже с более плачевными последствиями. Во время осады Бужии прямо на глазах Аруджа его брата разорвало ядром надвое. Отчаявшийся после смерти еще одного брата, Арудж сам думал о самоубийстве. Его отговорил уважаемый горский князь Бен-эль-Кади — ведь кто тогда будет мстить врагам?

                                                                  Арудж Барбаросса I — владыка Алжира

В 1516 году правитель города Алжир по имени Селим Эйтеми попросил Аруджа прийти на помощь в битвах с испанцами. Те терроризировали аравийское побережье из недавно построенной крепости Пеньона и грозились захватить город. Прибыв в Алжир, Арудж сразу показал себя как надежный союзник местного правителя: он приказал установить артиллерию и обстреливать испанцев. Благодарный Селим сделал Аруджа своим доверенным лицом, и зря! Однажды Арудж вошел в купальню, где в это время нежился правитель Алжира, и собственноручно удавил его. Так Арудж сам стал правителем Алжира, объявив себя Барбароссой Первым.

Кстати, почему Барбаросса?

Историк Чарльз Элмс считает, что прозвище Барбаросса братья получили за рыжие бороды, но в «Британской энциклопедии» написано, что оно пошло от искаженного Баба Арудж, то есть «отец Арудж», а  Барбаросса христиане называли только Хайраддина. 

В ответ на это влиятельные чиновники задумали переворот. Узнав об этом, Арудж пригласил их в мечеть, и как только двери за ними закрылись, отдал на растерзание своим пиратам. Обезглавив двадцать два человека, пираты привязали их тела к лошадям и с дикими криками протащили через весь город к отхожим ямам, где и утопили в нечистотах. После такой демонстрации силы горожане оставили любые попытки сопротивления.

Карта Алжира, составленная при османском мореплавателе Пири-реисе (1470 — 1553)

Испанцы не желали терять влияние на Алжир и в сентябре 1516 года послали войска во главе с командиром Диего де-Вера. Видя, что силы неравны, Арудж пошел на хитрость. Не мешая высадке испанцев на своих берегах, он тщательно подготовил город к их прибытию: приказал накопать в городе ям, утыкать их кольями и прикрыть тонкими досками и землей так, чтобы ничего не было видно снаружи.

По приказу Аруджа городские ворота открыли, солдаты на стенах бездействовали. Испанцы купились на хитрость и ворвались в казавшийся им беззащитным город. Пробежав несколько сотен метров по улицам, они начали проваливаться в ловчие ямы, а пираты бросились на них из домов. Диего де-Вера бежал и вместе с сыном всю ночь прятался от алжирцев, сидя в море по шею в воде. 

Как назло для испанцев, поднявшаяся буря потопила множество их кораблей, завершая разгром. Из захватчика Алжира Арудж превратился в его заступника; авторитет среди местного населения поднялся на небывалую высоту.

                                                                                              Испанская месть

Укрепив свою власть в Алжире, Арудж продолжил пиратствовать и лелеять захватнические планы. В сентябре 1517 года к нему пришла депутация из города Тлемсен, где происпанская партия свергла правителя Мулей-бу-Заина. Арудж пообещал вернуть его на трон, и пользуясь полной поддержкой жителей изнутри города, легко его берет; за делами в Алжире в это время присматривает брат Хайраддин. Сразу после победы над захватчиками Арудж забывает об обещании и вешает Мулей-бу-Заина и семь его сыновей на их чалмах. Всех прочих родственников правителя топят, в чем также принимает участие Арудж.

Через девять месяцев после своего воцарения Арудж объявляет, что намерен уйти из Тлемсена навсегда. Разумеется, это был очередной трюк. Под предлогом избрания нового правителя он призывает к себе семьдесят знатнейших граждан — и жестоко с ними расправляется. Это не добавляет ему популярности, поэтому как только в мае 1518 года испанцы решают отбить город, в нем вспыхивает восстание, и Арудж бежит из него в сопровождении маленького отряда сторонников. По дороге он разбрасывает золото из вывезенной с собой казны, надеясь на то, что испанцы забудут о погоне. Тщетно: через тридцать часов испанцы его настигают и в кровавом бою расправляются с пиратом и его свитой. Аруджу, прибитому к земле ударом копья, отрубают голову и насаживают ее на пику.

