История

Асигару.

История солдат Асигару прослеживается с первых попыток японских императоров взять под свой контроль и упорядочить устройство армии.

Император Тенму (673-86) создавал свою армию, состоявшую в основном из пеших рекрутов (солдат). Однако участились случаи когда призывники уклонились от службы, в результате от подобных планов пришлось отказаться. К 10 веку армию Японии в основном укомплектовывали из представителей класса землевладельцев, которые имели у себя в хозяйстве лошадей и были заинтересованы отстаивать свои интересы правящего сословия. Эти люди в некоторых источниках считаются первыми самураями. Многочисленность армии содержались за счет ополченцев, которые в своей обычной жизни были простыми крестьянами. Некоторые из этих ополченцев долгое время поддерживали связь с определенным семейством или какой-либо географической областью. При этом они смогли достичь для себя статуса оруженосца или генина. Оруженосцы переносили экипировку самурая или ухаживали за их лошадьми, а также собирали на поле сражений головы поверженных врагов.

Генин мог принимать участие в бою, особенно в том случае, если жизни самурая угрожала какая либо опасность. Однако обычно самураи устраивали поединки, тогда как оруженосцы лишь поддерживали их. Служба генина очень ценилась, при определенных обстоятельствах гении мог бы рассчитывать на получение статуса самурая.

В основном в составе армии находились и другие пешие воины, которые не имели никаких социальных обязательств и личных связей. Этих людей быстро вербовали перед началом кампании. Как правило, они плохо вооружались и практически не обучались. Авторы эпических описаний подвигов самураев никогда не замечали обычных солдат, и только детальный анализ текста позволял догадаться о их существовании. С другой стороны, на картинах того времени обычные пехотинцы встречаются достаточно часто. Например, в Хеидзи Моногатари Эмаки есть множество виньеток с изображениями обычных пеших солдат. Художник старался показать какая разница существует между пехотой и элитной конницей. Доспехи самураев явно изображались более сложными. Имеются и различия во внешнем виде. Пехотинцы изображались как грубые, косматые персонажи с длинной растительностью на лице. По разному изображались и активные действия пехотинцев и самураев. Самураи соревнуются в искусстве стрельбы из лука с седла, тогда как обычные солдаты заняты тем, что жгут дома.

В ходе войны Гемпей (1180-1185) семейство Минамото победило своих врагов из клана Тайра. Был назначен первый сёгун — военный командир, который обладал безграничной властью в стране, отодвинув в тень императора. В последующих войнах иногда встречаются упоминания пехотинцев в качестве бойцов и жертв. Например, в хронике Азума Кагами под 1221 годом читаем:

«Восточные воины наводнили соседние провинции, разыскивая пехотинцев, бежавших с поля боя. Повсюду катились головы, обнаженные клинки приходилось постоянно обтирать от крови».

Создание асигару.

В 1274 и 1281 гг. самурайская элита при поддержке пехотинцев отразила две попытки монгольского вторжения. Затем Япония долгое время находилась в относительном мире, до тех пор пока неудачная попытка реставрации императорской власти не привела к войне. Два могущественных клана, претендующих на императорский трон, воевали друг с другом на протяжении почти всего 16 века. Многие битвы этой войны представляли собой осаду оборонительных позиций в горных районах. В связи с этим была изобретена новая тактика стрельбы из лука. Если прежде некоторые самураи делали прицельные одиночные выстрелы, то теперь масса солдат стреляла залпами по противнику. В Тайхейки этих обычных пеших лучников называют сясю-но асигару — лучниками-асигару.

Это был первый случай упоминания термина «асигару» в японской истории. Из 2000 человек, сражавшихся на стороне Сасаки в битве при Сидзё-Наватэ в 1348 году, 800 из них были легкими лучниками.
Спустя столетие слово «асигару» начинает появляться вновь в различных контекстах, например, связанных с войной Онин (1467— 1477). Особенно ожесточенные битвы разыгрывались в районе столицы Японии — Киото. Богатство столицы открывало небывалые возможности для грабежа и поджога. В Киото так же располагалась резиденция сегуна, однако власть сёгуна на данный момент, была сравнима с властью провинциальных даймё. Провинциальные правители всегда нуждались в солдатах. На военную службу очень часто поступали безземельные крестьяне, которые мечтали изменить свое социальное положение. Слово «асигару» («легкая нога») указывает на отсутствие у них доспехов, обуви и даже оружия, пока они сами себя не экипируют за счет трофеев. Асигару присоединялись к самурайским армиям, грабили, сражались, а затем дезертировали.