                                                                              

                                                                                      Проклятый шторм!

Узнав о гибели брата от рук испанцев, Хайраддин начал готовиться к обороне — и не зря. 17 августа 1518 года к Алжиру прибыла мощная эскадра под предводительством прославленного полководца Гуго де-Монкада. Хайраддина выручила погода. Беспрепятственно высадившись, испанцы приступили к осаде, как вдруг ужасный шторм обрушился на их корабли, выбросив многие на берег, а другие разбив о скалы. Хайраддину оставалось лишь довершить разгром со своим войском и взять кучу пленных. 

По его плану испанцы должны были выкупить своих солдат, но время шло, а о них никто не вспоминал. Взбешенный таким пренебрежением к своей персоне, Хайраддин приказал казнить три тысячи пленных на глазах испанцев, засевших в крепости Пеньона, которую так и не взяли со времен Аруджа. В живых осталось только семьдесят два человека, которые бросились в море, надеясь умереть в волнах, но их поймали и посадили обратно в тюрьму. После этого испанцы решили выкупить своих пленных, но закусивший удила Хайраддин казнил еще тридцать шесть из них. Их тела разрубили на куски и зашив в мешках с камнями, выбросили в море. Что стало с остальными выжившими, источники умалчивают.

Хайраддин Барбаросса

После этого Хайраддин решил не играть с судьбой, и собрав множество подарков, отправил к турецкому султану посольство, с просьбой принять его под свою руку, как вассала. Султан был очень рад такому предложению, и сразу осыпал милостью нового подданного — прислал ему денег, две тысячи янычар, назначил главнокомандующим своим флотом и пожаловал титул бейлербея.

                                                              

                                                                                  Старые трюки

Получив такую помощь, Хайраддин повторил трюк своего покойного брата. Когда в 30-е годы 16-го века к нему обратился Мулей-эль-Рашид, изгнанный правитель Туниса — Хайраддин поспешил ему на помощь. В 1534 году турки и сторонники Мулей-эль-Рашида вернули Тунис, но оказалось, что Хайраддин не собирается отдавать власть законному правителю. Узнав про это, тунисцы подняли восстание, но тут Хайраддину снова повезло: испанский перебежчик Байоко, вытащив на террасу дворца большую пушку, навел ее на толпу и картечными залпами уничтожил огромное количество восставших. После Хайраддин подавил восстание со своим войском, убив более 3000 тунисцев.

Тут в дело снова вступает Испания. Король Карл V, собрав коалицию европейских держав, пошел на Тунис и разбил в кровопролитном сражении армию Хайраддина. Поняв, что надежды отстоять город уже нет, Барбаросса бросается в цитадель, собираясь взорвать ее, покончив с собой, но тунисцы запирают ворота перед его носом, и он вынужден бежать из города, вернувшись в Алжир.

Не то чтобы это должно прозвучать как оправдание или преуменьшение злодеяний пиратов, но когда тунисцы сдались Карлу V в надежде на милосердие, город на три дня отдали на разграбление солдатне. В результате сорок тысяч тунисцев были взяты в плен, а еще семьдесят тысяч погибли, убежав из города в пустыню.

                                                         

                                            Война с Испанией, союз с Францией и спокойная старость в Стамбуле

Вернувшись в Алжир, Хайраддин Барбаросса II возобновляет пиратские набеги. На сей раз против него выступает объединенный флот венецианцев, генуэзцев, рыцарей-пиратов, и Папы Римского: 157 кораблей и 60 тысяч солдат под предводительством адмирала Андре Дориа — выдающегося флотоводца, в свое время освободившего Генуэзскую республику. Однако 28 сентября 1538 г. в битве при Превезе Барбаросса со 122 кораблями и 22 тысячами солдат разбивает противника: 10 кораблей потоплено, 3 сожжено, 36 захвачено с 3000 пленными на борту. Позже причинам разгрома европейцев назовут конфликты внутри флота: генуэзец Дориа недолюбливал венецианцев. Другой причиной назовут неудобное для европейского флота направление ветра. 

Сражение при Превезе. Умед Бехзад, 1866

Правда это или нет, погода еще раз помешает испанцем взять верх над Хайреддином. В 1541 году, пока Хайраддин находится в Стамбуле, Карл V собирает поход на Алжир. В нем участвуют 65 галер, 450 вспомогательных и грузовых судов, 12 тысяч моряков и 24 тысячи сухопутных войск. Кроме прочих флотом управляют все тот же Дориа, Великий Герцог Альба и Эрнандо Кортес — покоритель Мексики и исследователь земли, впоследствии названной Калифорнией. Когда 23 октября 41-го войско Карла высаживается на берегах неподалеку от Алжира, начинается адский шторм: за четыре дня он переворачивает практически весь флот; потеряв 150 судов и 12 тысяч человек, флот еще месяц добирается до Майорки, откуда прибыл. 

Между тем, турецкий султан заключает союз с Францией, и Хайраддин отправляется во главе турецкого флота грабить испанское побережье, а затем зимует во французском Тулоне, и получив большие деньги от французского короля, который уже и не рад такому союзнику, возвращается в Стамбул с триумфом.

На старости лет — к тому времени Хайраддину уже далеко за семьдесят — он оставил Алжир на своего сына и перебрался в Стамбул, где построил себе дворец и мечеть, взял в жены дочь губернатора Реджио, которого прежде грабил, и проводил свои дни в увеселениях, однако к старости его скосила болезнь. Иоганн Архенгольц в своей книге «История морских разбойников» пишет, что предтечей болезни был кровавый понос, на что еврейский врач посоветовал Хайраддину лечиться теплотой тел юных дев, чем он и занимался. Но как замечает тот же Архенгольц, лекарство было страшнее болезни, и дальнейшие увеселения с девами привели лишь к полному истощению старика. 4 июля 1546 года последний из братьев Барбаросса умер в своей постели.

Говорят, что уважение к нему у османов было так велико, что всякий раз, проплывая мимо его мавзолея, корабли салютовали из пушек знаменитому пирату. Со временем эта традиция ушла в прошлое, зато в честь Хайреддина названы несколько кораблей турецких ВВС и два порта в Стамбуле. 

Материал написан на основе книг Иоганна фон Архенгольца «История морских разбойников» и Чарльза Элмса «Рассказы о знаменитых разбойниках».

Источник

синус лифтинг

Десять автоколлекционеров-знаменитостей

Обычно прекрасные автомобили и знаменитости идут рука об руку, однако лишь немногие из них питают к машинам ту же страсть, что и мы.

Шакил О'Нил. Звезда американского баскетбола обладает богатырскими габаритами (рост - 2,16 м, вес - 147 кг), и ему подойдет не каждая машина, поэтому Шакилу частенько приходится прибегать к тюнингу.

Магнус Уолкер. Благодаря успеху в мире моды и не относящемуся к автомобилям бизнесу Магнус Уолкер смог быстро построить свою автомобильную империю. Хотя его автомобильная одержимость почти всегда вертится вокруг Porsche (сейчас у него их около сорока), он является беспрекословным автоэнтузиастом и ценителем автомобильной культуры.

Ник Мейсон. Барабанщик Pink Floyd с автомобильной коллекцией на грани беззакония. У него есть гонявшаяся в Ле-Мане Lola T297, гонявшийся в Ле-Мане Jaguar D-Type, Ferrari 250 GTO, Ferrari F40 и несколько других автомобилей, стоимость которых невозможно выговорить.