Даймё в любой момент могли увеличить численность своей армии за счет ненадежной толпы асигару. Асигару, действительно, были весьма ненадежны, и могли легко перейти на сторону противника. Неопытные и необученные военному искусству крестьяне были заинтересованы только в личной выгоде и были мало готовы к ведению боя в составе организованного отряда. Таким образом, требовалось каким-то способом повысить надежность асигару, а также подтянуть их боевую выучку. Обе эти тенденции наметились в эпоху Враждующих государств, чему способствовали постоянные битвы, осады и походы.

В итоге асигару, несмотря на свое низкое происхождение, по боеспособности перестали принципиально отличаться от самураев. Теперь успех был на стороне того даймё, кто успешно применял асигару под командованием самураев.

Асигару получают доспехи.

Увеличение роли асигару отразилось и в том, что для них начали делать доспехи. До нас сохранилось множество комплектов таких доспехов. Известные окаси-гусоку («доспехи взаймы») имеют простую конструкцию и состоят из панциря (до) с набедренником (кусазу-ри) и простого шлема (дзингаса). Существование таких доспехов, которые даймё давали в пользование своим солдатам, свидетельствует о том, что даймё стали высоко ценить своих асигару, по крайней мере настолько, что соглашались тратиться на доспехи для них. Практически все окаси-гуеоку несут изображение герба (мои) даймё. Иногда этот простой геральдический символ повторялся на флажке (сасимоно), закрепленном на спине асигару. Некоторые даймё, например, из клана Ии из Хико-нэ, давали своим асигару доспехи одного цвета. Фактически, эти доспехи превратились в своего рода униформу.

Однако окончательно об изменении статуса асигару свидетельствовало изменение их вооружения. В героические дни войны Темпей (1180-1185) основным оружием самурая был лук, а самым большим достижением самурая было мастерство стрельбы. К 1530 году уже асигару выступают в роли стрелков, тогда как конные самураи предпочитали сражаться копьями. С середины 16 века асигару все чаще вместо луков используют огнестрельное оружие, и занимают позицию в первых рядах, где прежде имели право стоять только самураи. Расположение обычных солдат на самом почетном месте строя оскорбляло гордость самураев, даже в том случае, если асигару использовались только для того, чтобы прорвать строй противника, подготовив почву для самурайской атаки. К 1590-м гг. подобное построение стало привычным, свидетельствуя о глубоких изменениях в военных вопросах. Не все приняли произошедшие изменения, даже в позднейших хрониках встречаются язвительные замечания о том, что вместо сражении благородных воинов теперь повсюду практикуется «война асигару».

Новая тенденция появилась в 1575 году, после победы Ода Нобунага в битве при Нагасино. Нобунаги подвергся конной атаке самураев из клана Такеда. Для отражения этой атаки он за легким палисадом в три ряда выстроил асигару, вооруженных аркебузами. Повинуясь четким командам хладнокровных командиров, асигару давали по очереди залпы по скачущим на них конным воинам, полностью расстроив боевые порядки атакующих. Затем последовала контратака самураев Нобунага. Огнестрельное оружие само по себе не решило исход этого ожесточенного сражения, длившегося восемь часов, здесь впервые было убедительно показано, насколько грозную силу составляют самураи и асигару, когда действуют совместно под четким руководством.
Важно отметить, что слово «асигару» не обязательно означает бывшего крестьянина. В начале эпохи Враждующих государств граница между бедными самураями и состоятельными крестьянами еще не была четко проведена. Существовала группа так называемых дзи-самураев, которые только часть времени занимались войной, остальное время посвящая сельскохозяйственному труду. Их небольшие земельные владения находились под постоянной угрозой со стороны крупных даймё. В зависимости от складывающейся ситуации дзисамурап представлялся крестьянином или самураем. Многие выбирали второй путь, переселяясь из деревень в казармы при замках. Свою карьеру дзи-самураи обычно начинали, как асигару.

Курибаяси Тадамити - японский военный деятель, генерал (март 1945), командующий японскими войсками в Битве за Иводзиму во время Второй мировой войны. Прототип главного героя фильма "Письма с Иводзимы" 2006 года.

Враг не разбит,

Я не погибну в бою,

Я буду рождён ещё семь раз,

Чтобы взять в руки нагинату.


(Предсмертное стихотворение Курибаяси Тадамити, руководителя обороны острова Иводзима во время Второй мировой войны. 17 марта 1945 года).

Приказ об изгнании священников.

Приказ об изгнании священников (伴天連追放令) - приказ об изгнании христианских миссионеров, провозглашенный Тоётоми Хидэёси 24 июля 1587 года после завоевания острова Кюсю.

Причины принятия приказа точно неизвестны. Его осуществление сопровождалось разрушением церквей в Центральной Японии, в частности в Осаке и Киото, а также конфискацией японским правительством города Нагасаки, находившегося во владении иезуитов с 1580 года.

Согласно приказу, христианство признавалось ересью, проповедь которой в Японии запрещалась. Священники и их слуги должны были покинуть страну за 20 дней. Одновременно торговля с Португалией и Испанией не прерывалась, а прибытие иностранных купцов в Японию приветствовалось. Хидэёси также запретил своим подчиненным принимать христианство, несмотря на то, что на первых порах не запрещал исповедовать его простому люду.

Провозглашение приказа остановило христианизацию самурайства и стало первой победой антихристианского фронта буддистов Японии. Несмотря на то. что количество христиан в среде японских горожан и крестьян стремительно росло, был сформирован образ христианина-врага, который взяли на вооружение администраторы политического преемника Хидэёси, Токугавы Иэясу. Христианство было окончательное запрещено в Японии в 1614 году.

Фельдмаршал Паулюс даёт показания на Нюрнбергском процессе. 1945-1946 гг.

После пленения Паулюс согласился сотрудничать с СССР и выступил против Гитлера. Он подписал обращение «К военнопленным немецким солдатам и офицерам и к немецкому народу», в котором говорилось буквально следующее: «Считаю своим долгом заявить, что Германия должна устранить Адольфа Гитлера и установить новое государственное руководство, которое закончит войну и создаст условия, обеспечивающие нашему народу дальнейшее существование и восстановление мирных и дружественных отношений с нынешним противником». Через четыре дня он вступил в «Союз немецких офицеров». Потом - в Национальный комитет «Свободная Германия». С этого момента он становится одним из самых активных пропагандистов в борьбе с нацизмом. Регулярно выступает по радио, ставит свои подписи на листовках, призывая солдат Вермахта переходить на сторону русских. Отныне для Паулюса обратного пути не было.

Это сказалось и на членах его семьи. Гестапо арестовало его сына, капитана вермахта. Отправляют в ссылку его жену, отказавшуюся отречься от пленного мужа, дочь, невестку, внука. До февраля 1945 года они содержались под домашним арестом в горном курортном местечке Ширлихмюлле в Верхней Силезии, вместе с семьями некоторых других пленных генералов, в частности фон Зейдлица и фон Ленски. Сын находился под арестом в крепости Кюстрина. Дочь и сноха Паулюса написали прошения об освобождении, в связи с имеющимися малолетними детьми, однако это сыграло противоположную ожиданиям роль - напомнив о себе Главному управлению РСХА, они при подходе Красной Армии к Силезии были переведены сначала в Бухенвальд, а чуть позднее в Дахау. В апреле 1945 года они были освобождены из концлагеря в Дахау. Но фельдмаршал так и не увиделся со своей женой. 10 ноября 1949 года она скончалась в Баден-Бадене, в американской зоне оккупации. Паулюс узнал об этом только через месяц.

После войны и Нюрнбергского процесса Паулюс некоторое время жил в СССР, потом ему разрешили уехать в ГДР, где он занимался преподавательской деятельностью и активно содействовал формированию социалистической государственности в Восточной Германии.

Эрнст Рём - преданный тем, кому был предан.

«Банды гогочущих, рыгающих и ржущих дегенератов, все крушащих на своем пути, разумеющих лишь язык кулака и пули. А во главе их всегда страстный, гибкий, смелый, обаятельный Эрнст Рём». Таков портрет штурмовиков и их командира, данный американской журналисткой Сандерс.

Я же из всех изученных прежде материалов вынесла представление о грубом, тупо храбром, внешне уродливом солдафоне, как раз под стать своей гогочущей, рыгающей банде. Но преимущество Сандерс, кстати, отличавшейся сдержанностью оценок и объективностью своих статей и при этом непосредственно наблюдавшей оригинал, нельзя просто проигнорировать.

В архиве Рудольфа Гесса я нашла письмо, завернутое в носовой платок. Эта часть архива попала к нам не через американцев, поэтому я держала в руках артефакт. Начав читать, я довольно быстро его закрыла и завернула обратно. Я и теперь испытываю неудобство при одном воспоминании. Это было объяснение в любви одного мужчины другому. Объяснение, должно быть, страстное вдвойне от чувства безнадежности, поскольку объект излияния Рёма, а письмо написано им, был традиционен, женат, к тому же ходил как тень за другим мужчиной. «Ты ходишь за ним как тень, за этим клоуном, не умеющим говорить по-немецки. И все мое существо — одна сплошная рана от того насилия, которое он чинит ежечасно над твоим прекрасным сердцем». Ну, перевод мой. Возможно, он в чем-то неточен. Дальше была совсем откровенная фраза, после которой я не стала читать дальше. Но сделала вывод, что, как это часто бывает в смертельном противостоянии политиков, помимо прочих есть еще и личный камень преткновения. В этом случае он звался Рудольф Гесс. Нашлось и подтверждение. После гибели Рёма во время чистки под названием «ночь длинных ножей» в Потсдаме застрелился его партнер. По свидетельству президента Гельдорфа — точная внешняя копия заместителя фюрера Рудольфа Гесса в возрасте примерно 25 лет. Не скажу, чтобы подобные вещи сделали образ Рёма как-то посимпатичней, однако определение «всегда страстное» из портрета журналистки все же получило объяснение. Хотя бы такое.

Что же до гибкости, смелости, обаяния, тут уж, видимо, дело вкуса. Хотя трусом Рём, безусловно, не был. В армии его уважали, чего не скажешь, например, о Гитлере. После войны Рём и Гесс оба вступили в добровольческий корпус. Но Гесс выполнял в основном эффектные агитационные полеты. Рём же занимался тяжелым делом: из бывших настоящих армейских штурмовиков, т. е. тех парней из регулярной армии, которых бросали в прорывы на самых опасных участках фронта, формировал штурмовой новодел СА для разгона демонстраций, драк с другими партиями и охраны мероприятий НСДАП. Вот эту свою функцию штурмовики Рёма обычно превращали в мордобой. Причем били даже тех, кто пришел просто поглазеть. Однажды во время такой свалки Гесс попросил шофера Гитлера Юлиуса Шрека быстренько подобрать несколько парней покрепче и встать в каре вокруг Гитлера, чтобы тому тоже случайно не накостыляли. Потом этот отрядик стал везде сопровождать фюрера, начал быстро расти и по предложению Геринга получил название охранного. Как вы уже догадались, из него и вылупились СС. Так вот, эти вечно дерущиеся со всем миром штурмовики Рёма никого, кроме него, не признавали и не слушались. Они в буквальном смысле слова ржали, когда ими попытался покомандовать гауляйтер Берлина Геббельс. Гитлер… он тоже был не указ. Его это бесило. Один из конфликтов с Рёмом даже закончился тем, что тот уехал в Боливию. Но потом Гитлер его вернул, потому что выпущенный коричневый джинн начал по-настоящему раздражать Рейхсвер, который к 32-му году был в 4 раза меньше СА. Это и определило судьбу Эрнста Рёма.

Если бы Гитлер решить отложить войну на 20 лет и занялся бы основательной чисткой генералитета, Рёма, я думаю, он терпел бы, не смотря ни на что. Но Гитлер внутренне настроился на войну через 7 — 8 лет и вынужден был опереться на старые кадры. Для генералов Рём с его 2-х миллионным к 33-му году войском был пугалом. А когда он уже после законного прихода нацистов к власти пригрозил второй народной революцией, тут уж завопила вся гитлеровская кормушка — Крупп, Шахт, Бош и остальные.

Всё это Рём прекрасно знал, но у него еще сохранялись кое-какие представления о чести, и он никак не ждал, что с ним попросту расправятся. Правда, Гесс сделал было попытку сохранить лицо и предложил ему застрелиться. Рём на это только рассмеялся. Он был уверен, во-первых, в своей коричневой армии, и, во-вторых, в Гессе, который, по его понятиям, просто не мог его, Рёма, предать. Но Гесс смог. А Рём этого так и не понял. Когда в камере его добивал Эйке, Рём хрипел: «Хайль Гитлер» и «Рудольф тебе за меня…» Дальше не произнесу. Так что к эпитетам Сандерс я бы прибавила еще «наивный».

(Елена Съянова).

Самый юный солдат французского легиона (Légion des volontaires français contre le bolchévisme - LVF) из состава 638-го пехотного полка Вермахта (Infanterie-Regiment 638, Französischer) пятнадцатилетний Леон Мерджиян (Léon Merdjian) на улице подмосковной деревни Головково. 1941 год.

Леон Мерджиян родился в Тбилиси. Его семья эмигрировала из СССР. Вступил в легион, где служил санитаром. Снимок сделан под Москвой, где легион понёс серьёзные потери. Дальнейшая судьба неизвестна.