Роуэн Аткинсон. Мистер Бин - это скорее ярый поклонник, чем традиционный коллекционер. Он не просто сдувает пылинки со своих автомобилей - он на них ездит и даже иногда разбивает. Все мы помним тот печально известный McLaren F1...

Льюис Хэмилтон. Среди самых ярких машин двухкратного чемпиона Формулы-1 McLaren P1, Ferrari LaFerrari, Pagani Zonda с МКП и Shelby Cobra.

Джей Кей. Вокалист группы Jamiroquai обладает эклектической коллекцией из более 100 автомобилей, среди которых есть даже шутинг-брейк Ferrari.

Пол Уокер. То, что мы видели на большом экране, мало говорило, каким большим автолюбителем он был. На момент его нелепой смерти коллекция актера состояла из 30 машин. Через свою роль в многосерийном "Форсаже" Пол смог передать часть автомобильной культуры следующим поколениям.

Ральф Лорен. Управляя одним из крупнейших в мире лейблов одежды, Лорен умудряется посвящать 30 часов в год своей любимой автомобильной коллекции. Он настолько крут, что не боится отправлять свои драгоценные экземпляры за границу и демонстрировать их в местных музеях.

Брайан Джонсон. Вокалист австралийской рок-группы AC/DC не только держит гараж, полный автомобильных шедевров, но и участвует в гонках на выносливость. Бриллиант его коллекции - Bentley Vanden Plas Le Mans.

Джей Лено. Этот человек постоянно вызывает зависть у всех автоэнтузиастов. Он старается спрятать свою крутость за джинсовой рубашкой, но мы-то знаем, что его гараж невозможно описать. Если хотите увидеть массу уникальных автомобилей, обязательно посмотрите его передачи. 

Таблетка от старения

Американские ученые разработали препарат, который путем "удаления" старых клеток из организма позволит продлить жизнь примерно на 20 лет. Испытано на мышках.
Избавление мышей от изношенных старых клеток позволяет им прожить дольше и избежать заболеваний, связанных со старением. Люди, возможно, тоже смогут овладеть подобными преимуществами в ближайшем будущем.

При изнашивании клетки не всегда умирают. Вместо этого они начинают выделять соединения, способные навредить окружающей их ткани. Этот процесс известен как клеточное старение. Наша иммунная система сама избавляется от износившихся клеток, но с течением времени справляется с этим все хуже и хуже. 

Препарат, разрабатываемый группой ученых под руководством Даррена Бэйкера (Darren Baker), показал, что за одно применение удается избавиться от 70% этих клеток. В экспериментах использовали препарат для удаления изношенных клеток 12–месячной мыши (аналог 40 человеческим годам) 2 раза в неделю до конца их жизни. Данный возраст выбран не случайно — приблизительно в этот период скопления изношенных клеток начинают приносить проблемы.

Мыши, подвергнутые препарату, жили в среднем на 25% — 35% дольше, чем их коллеги из контрольной группы.

«Это аналогично продлению человеческой жизни с 80 до 100 лет (25%)», — говорит Бэйкер.

К тому же, подопытным удалось избежать болезней, связанных со старением. 
После 6 месяцев терапии
— их сердца были здоровее
— восстановление после стресса происходило быстрее
— а почки имели меньше рубцов (которые обычно появляются со старением)

Кроме этого, у них не развивалась катаракта и рак до последних «лет» жизни, чего нельзя сказать об их товарищах из контрольной группы.

Возможно в недалеком будущем Бэйкер и его команда, работающие с компанией Unity Biotechnology (конкретно направленной на борьбу со старением), смогут повторить подобный успех на людях. Во всяком случае, есть основания полагать, что так оно и будет, поскольку исследование движется в сторону клинических испытаний, что не может не радовать. (с)

Один из самых опасных мостов в мире

Небольшое видео пролёта над мостом: