длиннопост

Каменный дилдо & дрожжевое тесто в вагине. ТОП 5 исторических секс-дикостей

Интернет — рассадник разврата! До его появления люди вели себя гораздо сдержанней, меньше думали о сексе, реже слышали о сексе и занимались им только для воспроизведения потомства. Какие уж там извращения! Секс в Средневековье? Да они даже обувь не снимали во время этого дела — лишняя нагота вовсе ни к чему! Ага… Как бы не так.

Правда в том, что мужчины и женщины бесстыдно сношались ещё со времен Каменного века! И любовь свою они выражали способами, которые сегодня сочли бы безумными или даже преступными.

Такое ощущение, будто влюблённых мужчин и женщин эпохи Ренессанса волновали только два вопроса: «Как дать понять о своих намерениях избраннику?» и «Как влюбить в себя объект желания и уговорить заняться неистовым сексом на шкуре убитого медведя?»

Короче говоря, если женщина испытывала к мужчине чувства, она должна была приготовить для него специальный хлеб: тесто закладывалось в вульву и между ягодиц. Такая странная и слегка тревожная практика носила название испечь «хлеб-раковинку», потому что результат кулинарного творчества до боли напоминал моллюска. И не только моллюска, если вы понимаете.

Вдоволь наигравшись со своей «формочкой» и как следует предавшись пылким думам об избраннике в процессе этого, девушка могла испечь получившуюся заготовку и вручить любимому. И если он принимал подарок, девица могла в парне вообще не сомневаться. Раз он согласился откушать ТАКОЕ в знак своей любви и нежности, вряд ли он был настроен несерьёзно и, тем более, захочет повторить этот печальный гастрономический опыт с кем-то ещё. Пройти через это дважды? Точно нет.

В стародавние времена часы были нужны не только для определения времени, но ещё и для сохранения воспоминаний. Молоденькие девушки вставляли во внутреннюю часть крышки часов фотографии своих возлюбленных, отцы семейств наносили гравировки с напутственными словами в подарок сыновьям и умирающим от холеры близким.

Но у богатых, как известно, свои причуды. Пока менее удачливые обладатели часиков корчились в предсмертных судорогах и оплакивали недавно почивших родственничков, толстосумам картинки на часах помогли настроиться на нужный лад во время банальной мастурбации.

«Эротические часы» были основным элементом порноиндустрии с начала 18 века и пользовались бешеной популярностью среди тех, кто мог себе позволить их покупку. Сперва мужчины взяли моду увозить в часах фотографии  своих законных супруг в дальние путешествия.

Но родное сердцу лицо (названия половых органов, которые реально присутствовали на фото мы, пожалуй, опустим) быстро надоедало лихому страннику, и в часах отца семейства оказывались фотографии самых разных прелестниц. Они ему, ясное дело, не надоедали, поэтому фото жены в часы уже не возвращалось никогда.

Чтобы быть до конца честными, отметим:  эротические часы и по сей день остаются очень весомым элементом культурного и исторического наследия, бесценным вкладом в искусство мастеров тех времён.

Сегодня такую вещицу можно приобрести за сотни, тысячи долларов… Коллекционеры по всему миру отдают дань уважения маленьким слабостям своих беспечных предков.

28000 лет тому назад человечество развивалось куда медленнее, чем сегодня. У пещерного жителя не было лишнего времени на саморазвитие и изобретательство. Вся его жизнь заключалась в том, чтобы поедать животных ещё до того, как они съедят его самого. И это были очень большие животные, правда.

Сегодня мы изо всех сил стараемся сделать нечто такое, что останется в веках, будет напоминать о нас после смерти. Чтобы достичь цели, мы рвём задницы, а у первобытного человека это получилось само собой.

Да-да, кое-что изобрести в перерывах между беготнёй от мамонтов и за ними древний человек всё-таки сподобился. На долгие века с нами остался его бесценный каменный дилдо.

Первый, не вызывающий никаких сомнений в функциональной направленности, камень-дилдо, призванный нести оргазмы людям долохматого века, был обнаружен археологами в 2004 году в юго-западной части Германии. И длина его составляет ни много ни мало 20 см. И это не было каким-то религиозным фаллическим символом. Судя по шлифовке и рубцеванию камней, функций у этой дубинки было ровно две: разжигать огонь (при помощи искр) и доставлять сексуальное удовольствие хранительнице очага,  пока муж на охоте. Вот такая мультизадачность!

Важно отметить, что изобретение каменных орудий очень сильно повлияло на дальнейшее развитие всего человечества. Представьте: даже больше, чем изобретение письменности!

И ведь непростое это было занятие: взять и вырезать из каменной глыбы маленький половой член! Это не минуты — это часы кропотливого труда, который можно было потратить на охоту! Они даже рисовать толком не умели: сплошные чёрточки да палочки, а тут функциональная, идеально приближенная к оригиналу копия члена! Люди уже тогда хотели получать максимум удовольствия от секса!

В годы повышенной средневековой религиозности единственный приемлемый совет о сексе, который старшие поколения могли дать молодым парам, был «никогда не заниматься сексом. Ни-ког-да». Да, секс в Средневековье не отличался разнообразием.

И это ещё меньше способствовало познанию чудес сексуальной жизни молодыми семейными парами, которые 14 часов к ряду шарили руками в поисках тыквы в огороде, потом приходили домой, неумело шарили загрубевшими от работы руками друг у друга в трусах… На этом дело обычно и кончалось… Лень, усталость и мысль о том, что Боженька всё видит, брали верх.

Как бы то ни было, проблема вскоре решилась самым неожиданным образом. На рассвете эпохи Ренессанса один художник осмелился бросить вызов церкви и опубликовал иллюстрированную книгу о сексе: гид по позам. Это было замечательное пособие. В эпоху зарождения Ренессанса оно открыло молодёжи радости многочисленных оргазмов, а сегодня носит статус бесценного исторического артефакта.

Секс в Средневековье был важнейшим бизнесом. И как любой другой бизнес, его сопровождало изобилие правил, нормативных актов и политики.

Человек не мог считаться официально состоящим в браке до вступления с партнёром в половой акт. И, если кто-то из партнёров по какой-либо причине не мог заниматься сексом, то такой брак католическая церковь просто аннулировала.

Аннулирование браков в то время было процедурой весьма неприятной. Даже куда неприятнее, чем сегодня. Да-да. Развод мог просто разрушить репутацию благородного человека раз и навсегда! Плохой секс в Средневековье карался жестоко. О душевных терзаниях, разделе имущества, документальном волокитстве речи не идёт. Всё было куда хуже!

Развестись с супругом, потому что у него не стоит, было не так-то просто. Учёные мужи того времени (да и кто мы, чтобы ставить их действия под сомнение?) считали, что в любой непонятной ситуации нужно непременно разобраться. Будь то кража коровы или неработающий член.

Нужно ли говорить, что мужскую половую несостоятельность дамам приходилось доказывать прямо в суде, перед судьями, докторами и всеми остальными, кому просто нечего делать. Поприсутствовать на разбирательстве мог любой желающий зевака.

Конфуз начинался с обвинения жены: мол, «змея в трусах моего мужа уснула вечным сном». Далее тело мужчины исследовалось и испытывалось судьями и докторами на предмет потенции. Они задавали всякие вопросы, типа: «Можете ли вы поддерживать эрекцию?» и «В каком состоянии находится девственная плева вашей жены?»

Провалив это испытание (а нервы в такой ситуации сдали бы и у лучших представителей мужской половины человечества), непутёвому мужу оставалось только одно: обратиться в суд конгресса.

Правила в этом суде были примерно те же, что и в предыдущей инстанции: чтобы победить, мужчина должен был порвать девственную плеву своей жены и представить кровь суду.

Происходило всё следующим образом: муж и жена — которые были явно не в настроении заниматься сексом в этот момент, отправлялись в кровать, щедро освещенную множеством свечей, чтобы хирурги и акушеры могли лично удостовериться: был секс у молодожёнов или нет. Процесс мог продолжаться по несколько часов. Собраться с мыслями и испытать удовольствие получалось только у фетишистов, эксгибиционистов и любителей горячего воска.

Чтобы всё было по-честному, каждого мужчину перед исполнением супружеского долга тщательно досматривали на предмет сосудов с кровью. Часто мужья пытались пронести их с собой на суд, чтобы плеснуть кровь жене между ног. Это было бы доказательством его победы.

Если мужу удавалось реабилитироваться в этих спартанских условиях, то он получал право немедленно, прилюдно и безжалостно бросить свою бессовестную и, что самое главное, ОБЕСЧЕЩЕННУЮ жену. Спросом у мужчин строптивая ябеда с разорванной девственной плевой в последствии, ясное дело, не пользовалась.

Но если мужчина терпел фиаско во второй раз, то его жизнь была разрушена.

Вплоть до 1500-х такие «пенисные суды» были широко распространены. Более того, они настолько пользовались популярностью, что при желании можно было каждую пятничную ночь наблюдать за мытарствами какого-нибудь бастарда, пытающегося дефлорировать свою новобрачную жену. Это было шоу Джерри Спрингера того времени, своего рода представлением для французской аристократии, которая по этому важному случаю любила наряжаться и ставить ставки.

Эта модная забава прокатилась волной почти по всей Европе. В Англии все такие истории широко освещались в прессе.

Уильям Уоллес: каким был реальный «Храброе Сердце»

Вы знаете о Уильяме Уоллесе благодаря фильму «Храброе Сердце» с Мелом Гибсоном, так что знакомы с этим героем с детства. Однако реальный Уоллес не носил килта, не пользовался двуручным мечом и, в целом, был даже более интересной и противоречивой личностью, чем голливудский.

Рассказываем о реальном Уильяме Уоллесе, человеке, который поднял восстание, давшее ему королевскую власть, но казненный одним из самых изуверских способов, которые знает человечество.

Чтобы понять как появился народный шотландский герой Уильям Уоллес, нужно примерно представлять, в какой атмосфере и при какой политической ситуации он жил. Дело в том, что в конце XIII начале XIV веков Шотландия была самостоятельным королевством, на территории и богатства которого внимательно и алчно поглядывали король и знать соседней Англии. Когда король Шотландии, Александр III, в 1286 году погиб не оставив наследников, в стране созвали суд, названный «Великое дело», чтобы выбрать нового короля из множества претендентов.

Эдуард Длинноногий

Король Англии Эдуард I по прозвищу Длинноногий тоже не сидел без дела и предъявил права на престол. Когда эта затея не увенчалась успехом, он заставил выбранного короля Шотландии, Иоанна I, присягнуть ему на верность. Иоанн отнесся к своему английскому сюзерену без должного пиетета и не раз нарушал присягу. Это дало Эдуарду Длинноногому повод захватить шотландского короля в плен. После этого он стал управлять Шотландией как своим владением, со всеми вытекающими в виде жестокого притеснения местного населения. Естественно, воинственным шотландцам это не нравилось, и нужна была только искра, чтобы поднялось восстание.

Уильям Уоллес

О молодых годах будущего народного героя мало что известно. Утверждают, что родился он между 1270 и 1280 годами в семье мелкопоместного рыцаря Малкольма Уоллеса. Хотя по другим данным его отцом мог быть шотландский аристократ Аллан Уоллес. Фамилия Уоллес, к слову, обозначает просто «человек из Уэльса», валлиец. Однако в тех местах, где родился Уильям, так иногда называли людей, говоривших на уэльском диалекте.

Печать Уоллеса

За право быть местом рождения до сих пор борются два селения — Эллерсли и Элдерсли. Как бы то ни было, доподлинно известно, что юный Уоллес учился сначала латыни в Пейсли, а затем грамматике в Данди. Причем уже тогда он не раз попадал в передряги с англичанами. По одной версии он перебил целый отряд английских солдат, которые хотели отобрать у него улов. По другой — убил сына правителя города Данди, который оскорбил его семью.

По утверждениям некоторых историков, боевой опыт юный Уоллес мог получить на службе тому же королю Эдуарду во время его войн в Уэльсе, где Уильям мог служить в качестве наемного лучника. Об этом говорит значок лучника, который он носил.

Началом восстания стало убийство Уильямом Уоллесом английского шерифа Уильяма Гезельрига в 1297 году. Согласно легенде, Уоллес отомстил шерифу за казнь своей жены, Мэрион Брейдфьюит, которая отказалась выдать местонахождение своего мужа, разыскиваемого англичанами. Уоллес собрал группу из тридцати человек, захватил замок шерифа, убил его и разрубил тело на части.

С этого момента восстание вспыхнуло по всей Шотландии. В войско Уоллеса стали стекаться добровольцы, и он принялся захватывать замки с английскими гарнизонами. Часто Уоллес применял различные хитрости.

Например, при взятии замка Ардроссан он поджег строения, которые находились за стенами, а когда английские солдаты выбежали поглядеть, что случилось, их перебили. В согласии со своеобразным шотландским чувством юмора трупы сбросили в подвал, набросав сверху кучу припасов — это событие получило название «кладовой Уоллеса».

В другой истории рассказывается о том, как Уильям Уоллес ловкостью взял замок Лохливен, стоявший на острове посередине озера. Уоллес вплавь добрался до него, украл лодку англичан и, переправив на ней своих воинов, взял замок.

Восстание все ширилось, и англичане послали карательную экспедицию, которую у города Стерлинг встретила объединенная армия Уоллеса и Эндрю де Морея, другого предводителя восставших.

11 сентября 1297 года состоялась битва на реке Форт, недалеко от города Стерлинг, где сошлись около десяти тысяч англичан, в том числе три тысячи тяжелой конницы, и почти вдвое меньшее количество шотландцев, у которых была в основном пехота и легкая кавалерия.

Англичане начали переправляться через довольно узкий деревянный мост. Его ширина позволяла идти трем пешим или двум конным одновременно. Когда часть англичан переправилась, на них накинулись шотландцы, стоявшие на холме. Они опрокинули пехоту и погнали ее на английскую конницу. На мосту началась давка, так как столкнулись две волны — напирающие с другого берега подкрепления и убегающие в панике английские бойцы.

В итоге деревянный мост не выдержал и рухнул, погубив множество английских солдат. Разгром довершила атака легкой шотландской конницы под предводительством Эндрю де Морея, которая переправилась через реку вброд. Поражение англичан было полным, погиб английский наместник, Хью Крессингем. По легенде, шотландцы сняли с него кожу, и нарезали себе из нее ремней для перевязей.

Но без потерь не обошлось и в шотландском лагере — во время лихой кавалерийской атаки был тяжело ранен Эндрю де Морей, скончавшийся через несколько дней.

Уильям Уоллес

После победы при Стерлинге авторитет Уильяма Уоллеса вырос настолько, что он получил почетное звание «защитник Шотландии», по сути став регентом до возвращения короля. Но радость была недолгой: в 1298 году в Шотландию вторгся сам Эдуард Длинноногий. Шотландцы старались не вступать с ним в открытый бой, используя тактику выжженой земли, и действовали настолько эффективно, что Эдуарду пришлось с помощью рыцарей подавлять бунт валлийских союзников уже в собственных войсках. Впрочем, удача шотландцев не могла быть вечной, и английский король узнал, что основная армия Уоллеса стоит у Фолкерка.

22 июля 1298 года состоялась битва при Фолкерке. Чтобы уравновесить недостаток в тяжелой коннице, Уильям Уоллес построил свою пехоту шилтронами. Это построение, предвестник знаменитых швейцарских баталий, представляло собой круг пехотинцев, вооруженных длинными копьями, который укреплялся заостренными кольями. Между копейщиками выстраивались лучники. По легенде перед боем Уоллес сказал своим воинам: «Я поставил вас в круг — пляшите, как умеете!».

Битва при Фолкерке

В начале боя недисциплинированные английские рыцари атаковали шилтроны, понеся серьезные потери, насаживаясь на колья и получая удары копий. Но в самый ответственный момент Эдуард все же смог привести в порядок рыцарей и отвести их в безопасное место, а знатные шотландские лорды сбежали с поля боя вместе со всей конницей. После этого английская пехота притворным отступлением выманила шотландцев из укрепленных шилтронов, а валлийские лучники довершили разгром.

Суд над Уоллесом

После поражения Уоллесу пришлось бежать во Францию, где он пытался найти себе союзников для борьбы против англичан. Однако Англия и Франция как раз находились в той редкой фазе, когда взаимная ненависть сошла на нет, и не горели желанием конфликтовать. Уоллесу пришлось отправиться на родину, где он организовал незначительную партизанскую борьбу. Особых успехов он так и не достиг, а в августе 1305 года его выдал англичанам шотландский барон Джон Ментит.

Сначала Уильяма Уоллеса волокли по земле, привязав к лошади, затем отдали беснующейся толпе, которая била, стегала бичами и плевала в него. После этого его повесили, не давая умереть, сняли с виселицы, кастрировали, выпотрошили, а внутренности сожгли. Под конец казни у Уоллеса вырезали сердце и отрубили голову, тело же четвертовали.

Голову Уоллеса и голову его брата прибили к лондонском мосту, а конечности разослали по четырем шотландским городам, дабы ужаснуть и усмирить гордых горцев. Надо сказать, это возымело обратный эффект и войны за независимость Шотландии продлились еще очень долго.

Что до двуручного меча, как в фильме, и килта — Уоллес не мог носить их, так как в те времена в Шотландии не использовали таких мечей, а килт носили лишь в горах. Сам же Уильям жил на равнине, так что носил штаны и одежду, больше всего похожую на одежду обычных англичан того времени.

Монумент Уоллесу в Абердине

Уильям Уоллес проиграл и был предан изуверской казни, но стал символом борьбы шотландского народа за свою независимость, за что удостоился огромного 67-метрового монумента, и нескольких статуй, а также чести быть сыгранным Мелом Гибсоном.

Сурс

Во всем виноват самогон. Адская история райского острова Питкэрн, где живет всего 49 человек

Остров Питкэрн — государство с самым малым населением в мире. Здесь живет всего 49 человек. При этом у Питкэрна на удивление захватывающая история. Его основали бунтовщики с «Баунти», которые бежали от английского правосудия. Потом остров пережил худший алко-трип и геноцид, какой знало человечество — в результате в живых остался лишь один мужчина. Затем этим микрогосударством правила череда проходимцев и сумасбродов. А в 2004 году оно прославилось как страна с самым высоким процентом педофилов (и отсидевших мужчин) в мире. Полсотни человек населения, а сколько событий! 

Еще в XI веке на Питкэрне поселились полинезийцы (судя по всему, таитяне). Они основали здесь поселение, привезли домашних животных и, в целом, обосновались весьма недурно. На Питкэрне есть запасы качественного камня и обсидиана. Так что первые питкернцы неплохо жили за счет торговли с жителями острова Мангарева, который находится в 500 километрах. Судя по всему, они даже присягнули королям Мангаревы.

Счастливая жизнь полинезийцев продлилась 400 лет. Потом запасы обсидиана иссякли, а на Мангареве началась гражданская война. Без торговли питкернское общество зачахло, а со временем и вовсе вымерло. Когда сюда прибыли первые европейцы, полинезийцев и след простыл.

История Питкэрна — это история восставших моряков и их потомков. В 1787 году Британия отправила судно «Баунти» на просторы Тихого океана с миссией — найти хлебное дерево. Штука в том, что англичане недавно потеряли американские колонии и запаниковали. У них остались важные колонии на Карибах, но и там того и гляди мог грянуть бунт: рабам попросту было нечего есть, местная почва не очень подходила для привычных европейцам культур. Тогда британцы решили привить в Вест-Индии хлебное дерево — за этим на острова Тихого океана и отправили «Баунти».

Как вы знаете, миссия «Баунти» провалилась. Капитан Блай привел судно к берегам Таити, где оказалось чертовски хорошо. Даже слишком хорошо: моряков приняли с распростертыми объятиями, а местные девушки оказались очень любвеобильными. В общем, экипаж судна прожил тут добрых полгода и возвращался в море с неохотой. Неудивительно, что вскоре поднялся бунт: 28 апреля 1789 года матросы высадили Блая и его помощников на утлую шлюпку посреди океана, а сами рванули обратно на Таити.

Спустя какое-то время до части матросов стало доходить, что за бунт их неминуемо ждет возмездие. Они сели на «Баунти» и поплыли искать счастья на необитаемом Питкэрне. Их возглавил Флетчер Кристиан — собственно говоря, тот же человек, который поднял мятеж против Блая. Остальные моряки остались на Таити и поплатились за это — длинные руки британского правосудия однажды настигли их. Кого-то повесили, кого-то отправили на каторгу. Но команда Кристиана спаслась; правда, жизнь на Питкэрне оказалась не такой райской, как на Таити.

Остров Питкэрн заселили в 1790-м году в таком составе: 9 европейских моряков (включая Кристиана), 6 таитян из низшей касты (в общем-то, рабов) и 12 таитянок. Причем каждому из европейцев досталось по женщине, а вот шестерым рабам — только три. Как видите, семена раздора были посажены еще до основания колонии.

Как и полинезийцы в XI веке, новые поселенцы оценили Питкэрн по достоинству: здесь было много плодородных земель, пресной воды, да еще и райский климат. Главной проблемой оказалось бухло. Один из моряков, Маккой, научился гнать самогон из растущего здесь сладковатого корня ти. Это было поистине дьявольское изобретение, которое привело к геноциду.

Экипаж «Баунти» жесточайше запил. Кристиан отстранился от руководства и впал в тоску. Питкэрном на правах хозяина самогонного аппарата стал править Маккой. Он оказался худшим видом тирана — пьяным самодуром, да еще и бездарным лидером. Однажды он отправил на рыбалку одну из женщин, красавицу по имени Теваруа, а когда та наловила недостаточно рыбы, откусил ей в пьяном припадке ухо. Женщина совершила самоубийство, спрыгнув со скалы, а Маккой, как ни в чем ни бывало, отправился к своим «рабам» таитянам за новой. 

Попытка отобрать у шестерых и без того разгневанных мужчин одну из их трех жен обернулась бойней. Таитянские мужчины решили истребить европейцев и почти преуспели. Они тщательно спланировали акцию — выкрали у Маккоя и его приспешников мушкеты и холодное оружие и выследили моряков по одному. Всего за несколько часов им удалось перебить почти всех, причем многим отрубили головы. Остались только четверо: Адамс, Янг, Куинтл и, по иронии, Маккой, заваривший всю эту кашу. 

Итак, шел 1793 год, юная Теваруа покончила с собой, потому что Маккой откусил ей ухо, а восставшие перебили пятерых из девяти моряков с «Баунти». Но это было только начало геноцида. Той же ночью таитянские женщины, собравшись, убили во сне всех таитянских мужчин. 

Неудивительно, что у оставшихся мужчин-европейцев после всей этой бойни слегка поехала крыша. Янг и Адамс ударились в религию и начали усердно молиться и изучать Библию дни напролет. Куинтл спился к чертям и превратился в маньяка, который попытался убить еще и питкернских детей (а их уже народилось немало). Оставшиеся мужчины решили, что только детоубийства им тут не хватало — и забили Куинтла до смерти. После этого Маккой пошел к скале у берега моря и повесился. Вскоре умер и Янг — то ли в результате психического потрясения от пережитого, то ли из-за астмы. 

Единственным мужчиной на острове остался Адамс. Ему поневоле пришлось стать патриархом Питкэрна. Хотя изначально он, судя по всему, был человеком не очень волевым, да еще и относительно молодым.

Учитывая историю заселения, нет ничего удивительного в том, что Питкэрном не единожды правили редкостные проходимцы. Сначала, как вы помните, был Кристиан, который спился, впал в чернейшую тоску и наплевал на свои обязанности. Потом — Маккой, который правил островом как заправский бутлегер. Потом — картель из четырех мужчин, один из которых повесился, а одного забили насмерть. Но и Адамс оказался довольно противоречивым парнем.

Во-первых, есть мнение, что Янг умер не сам и Адамс ему слегка «помог». Во-вторых, на фоне ответственности и впервые в жизни прочитанной Библии он решил стать эдаким теократическим лидером. Адамс возомнил себя Адамом в окружении Ев, а Питкэрн — раем, который греховное человечество едва не потеряло вновь. В общем, следующие десятилетия прошли в попытках создать идеальное христианское общество. 

Питкернский патриарх читал своей пастве Писание, проводил на свой манер обряды, строго следил за моралью, сломал самогонный аппарат и наплодил тучу детей. Так что половина всех питкернцев — его прямые потомки. Когда в 1808 году британские корабли приплыли к берегам Питкэрна, они обнаружили там пасторальную религиозную общину, во главе которой стоял седовласый благообразный гуру. Эта картина так понравилась англичанам, что со временем Питкэрн стал восприниматься как полумифический остров добродетели и воплощение викторианской морали.

После смерти Адамса наивные питкернцы, привыкшие к единовластию, нередко отдавались во власть всяческих проходимцев. Однажды сюда приплыл авантюрист Джордж Ноббс, который быстро стал лидером общины — он был ветераном войны в Чили и весьма харизматичным мужчиной, хотя тоже не без причуд. Позднее Питкэрн попал во власть еще большего пройдохи — Джошуа Хилла, который заявил, что является посланцем короны и назначен губернатором острова. Хилл изгнал Ноббса и всех, кто посмел усомниться в его регалиях, отгрохал себе дворец (на самом деле, просто сарай), требовал почестей и вообще вел себя так, словно он — сам король Британии. 

В какой-то момент обман вскрылся, и самого узурпатора изгнали с позором. Но это не помешало питкернацам тут же попасть под очарование нового авантюриста — Джона Тэя, адвентиста седьмого дня, который крестил население острова в свою веру. Тэй, судя по всему, слегка приврал местным жителям о том, что в Англии уже приняли адвентизм и питкернцам, как добрым гражданам, теперь тоже необходимо присоединиться к этой церкви. Не сказать, чтобы островитяне особо пострадали от этого, но Тэй на какое-то время стал лидером общины и приказал истребить всех свиней, как требовала его вера. Свиней было жалко, но раз уж сама Виктория приняла адвентизм, то куда деваться!   Кстати, жители Питкэрна до сих пор являются приверженцами этого учения. 

Несмотря на то, что в XIX и XX веках Питкэрн называли оплотом викторианской морали в Тихом океане (а может, и благодаря этому!), государство имеет запредельное количество педофилов. Но это, как вы понимаете, и не сложно. С населением 50 человек достаточно было бы одного, чтобы занять первое место в мире по статистике. Однако их тут оказалось целых восемь!

В 2004 году семеро питкернцев были осуждены за секс с несовершеннолетними, изнасилования и жестокое обращение с детьми. Среди них был и мэр Питкэрна, Стив Кристиан (потомок того самого Флетчера Кристиана, организатора бунта на «Баунти»). В 2006 году провинившихся посадили за решетку, причем специально ради этого на острове пришлось построить тюрьму.

В 2010 году их освободили, но тут же был пойман еще один педофил — новый мэр Майк Уоррен. Он хранил детскую порнографию и попался на секстинге с 15-летней девушкой (которой на самом деле был офицер полиции). Сейчас про эти уголовные дела предпочитают не вспоминать — для питкернцев это очень болезненная тема. 

Питкэрн и несколько прилегающих к нему необитаемых островов — последние владения Великобритании в Тихом океане. Де-факто остров независим, но формально является частью Содружества, так что Британия отвечает за охрану острова и правосудие. Любопытно, что еще в 1838 году, когда Питкэрн официально стал колонией, в нем ввели демократическую избирательную систему, причем для всех взрослых жителей. Таким образом, он стал первой территорией в составе Британии, на которой женщины получили избирательное право.

Своего пика население острова достигло в 1937 году, когда здесь жило 233 человека. Сейчас на Питкэрне живет всего 49 человек — практически вся молодежь эмигрировала в Новую Зеландию и Австралию. 80% нынешнего бюджета приходится на туризм, так что приезжих тут любят и окружают заботой. Отеля здесь нет, поэтому, приехав сюда, вы будете жить в гостях у кого-нибудь из местных. Главное — не вспоминать о деле педофилов и о резне 1793 года — тут такие разговоры не любят.

Cell Pisture Show - регулярный конкурс научной фотографии, который проводится издательством Cell Press, публикующим научные журналы. По итогам конкурса лучшие фотографии с описаниями рассылаются подписчикам CP на почту.

Этот выпуск посвящён синтетической биологии.

Биология Plug N' Play

Anne-CécileReymann, Manuel Théry, iRTSV в Гренобле, Франция

Когда Ваш жёсткий диск ломается, Вы заказываете новый онлайн и меняете их местами. Почему мы не можем сделать то же самое с биологическими системами? От ДНК-роботов и органов-на-чипе к нанощетинкам, захватывающим и высвобождающим лекарства, это слайд-шоу рассматривает две больших цели синтетической биологии: создавать новые биологические системы и перепроектировать существующие из не-биологических компонентов

Изображение: Филаменты актина нуклеированы в форме кругов диаметром 20-40 микрон с использованием микропаттернинга (см. далее) и сфотографированы путём эпифлуоресцентной микроскопии.

Выпуская актин

Anne-CécileReymann, Manuel Théry, iRTSV в Гренобле, Франция

Что регулирует архитектуру актина в клетке? Недавно (относительно - прим.пер.), Théry и коллеги продемонстрировали, что для организации F-актиновыхфиламентов (жёлтые) в параллельные пучки, какие встречаются в клетках, - без поперечных связей и клубков - нужна только правильная ориентация актиновых ядер.

Изображение:

Ядра актина размещены на покровном стекле в форме круга путём микропаттенрнинга с применением глубокой UV-литографии. Полимеризация актина вызвана последующим добавлением мономеров актина, профилина и комплекса Arp2/3. Плотная разветвлённая сеть филаментов образовалась на круге (ярко жёлтый), в то время как не-разветвлённые филаменты выросли снаружи от круга в виде параллельных пучков. 7% мономеров актина было помечено красителем Alexa568, который позволил сфотографировать их с применением классической эпифлуоресцентной микроскопии(прямой микроскоп Olympus BX61, сухой объектив x40).

источник

Перепрограммируя форму

Timothée Vignaud, Qingzong Tseng, Manuel Théry, iRTSV вГренобле, Франция

Микропаттернингтакже контролирует размер и форму клетки. Здесь, Théry и коллеги нанеслиадгезивные молекулы (фибронектин) на стёкла в разных формах - Т-образной(сверху справа) и H-образной (снизу справа). Когда они пересадили одну или двеклетки на полученный микропаттерн, те приняли соответствующую форму: клетка наT-форме стала треугольной, пара клеток на H-форме образовала квадрат. Если они"рисовали" паттерн рядом с клеткой, уже закрепившейся на подложке(слева), клетка постепенно распространялась на него и создавала стресс-волокна актина по краям.

Изображение:

Слева:клетка RPE1 экспрессирует LifeAct-GFP, который отмечает актиновый скелет в живых клетках. После того, как рядом с клеткой был нарисован микропаттерн,каждые 20 минут получали изображение на инвертированном микроскопе Nikon TE2000(объектив x100 с маслом).

Справа:единичная клетка RPE1 на Т-паттерне и пара клеток MCF10A на H-паттерне были пермеабилизованы параформальдегидом после посадки на микропаттернированное стекло. Актиновая сеть и фокальные контакты окрашены зелёным (фалоидин-FITC) и красным (антитела к винкулину/паксиллину), соответственно. Межклеточные контакты окрашены белым (антитела к бета-катенину). Изображения получены на микроскопе Leica DMRA (объектив x100 с маслом).

источник

ДНК-роботы

Campbell Strong, Shawn Douglas, Gael McGill, Wyss Institute forBiologically Inspired Engineering at Harvard University, Бостон, США

Одна из главных целей синтетической биологии - использовать строительные блоки живых систем (ДНК, РНК, протеины, липиды) для создания инструментов и устройств,которые не существуют в природе. Для примера, в "ДНК-оригами",длинные одноцепочечные молекулы ДНК с длиной свыше 1000 пар оснований складывались в кастомизированные формы за счёт взаимодействия с малыми"молекулами-образцами".

Изображение:

Дуглас и коллеги использовали подход "ДНК-оригами" для постройки бочонкообразного наноробота (35x35x45 нанометров), который может быть наполнен лекарствами, фрагментами антител (розовые) и другими наночастицами. Аптамер ДНК(зелёный) держит бочонок закрытым, но, когда робот контактирует с антителами к аптамеру, раскрывает его (например, на поверхности клетки). Робот был разработан при помощи программ Molecular Nay и CadNano.

источник

К минимальным клеткам

Jorge Bernardino de la Serna, University of Southern Denmark, Оденсе, Дания

Одним из самых амбициозных устремлений синтетической биологии является создание"минимальных клеток", которые полностью повторяют функции естественных клеток - потребление энергии, градиент ионов, хранение информации,изменчивость. Хотя такие технологии всё ещё далеко на горизонте, исследователи достигли большого прогресса в создании "полусинтетических клеток",которые имитируют определённые функции клеток, такие как синтез белков или липидных мембран. Многие из этих искусственных клеток обитают в липосомах или искусственных везикулах с билипидной мембраной.

Изображение:

Каждая микрофотография показывает гигантскую липосому диаметром 20-50 микрон,состоящую из жиров и протеинов поверхности альвеол лёгких млекопитающих без химической обработки. Липосомы были напрямую выделены из смывов с лёгкого.Каждая микрофотография получена при разных температурах или составах жиров и белков легочного сурфактанта. Изображения получены на лазерном сканирующем инвертированном микроскопе Zeiss LSM 510 (объектив x40 с водной иммерсией), при конвенциональном или двухфотонном возбуждении флуоресценции.

источник

Поймай-И-Отпусти

Joanna Aizenberg, Harvard School of Engineering and Applied Sciences, Бостон, США

Другая крупная цель синтетической биологии - создание из неестественных молекул и соединений инструментов и устройств, имитирующих свойства природных. Например,Joanna Aizenberg и её лаборатория стали пионерами использования само-организующихся синтетических нановолокон для создания устройств,захватывающих и отпускающих лекарства, которые выглядят поразительно похожими на маленькие щупальца (вы же не думали, что пост обойдётся без тентаклей? -прим. пер.).

Изображение:

Сканирующая электронная фотография наноразмерных щетинок, удерживающих сферу. Щетинки сделаны из эпоксидной смолы и погружены в жидкость. Пока щетинки засыхают, они захватывают то, что поблизости, например лекарства или наночастицы. Щетинки сохраняют энергию и их можно заставить высвободить захваченные частицы. Каждая щетинка примерно в тысячу раз тоньше человеческого волоса.

источник

Нанодреды

Joanna Aizenberg, Harvard School of Engineering and Applied Sciences, Бостон, США

Самоорганизующиеся нановолокна могут также быть использованы при создании наноструктур с уникальными спиральными формами и иерархической структурой, каковые часто могут наблюдаться в живых системах. Упорядоченная матрица нановолокон погружается в жидкость и, по мере испарения жидкости, формирует спиральные пучки и пучки пучков с заданными свойствами, зависящими от состава и расположения нановолокон в матрице.

Изображение:

Сканирующая электронная фотография наноразмерных щетинок, сформировавших иерархическую спираль по мере высыхания жидкости.

Больше здесь

Лёгкое на чипе

Donald Ingber, Wyss Institute for Biologically Inspired Engineering atHarvard University, Бостон, США

Один из проявляющихся трендов синтетической биологии - симуляция функций и активности живых органов на микроустройствах, произведённых, как микрочипы и выстеленных живыми клетками человека. Donald Ingber и коллеги использовали эту стратегию для создания "лёгкого на чипе", которое содержит пустые каналы,разделённые гибкой пористой мембраной, выстеленной с одной стороны клетками эпителия альвеол, а с другой - клетками легочных капилляров. Подвергая межтканевой интерфейс циклической деформации, эти устройства имитируют дыхательные движения. Этот простой орган на чипе повторяет ответ лёгкого человека на инфекции, воспаление и токсины. Подобные устройства предлагают новый подход к изучению лекарств и оценке токсичности соединений.

источник

Синтезируя органы

Hidetaka Suga, Yoshiki Sasai, RIKEN Center for Developmental Biology, Кобе, Япония

Хотя обычно эти технологии не относят к одной группе, технологии использования стволовых клеток имеют большую общую цель с синтетической биологией: создание искусственных органов. Ранее Sasai и его команда создали сетчатку в 3D-культуре эмбриональных стволовых клеток (ESC) и, на момент выхода выпуска, им удалось"вырастить" вне организма часть гипофиза. В чём заключался секрет создания этой железы? В организации двух слоёв эпителиальных клеток (эктодермы и нейродермы), чтобы на их интерфейсе мог сформироваться зачаток гипофиза -карман Ратке.

Изображение:

Слева:натуральный орган, сагиттарльный срез развивающегося кармана Ратке (красный)эмбриона мыши на 12 день. Карман Ратке помечен красным при помощи антител кPitx1, в то время, как гипоталамус помечен зелёным за счёт антител к Rx.

Справа:искусственный орган, карманы Ратке (зелёные и белые) самообразовались в скоплениях эмбриональных клеток на 13 сутки. Зелёные, белые и красные цвета ассоциированы с антителами к Lim3, Pitx1 и Tuj1, соответственно. Для окраски ядер в синий цвет на обоих изображениях использовался Dapi.

источник

БОНУС: пчёлы-роботы

Alex Kushleyev, Daniel Mellinger, Vijay Kumar, University of Pennsylvaniaand KMel Robotics, Филадельфия, США

И, наконец,почему бы не обсудить "синтез" сложного биологического поведения?Один из наиболее часто повторяемых типов поведения - коллективный полёт пчёл и других насекомых, известный, как роение. Vijay Kumar и его группа сделали впечатляющий шаг к повторению роения у летающих дронов. Они использовали полностью автономные (без дистанционного управления!) квадрокоптеры, которые способны совместно маневрировать вокруг препятствий, лететь в определённой формации и объединяться в небольшие структуры.

You'll always find exciting science n Cell !

Нед Келли — легендарный австралийский бушрейнджер (разбойник, живущий в глуши). Он устраивал вечеринки с собственными заложниками, разрешал им пить и танцевать, и даже показывал им акробатические номера. Он был анархистом и поэтом. Он выковал пуленепробиваемые доспехи, в которых сражался с констеблями. Он стал народным мстителем после того, как его буквально схватили за голые яйца во время ареста. Его история — это потрясающее комедийное приключение, полное абсурда. Но фильмы о нем почему-то всегда полны тоскливого драматизма. Пора исправить это и рассказать подлинную историю банды Келли!

С чего началась история Неда Келли как разбойника, анархиста и экстравагантного джентльмена? На путь бушрейнджера его подтолкнули три умопомрачительно глупых события. Во-первых, еще в Ирландии, задолго до рождения Келли, его папашу отправили на австралийскую каторгу за кражу двух полудохлых свиней. Во-вторых, констебль Лониган как-то раз схватил Неда за голые яйца — в самом прямом смысле слова (вот так работала колониальная полиция!). В-третьих, матушку Неда Келли посадили за решетку за то, что она побила пьяного констебля Фицпатрика лопатой. За эдакую глупость бедная старушка провела в тюрьме столько времени, что самого Неда успели поймать казнить быстрее, чем она вышла. Полиция плюнула Келли в самую душу, породив на свою голову величайшего бушрейнджера своей эпохи. Но обо всем по порядку.

   Нед Келли в 15

Папаша Неда Келли попал в Австралию бесплатным рейсом: у себя в Ирландии он украл двух свиней, за что получил пять лет каторги на Тасмании. Отсидев положенное, он вышел и стал известен под кличкой Ред: занялся золотодобычей, профукал почти все на бордели и пьянство, но хватило и на приданое. Счастливой семейной жизни не задалось: наплодив вместе со своей будущей вдовой восемь детей, Ред снова попал на каторгу. На этот раз по подставному делу — якобы за угон теленка. Вернувшись со второй ходки, папаша Неда занемог, начал пить как проклятый — и умер от водянки. Нед Келли остался за старшего мужчину в семье, когда ему было 12.

В 14 лет Нед Келли избил китайского мясника за то, что тот напоил его сестру водой из грязного ручья. В 15 скорешился с крутым мужиком, аутло и бушрейнджером по имени Ричард Пауэр, который стал его наставником. Вместе они угоняли скот, запутывали следы в буше, убегали от констеблей, выбивали деньги из должников и тратили их в самых разнузданных салунах и борделях Виктории. В общем, по меркам Австралии XIX века Пауэр заменил Неду отца. Тем обиднее, что когда Ричарда все же поймали, по округе пошел слух, что это малыш Келли его и сдал. С ним перестали здороваться за руку, а проститутки в борделях перестали его обслуживать. Вспомните себя в 15 лет, вас бы такое наверняка тоже раздосадовало. Тем не менее, он тоже отсидел свои пару недель за пособничество опасному преступнику, а позже оказалось, что Пауэра сдал дядюшка Неда. Иуда получил огромные по тем временам деньги — 500 фунтов — но с тех пор до конца жизни не расставался с винтовкой даже во время сна и в походов в сортир.

    Поимка Ричарда Пауэра

В 16 лет Келли в первый и последний раз сел надолго. И из-за такой глупости! Однажды в гости к семейству Келли приехал муж его сестры, степенный бизнесмен мистер Райт. Райт, как и половина Австралии, занимался угоном скота и прочими благородными делами. Пока он гостил, его лошадь сбежала, и ее пришлось искать в буше. Райту гостеприимно отдали другую кобылу, чтобы он мог добраться домой. Чуть позже его лошадь нашлась, и Нед поскакал на ней к родственнику, чтобы вернуть. Во время поездки его остановил констебль, который решил, что Келли ее попросту угнал. Началась перепалка и Келли крепко навалял полицейскому. Правда, стоявшие рядом свидетели бросились на помощь, помогли связать Неда, и констебль так отделал его своим пистолетом, точно дубинкой, что вместо лица было сплошное кровавое месиво.

Нед Келли отбыл свои три года на каторге и вернулся совершенно диким, необузданным и полным сил мужчиной. Все эти годы он не только вкалывал, но и учился боксировать, и первое же, что он сделал по прибытии — вызвал того самого Райта, кобылу которого он якобы украл, на поединок. Это была не простая драка — обставили все с помпой. Поединок прошел в отеле «Империал» в городе Бичуэрт. Собралась порядочная толпа народу: от приличной публики в котелках, до опухших от водянки бушрейнджеров. Нед отделал родственника, как котлету. Дрались без перчаток, но простояли 20 раундов. И что смешно: избитый Райт, у которого к концу матча недоставало половины зубов, стал самым преданным фанатом Келли. А Неда в тот вечер короновали как неофициального чемпиона округа по боксу.

      Нед Келли перед поединком

Неудивительно, что от такого успеха вчерашний каторжник Нед загулял и начал чудить. Однажды его арестовали за то, что он пьяным бегал по газонам в том же Бичуэрте. Келли задержали четверо констеблей, но он смог вырваться и убежал, спрятавшись в лавке сапожника. Когда полицейские настигли его там, завязалась самая странная и неловкая драка, какую видывал тот век. Один из констеблей, Томас Лониган, стянул с Неда Келли штаны и схватил его за яйца, начав дергать их, приговаривая: «Ну что, Келли, попался, сукин сын?». В этот момент в лавку зашел мельник. Увидев всю эту картину, он сказал лишь: «Господа, вам должно быть чертовски стыдно за себя!», — и ушел подальше от этого балагана. Нед Келли выплатил пустячный штраф, но инцидент с яйцами не забыл: уходя из участка, он посмотрел Лонигану в глаза и пообещал, что если ему однажды придется убить человека, то Бог свидетель, этим человеком будет Томас Лониган. И ведь так и вышло!

          Бушрейнджеры

Последняя капля терпения Неда Келли перед тем, как бросить все и стать бушрейнджером, истекла когда его матушку посадили за решетку — причем за попытку убийства полисмена при исполнении. Даже самые черствые австралийцы посчитали заключение пожилой женщины произволом, ведь для нее это было равносильно смертному приговору. Правда, в итоге она не только пережила сына, сидя в тюрьме, но и дожила до 95 лет.

История тогда вышла мутная и в который раз постыдная для колониальной полиции. Однажды в районе фермы Келли снова украли скот. Инспектор Фицпатрик по старой привычке пошел арестовывать Неда. Его не оказалось на месте — тот искал работу в 200 милях от дома. Тогда Фицпатрику, который по пути сюда провел несколько часов в борделе и был пьян как черт, стало обидно — ну надо же, столько ехал, и все зря. И он решил на всякий случай арестовать кого-нибудь из Келли. Например, самого младшего брата и сестру Неда, которые еще были детьми. «Вот вас-то и посадим, один черт — все вы каторжники и сукины дети», — заявил он и тут же получил лопатой по башке. То была матушка Неда, которая бросилась защищать своих детей. Потом она принялась бить Фицпатрика и била его до тех пор, пока он не ускакал, роняя шпоры.

             Фицпатрик

Приехав в участок, Фицпатрик, который все еще был пьян как мразь, начал городить полную чушь. Он рассказал, что его избил Нед Келли и все их семейство, что они все держали при себе по два револьвера в руках, даже дети; он сражался как лев, и еле спасся. У него на руке обнаружилась какая-то рана, и тогда Фицпатрик выдал просто фантастическую историю о том, как его подстрелили, но он сумел вырезать пулю ножом прямо на скаку. То, что рана была просто царапиной, а Нед Келли находился в 200 милях, никого особо не волновало. Пьянице поверили, и матушку упекли за решетку. Позже Фицпатрика с позором вышвырнули из полиции за пьянство и лжесвидетельство. Но матушку Келли от срока это не спасло.

После такого Нед и его братья решили забросить попытки стать порядочными гражданами и ушли жить в буш. Свою банду они назвали «Грета», устроили базу в горах Вомбат и промышляли угоном скота. А вскоре Неду и братьям выпала возможность отомстить. Отряд констеблей отправился на поимку банды Келли. Они хотели устроить засаду у ручья Стингибарк, но в итоге попались сами. Нед и его люди окружили заспанных и объевшихся жареной кенгурятины полисменов и предложили сдаться по доброй воле, обещая сохранить им жизнь.

 Констебли, попавшие в засаду у ручья. Левый сверху — тот самый Лониган.

Полицейские уж было согласились, однако среди них оказался Томас Лониган — тот самый, что в свое время дернул Неда Келли за яйца. Он испугался, что теперь за яйца дернут его, и начал палить из револьвера. Вспыхнула перестрелка, в которой Нед, в согласии со своей клятвой, убил Лонигана. Кроме него шальной пулей задело еще одного констебля, Макинтайра, остальные же ретировались. С этого момента братьев Келли объявили вне закона. В австралийском буше это означало совершенно то же, что в исландских сагах. Значит, теперь любой мог покуситься на жизнь и имущество любого из Келли, и закон остался бы на стороне убийцы. На большее у местной полиции пока не хватило духу.

На самом деле, помимо угона скота, банда Келли совершила всего два крупных ограбления: банка в Джерилдери и поезда в Гленроване. Но какие это были ограбления! Они были восхитительны, изобретательны и абсурдны. Может даже показаться, что основной целью банды Келли были не деньги, а угар и приключения.

Первым легендарным ограблением стало взятие банка в городке Джерилдери. Чтобы провернуть все чинно и красиво, братья Келли сначала захватили почтовую станцию Янгхасбанд неподалеку от города. Это было что-то вроде рынка и одновременно салуна на пересечении дорог. Банда Неда застала всех находящихся там врасплох, собрала заложников в одном помещении и… устроила чаепитие. Живя в буше, Нед практически перестал бухать — сказывалась ответственность за своих братьев-оболтусов. Зато он пристрастился к чаю. Он пил его утром, в обед и перед сном и возил с собой целую сумку приличнейших колониальных сортов. 

В чаепитии с заложниками был и особый умысел. Попив чаю со сладостями, они успокоились, настроились на диалог и даже повеселели. По ходу застолья Нед объяснил, что никого насиловать, грабить и уж тем более, упаси Боже, убивать его ребята не собираются. Просто им нужна база для дальнейших мероприятий. Он взял с заложников честное слово, что они не сбегут, а за это давал им гулять по двору и добивать его запасы чая, пока все не разрешится. Один из присутствовавших тогда заложников, Аарон Шеритт, позже написал об этом: «… Я смотрел на Неда Келли и видел экстраординарного джентльмена; во всем мире не нашлось бы подобного ему, он — настоящий сверхчеловек!». Можете представить, каким харизматичным засранцем был этот Нед Келли, если ему удавалось влюблять в себя даже заложников.

Впрочем, с этим Аароном Шериттом позже вышла нехорошая история. Он стал преданным фанатом и сообщником Неда Келли, но как-то раз попался полиции, начал стучать на своего кумира и сдал местоположение его базы. Так что однажды Нед заявился к нему домой и пристрелил из дробовика. Справедливости ради, в этот момент у Аарона на кухне сидело и распивало чаи (ох уж этот чай!) четыре констебля, которые готовили засаду. Так что Нед убил своего фаната не просто из-за пустых подозрений.

Обосновавшись на станции Янгхасбанд, банда Келли подготовилась ко взятию банка в соседнем Джерилдери. Нед со своими братьями заявился в город и отправился к полицейскому участку. Там он начал кричать, что на улице кого-то избивают. Констебли выскочили наружу, где их и повязали. Оказалось, что на весь Джерилдери всего-то и есть что эти два копа.

Братья Неда раздели полисменов и заперли в чулане, а сами переоделись в их форму. Это не было частью плана, и они никого не надеялись обмануть, просто сделали это из озорства. В таком виде они заявились в местный банк и ограбили его. Но перед этим банда Келли захватила весь Джерилдери. Всех жителей городка согнали в местный отель «Дэвидсонс» — чтобы никто не смог поднять тревогу или побежать за подмогой. 

После того, как банда обнесла банк, Келли заявился в отель и устроил, как вы уже догадались, чаепитие. Он угостил местных жителей своими любимыми сортами, а когда все успокоились и поняли, что перед ними настоящий джентльмен, залез на барную стойку, откуда воскликнул: «Я Нед Келли, сын Реда Келли, и я — лучший человек, какой только стоял перед вами в двух туфлях!».

Потом Нед достал из-за пазухи 56-страничное воззвание собственного сочинения и под неуверенные аплодисменты зачитал его жителям Джерилдери. Он рассказал о том, как несправедливость и тирания британской администрации довела его до ремесла бушрейнджера. Он называл британские колониальные власти «игом», а также призвал вернуться к традиции старого доброго ирландского бунта. Дочитав свое воззвание, Нед положил на барную стойку револьвер и крикнул: «Любой, кто со мной не согласен, может пристрелить меня на месте!». Несогласных, ясное дело, не нашлось — и банда Келли без потерь покинула город.

            Доспех Неда Келли

Еще более легендарным стало ограбление поезда в Гленроване, которое оказалось для банды Келли последним. Но, черт побери, с каким шиком они все затеяли! Первым делом Нед заказал местным умельцам пуленепробиваемую броню, вроде рыцарских доспехов. С ней он надеялся справиться с хорошо вооруженной охраной поезда. Когда шпики донесли полиции о том, что у банды Келли есть доспехи, им просто не поверили — и отмахнулись.

Братья Келли захватили городок по той же схеме, что и в Джерилдери. Горожан (всего 62 человека) собрали в местном отеле «Энн Джонс», взяли с них клятву о том, что они не сбегут и не донесут полиции, и устроили кутеж.  На этот раз решили обойтись без чаепитий, налив всем присутствующим пива и виски. Началась шумная вечеринка, во время которой братья Келли плясали вместе с заложниками, а местные жители играли баллады о Неде Келли, которые уже успели сложиться в народе. Сам Нед не пил, но развлекал «гостей» акробатическими номерами, несколько раз сделал сальто, плясал вприсядку и сыпал комплиментами, благодаря горожан за гостеприимство. 

Но оказалось, что это такая манера обращения с заложниками не всегда эффективна. Директор здешней  школы по имени Томас Курноу нарушил клятву, которую взяли с жителей Гленрована, и сбежал за подмогой. Посреди ночи, когда поезд уже должен был подходить к станции и братья Келли оделись в свои доспехи, за стенами отеля раздались звуки выстрелов. Это силы местной полиции во главе с сержантом Стилом решили взять «Энн Джонс» штурмом. Началась изматывающая перестрелка. Об отчаянии самого Стила говорит хотя бы то, что он запросил из соседнего города 12-фунтовую пушку «Армстронг». Этот сукин сын был готов разнести отель к чертовой матери вместе с заложниками и Келли. 

Ночь была туманной, и Неду удалось выбраться из отеля в своем доспехе. Он зашел в тыл констеблям и начал обстреливать их из револьверов. Констебли перепугались так, словно увидели самого Дьявола во плоти: их пули отскакивали от брони Неда, а он шел на них как колосс, паля с двух рук и инфернально хохоча. Аборигены-дружинники, бывшие под началом Стила, начали вопить: «Это буньин, буньин, Сатана из буша!». Один из полицейских, бывших в отряде Стила, позже рассказывал:

«Вместе с клубами тумана, которые поднимались с земли, он выглядел не от мира сего, как призрак отца Гамлета без головы, только с очень длинной толстой шеей. Это было самое необычное зрелище, которое я когда-либо видел или о каком читал в своей жизни. Я чувствовал себя завороженным и не мог ни пошевелиться, ни вымолвить и слова».

Многие кинулись наутек. Неду почти удалось победить. Но сержант Стил не поддался панике, достал дробовик и начал палить по ногам и рукам Келли, которые были хуже защищены. В итоге его ранили, сбили с ног и сорвали доспехи — многим тогда прилетело металлическим ботинком, справиться с Келли удалось только всемером. В это же время Стил приказал поджечь отель вместе со всеми, кто находится внутри. Братья Келли повели себя благородно: они отпустили заложников, а сами остались отстреливаться внутри. Спустя какое-то время стрельба прекратилась, и в отель зашел посол от полиции — пастор Мэттью Гибни, ирландец, который впоследствии стал епископом. Внутри «Энн Джонс» он обнаружил лишь тела братьев Келли, все еще закованные в броню — они предпочли застрелиться, но не сдаться.

          Келли на суде

Суд над Недом Келли был довольно скорым: его повесили в Мельбурне как опасного бунтовщика, убийцу и грабителя. Судья завершил оглашение приговора словами: «Пусть Бог помилует вашу душу», на что Келли ответил: «Рискну пойти немного дальше и предположу, что мы с вами еще увидимся там, куда я отправлюсь». К этому времени чуть ли не пол Австралии уже успели стать фанатами Келли. 32 тысячи человек подписались под прошением о помиловании, но Неда предпочли вздернуть во дворе тюрьмы при небольшом скоплении народа. Прочитать перед толпой свое 56-страничное сочинение ему не дали, так что последними его словами был «неразборчивый рык». Должно быть, он просто грязно проматерился — и был таков.

Сейчас Нед Келли — легенда и любимый герой австралийцев. К его славе подмазалась даже Ирландия, которая выпустила в его честь марки, хотя сам он в этой стране он никогда не был и считал себя в первую очередь австралийцем. Его похоронили в безымянной могиле, но поклонники смогли вычислить ее местоположение и вырыть кости. Уже после этого череп Неда Келли был украден — судя по всему, не единожды, и переходил от одного неизвестного коллекционера другому, пока не попал в руки родственников, которые обратились к государству с просьбой вернуть останки. Череп вернули, ДНК-тест подтвердил, что это Келли, и теперь он похоронен рядом с матерью — та умерла лишь в 1923 году, пережив сына на 43 года.

Сурс

Криминальные хроники Дикого Запада: 3 крутейшие истории о суровом правосудии

Свист ветра, бескрайние прерии и красные скалы Гранд Каньона, стада тучных коров и лихие ковбои с «кольтами» наперевес. Территория сильных и мужественных людей, время героев и негодяев, прославленных грабителей и отважных шерифов.

Население новообразованных Соединенных Штатов Америки начало расти в геометрической прогрессии к концу XVIII века. С европейских берегов Атлантики прибывали все новые и новые корабли с переселенцами, все они хотели урвать свой кусочек американской мечты. В начале XIX века земли на Востоке Северо-Американского континента перестало хватать всем, и вскоре людям пришлось переселяться все дальше и дальше на Запад, где властвовали жестокие индейские племена и суровая природа. Тысячи переселенцев грузились в громоздкие крытые фургоны, запряженные быками или лошадьми, и медленно продвигались к Тихоокеанскому побережью.

Караванные маршруты, которыми двигались переселенцы, получили свои названия: «Калифорнийская тропа», «Орегонская тропа», «тропа Санта-Фе», «Мормонская тропа», они пролегали через безводные пустыни и обширные североамериканские степи — прерии; тяжелые фургоны приходилось толкать на горных перевалах и тащить через весеннюю распутицу. Первые поселенцы были настоящими героями, преодолевавшими голод, нехватку воды, морозы и бури, нападения диких зверей и суровых индейцев апачей, команчей и сиу, которые сопротивлялись белым колонизаторам, несущим с собой смерть от неизвестных болезней, разруху и огонь. Иногда стычки с воинственными племенами превращались в полномасштабные войны с участием регулярной армии и тысяч аборигенов. Путь на Запад был трудным и долгим — дорога до нового дома иногда занимала больше 5 месяцев. Но шаг за шагом они продвигались все дальше, осваивая дикие просторы североамериканских равнин. Эта территория получила название «Дикий Запад», в нее входили современные штаты Северная Дакота, Южная Дакота, Монтана, Вайоминг, Колорадо, Канзас, Небраска и Техас.

Основным родом деятельности для вновь прибывших становилось скотоводство. Тучные пастбища Дикого Запада могли кормить огромное количество коров; жесткая трава переносила и засуху и морозы, что позволяло круглый год держать скот на подножном корму. Повсюду разъезжали ковбои в кожаных штанах и широкополых шляпах, отлавливая диких коров и буйволов — стада множились, довольные новоиспеченные фермеры каждый год перегоняли скот на Восток, где он стоил в разы дороже, и подсчитывали барыши. Жизнь шла своим чередом.

Но за бурным развитием экономики и предпринимательства не поспевала машина правосудия, что и стало причиной появления на Диком Западе огромного количества бандитов, убийц, воров, а также просто искателей приключений и авантюристов. Долгое время здесь действовал лишь один закон: право сильного, или «Rule of the gun», как его прозвали местные жители.

Централизованной правоохранительной системы на Диком Западе (да и во всех США) тогда не существовало. Особняком всегда стояла служба маршалов, которые следили за исполнением федеральных законов, охраняли суды и государственные учреждения, обеспечивали выполнения судебных приговоров и конвоирование осужденных. Они же разыскивали федеральных преступников (и беглых рабов) — но заслужить такое звание было непросто, и немногие удостоились его за всю историю США. В то же время служба маршалов была малочисленна, и обеспечить порядок повсеместно не имела никакой возможности.

Основными борцами с преступностью были выборные шерифы. Каждый городок, округ и штат выбирал своих шерифов, которые сами назначали себе заместителей и помощников. Удивительно, но часто лучшими шерифами становились перековавшиеся (или не очень) преступники. От шерифа в то время требовалось немногое: быть смышленым, решительным и метко стрелять — всеми этими качествами в полной мере обладали и самые удачливые из нарушителей закона. Часто горожане рады были заполучить на шерифскую должность известного ганфайтера или убийцу, так как он мог лучше других навести порядок в городе и приструнить зарвавшихся ковбоев, которые частенько напивались и упражнялись в стрельбе по мирным жителям.

Англосаксонская система правосудия достаточно специфична для нашего понимания. Для того чтобы решить насущные задачи охраны здоровья и имущества граждан, а также поимки и обеспечения справедливого возмездия для преступников — шерифы широко привлекали добровольных помощников. Так называемых баунтихантеров или охотников за головами, которые за вознаграждение (его величина зависела от «послужного списка» негодяя) разыскивали преступников и приводили их к суду. Чаще всего приговор был уже вынесен заочно, и в объявлениях о розыске указывалось емкое «Dead or alive», что оставляло баунтихантерам богатый выбор — гнать связанную жертву своим ходом до ближайшего города или просто предъявить властям хладный труп, опознаваемый по характерным приметам. Знаменитое детективное агентство Пинкертона выросло именно из таких вот баунтихантеров, поставивших преследование преступников на поток и использовавших в своей деятельности самые современные технологии.

Иногда никаких шерифов, баунтихантеров или судей для наказания преступника не требовалось вовсе. На Диком Западе особенно популярными были «суды Линча». Когда вина преступника была очевидна, или же он был пойман с поличным, рассерженные горожане просто вздергивали его на ближайшем дереве — сплошная экономия средств. Часто при этом страдали невинные люди, а наиболее циничные и ушлые «судьи» заводили толпу и настраивали ее против своих конкурентов по бизнесу или простых обидчиков.

Несмотря на обилие грабителей, убийц и мошенников, наводнивших Дикий Запад, немногие из них добились какого бы то ни было значимого успеха, и дожили до преклонных лет. Мирные граждане были вооружены почти поголовно и не стеснялись пускать свое оружие в ход. Шерифы и слыхом не слыхивали о нынешней статье о «превышении служебных полномочий», а баунтихантеры не даром ели свой хлеб и наработали большой опыт в поимке преступников. Большая часть воров, убийц и разбойников бесславно закончила свои дни на виселице, и лишь единицы стали известными благодаря своим «подвигам». О самых интересных, на наш взгляд, историях из криминальной хроники Дикого Запада мы и предлагаем вам прочитать ниже.

                                                       

                                                                           Ограбление поезда в Биг Спрингс

Летом 1876 года два лихих ковбоя Сэм Басс и Джоэл Коллинз решили, что эта тяжелая работенка им наскучила и пора бы заняться чем-то более прибыльным. Но чтобы встрять в какое-то стоящее дельце, нужен стартовый капитал, а потому для начала они опрокинули фермеров, поручивших им отогнать скот для продажи на север Техаса.

Схема очень простая: нанимаешься к фермерам в качестве погонщиков скота (это и есть самая что ни на есть ковбойская работа), перегоняешь стадо покупателям, берешь деньги (8 000 долларов США, что по тем меркам целое состояние), а вместо того, чтобы отдать их своим нанимателям — просто оставляешь их себе. Проще простого! На эти деньги Сэм и Джоэл купили лицензии на разработку нескольких перспективных золотоносных участков в Южной Дакоте и уже потирали руки в ожидании драгоценного золотого песка, который посыпется в их карманы — но не тут-то было.

Никакого золота они не нашли, деньги потратили и встали перед нелегким выбором: или садиться в тюрьму за неуплату долгов и мошенничество, или полностью перейти на темную сторону и превратиться в настоящих «outlaws». В тюрьму садиться они не захотели, а захотели грабить дилижансы. Им удалось быстро сколотить банду, куда также вошли Джек Дэвис, Том Никсон, Билл Хэфридж и Джим Берри и дело пошло на лад. В течение нескольких месяцев они совершили 7 ограблений практически на одном и том же маршруте неподалеку от городка Дедвуд, и получили прозвище «Бандиты Черных Холмов». На пятом ограблении что-то пошло не так и вместо того, чтобы бросить вожжи и покорно поднять руки, кучер Джон Слоутер начал сопротивляться и тут же получил пулю. Это было уже более весомое преступление, и за розыск банды принялись всерьез.

Повсюду были развешаны их описания с обещанием хорошей награды за поимку или убийство. Тогда разбойники решили в последний раз сыграть по-крупному и обеспечить себе достойную пенсию. Целью была выбрана недавно построенная железнодорожная линия в Калифорнию.

Ранним утром 18 сентября 1877 года они добрались до небольшого полустанка Биг Спрингс посреди пустынь Небраски и первым делом перерезали телеграфную линию. Затем они ворвались в будку смотрителя и взяли его в плен. Теперь оставалось только ждать первого проходящего поезда. В 10:30 на горизонте показался забавно пыхтящий паровоз состава «Юнион Пацифик» Экспресс №4. Сэм Басс под дулом пистолета заставил плененного смотрителя Джона Барнхарта подать семафором сигнал о срочной остановке поезда. Машинист, ничего не подозревая, подчинился требованию.

В 10:48 шестеро бандитов начали рыскать по вагонам. Первым делом они направились в почтовый вагон, где вскрыли сейф с 450 долларами. Рядом стоял сейф побольше, суливший добычу побогаче, но он был оборудован замком с таймером, который нельзя было открыть пока поезд не прибудет в пункт назначения через 8 часов. Басс и Коллинз стали жестоко избивать сопровождающего курьера, требуя открыть замок, но тот лишь разводил поломанными руками и шепелявил ртом с выбитыми зубами, однако ничем помочь им не смог.

Прибыль от такого масштабного мероприятия явно была недостаточной и тогда бандиты стали методично обходить пассажирские вагоны и вытряхивать карманы добропорядочных граждан. Их добычей стали 1300 долларов и несколько золотых часов. Когда расстроенные грабители собирались было уже покинуть место действия, взгляд одного из них упална аккуратные деревянные ящички, сложенные возле первого сейфа. Когда вскрыли первый из них — бандитов охватила настоящая эйфория. В них лежали свежеотлитые 20-баксовые золотые слитки на сумму 60 000 долларов. Это был грандиозный успех! Вот так, без единого выстрела, без шума и пыли и ненужных треволнений всего за полчаса они подняли 61 750 баксов!

Окрыленные удачей бандиты поделили деньги на шесть равных частей неподалеку от Биг Спрингс под одиноким деревом и парами разбежались в разные стороны.

Джоэл Коллинз и Билл Хэфридж были убиты отрядом шерифа спустя неделю после ограбления возле Буффало Стейшн в Канзасе, когда отказались подчиниться законным требованиям и предъявить к досмотру содержимое своего багажа. 

Джима Берри настигли в Миссури и ранили в перестрелке с баунтихантерами. Через два дня после ранения он скончался в тюрьме городка Мехико.

Тому Никсону и Джеку Дэвису удалось навсегда исчезнуть со своей долей, долгое время ходили слухи, что первый скрывается в Канаде, а второй в Южной Америке но, несмотря на крупное вознаграждение, обещанное за их головы – никому не удалось их отыскать.

Сэм Басс благополучно пробрался в Техас под видом фермера, спрятав золото в подседельных сумках. Басс так и не смог завязать с криминалом и вскоре организовал новую банду, которая грабила поезда в Техасе, правда с гораздо меньшим успехом. Но теперь-то он уж точно стал «врагом общества №1» и за ним охотились все законники Техаса. Не выдержав такого давления, один из новых подельников Басса Джим Мерфи сговорился с властями сдать босса в обмен на отказ от предъявления обвинений. В свой 27-ой день рождения, 21 июля 1878 года, Сэм Басс был застрелен в засаде Техасских Рейнджеров около банка в Раунд Роке в Техасе, который он собирался ограбить.

Смотреть: фильм «Calamity Jane and Sam Bass» (1949, Universal) с Говардом Даффом в главной роли.

                                                     

                                                                                         Бойня во Фриско

Эльфего Бака родился в городке Соккоро в Нью-Мексико в семье испанского фермера. Скромный мальчик Эльфего с детства ратовал за правду и отличался твердым характером. Когда его отец, ставший местным маршалом, был осужден за превышение служебных полномочий (он убил двух зарвавшихся ковбоев), мальчишка не нашел ничего лучше, чем ночью разобрать крышу тюрьмы и позволить отцу сбежать. С тех пор бывший маршал Соккоро скрывался вне закона, а Эльфего рос практически сам по себе. Городок со временем вырос до крупного торгового центра штата с населением в две тысячи человек, в пригородах появилось много скотоводческих ферм, и окрестности стали наводнять грубые ковбои из соседнего Техаса, которые любили хорошо отдохнуть после тяжелой работы в поле: выпить виски в салуне, пощупать местных девиц и позадирать ненавистных им мексиканцев, которые составляли большую часть местного населения.

В 1884 году 19-ти летний Эльфего работал клерком в одном из магазинов Соккоро, который к тому времени превратился уже в небольшой городок с двумя тысячами жителей. Но эта работа была ему не по душе — он мечтал стать настоящим шерифом и ежедневно практиковался в стрельбе из револьвера. Именно в это время он и услышал историю о том, как в соседней деревушке Мидл Сан Франсиско Плаза, которую местные жители звали просто Фриско, озверевшие ковбои кастрировали одного мексиканца, а другому ставили на голову бутылки и стреляли по ним из револьверов. Эльфего, отличавшийся обостренным чувством справедливости, решил, что ему пора браться за дело, так как местные власти бездействовали. В конце октября он официально получил удостоверение добровольного помощника шерифа и направился прямиком во Фриско.

Едва прибыв на место 28 октября 1884 года, Эльфего Бака услышал стрельбу на улице и поторопился выяснить, что происходит. Пьяный ковбой Чарли Маккарти вышел из-под контроля и размахивал револьвером, угрожая людям, толпившимся возле салуна. Бака не смутился и решительно направился к нему. Едва он успел продемонстрировать свой шерифский значок и назваться заместителем шерифа, как тут же вместо приветствия получил пулю в свою роскошную шляпу. Но Эльфего не смутился — он обезоружил Маккарти и заявил, что тот арестован. На помощь подоспели дружки ковбоя и силой попытались отбить товарища из рук правосудия. Бака начал стрелять — он убил лошадь одного из ковбоев и та насмерть придавила своего седока; другому он прострелил ногу, и спор был исчерпан. Пока Маккарти трезвел в заложниках у Баки, ожидая открытия судебного участка, по городу и окрестностям поползли слухи: мексиканские фермеры и горожане собираются вырезать всех белых — во Фриско стали стягиваться ковбои с близлежащих ферм.

Утром Эльфего привел Маккарти к местному судье и изложил ситуацию, Бака с удивлением услышал, что мировой судья Тед Уайт присудил тому штраф в пять долларов за непристойное поведение и постановил освободить в зале суда. Маккарти сразу же начал орать о том, что и куда он натянет Баку, и вообще, что жить тому осталось не более пяти минут. Смекнув, что расклад сил не в его пользу, заместитель шерифа ретировался из здания суда, так и не вернув револьвер Маккарти, и укрылся в первом попавшемся доме местного жителя Джеронимо Армихо, приказав ему и его жене убираться, если им дорога жизнь.

Уже через 10 минут к дому подошла толпа взбешенных ковбоев в количестве не менее 80 человек. Один из них, Уильям Хирни, принялся колотить руками и ногами в запертую дверь вызывая «проклятого мексикашку» наружу для расправы. Эльфего не стал дожидаться, пока тот реализует свои угрозы, и дважды выстрелил прямо через дверь. Одна пуля попала в живот Хирни, и он упал на землю, истекая кровью. Сразу же со всех сторон по дому начали палить из всего наличного оружия. Пока окружившие хижину ковбои упражнялись в стрельбе и сыпали проклятиями в адрес Баки, один из них попытался пробраться к задней части дома, чтобы влезть через окно и застать Эльфего врасплох. Бака заметил его сквозь щель в стене, тщательно прицелился и выстрелил — пуля сбила шляпу с головы хитреца, и это заставило его ретироваться. Другой ковбой решил достать Эльфего в стиле современного полицейского спецназа — он нашел где-то железную дверцу от печки и, прикрываясь ею, как щитом, двинулся к дому. Но пара пуль, просвистевших у головы, заставили его отказаться от своих намерений. До самой ночи ковбои больше не предпринимали попыток взять Баку живым и только не переставая стреляли по хижине, надеясь нашпиговать его свинцом.

Все это время тот лежал на полу хижины, слившись с землей, и никак не отвечал на крики ковбоев. Напоследок они бросили на крышу зажженную паклю, подождали пока займется пожар и направились в салун праздновать победу, намереваясь утром выволочь труп их обидчика из сгоревшего дома.

Но каким-то чудом хибара не сгорела, крыша потухла сама собой, и Бака остался жив. Первое, что ковбои увидели на следующее утро – это дымок, поднимавшийся из печной трубы – Бака готовил свой завтрак. Он не рискнул улизнуть ночью, так как опасался поджидавшей его засады, и теперь был готов ко второму раунду перестрелки. Обозленные ковбои снова начали стрелять по хижине и неизвестно, чем кончилось бы дело, если бы ближе к полудню на место бойни из Соккоро не прибыл помощник шерифа Фрэнк Роуз. Ему удалось убедить ковбоев передать Эльфего Бака в руки правосудия, и тот вскоре вышел из хижины живым и невредимым.

Когда любопытные ковбои заглянули внутрь хижины, они увидели поразительную картину — через многочисленные отверстия от пуль в стенах пробивалось яркое солнце, все предметы мебели, посуда и обстановка были буквально изрешечены пулями и разбиты в щепки — как Баке удалось уцелеть, осталось для них загадкой. Чудом спасшийся Бака вызвал уважение у ковбоев, и никто из них не посчитал нужным расквитаться с ним позже при более удобных обстоятельствах.

На состоявшемся в Соккоро в конце осени суде по обвинению Бака в убийстве Хирни он был оправдан. Присяжным представили дверь хижины Армихо, в которой насчитывалось больше 400 пробоин от пуль, и они оправдали Бака, признав его действия самообороной.

Эльфего Бака успел до конца своей долгой жизни побыть адвокатом, шерифом, мэром, районным прокурором, выдвигался республиканской партией в Палату Представителей США, даже участвовал в выборах на пост губернатора штата Нью-Мексико. Бака благополучно дожил до 80 лет, в отличие от двух ребят во Фриско, на которых с его легкой подачи надели деревянный макинтош.

Смотреть: сериал «The Nine Lives of Elfego Baca» (1958, Walt Disney) с Робертом Лоджа в главной роли.

                                                

                                                                                        Перестрелка у кораля О.К.

Одним из самых противоречивых героев Дикого Запада был Уайетт Эрп. Он родился 1848 году в Иллинойсе в семье фермера, и его ждала тихая спокойная жизнь на ранчо отца вместе со своими многочисленными братьями, но судьба распорядилась иначе. С сельским хозяйством у его папы что-то пошло не так, семья переезжала с места на место, пока ему не удалось найти работу констебля. Подросший сын к 20 годам занял место отца и стал служителем закона в небольшом городке Ламар (штат Миссури). Но вскоре Эрпа уличили в нечистоплотности: он присвоил деньги, предназначенные для ремонта здания школы; нашлись и другие люди, обвинившие его в подделке документов и краже лошадей. Страж порядка из него вышел не очень. Уайетт Эрп был арестован, против него возбудили два уголовных дела. Выйдя на свободу под залог в 500 долларов, он предпочел скрыться из Миссури, чтобы избежать уголовного преследования. В течение последующих нескольких лет он лишь развивал свою преступнуюкарьеру — стал совладельцем борделя в Иллинойсе, избивал проституток и представителей закона, был арестован еще трижды, платил штрафы, совершил побег из тюрьмы. В конце концов, Уайетт взялся за ум и осел в Канзасе. Успел поработать помощником шерифа в Уичите, где переловил всех местных воров и конокрадов и оставил о себе в целом приятное впечатление, но снова не сошелся во взглядах с местными властями и был вынужден ехать дальше.

В Додж-Сити он стал помощником маршала и первым делом убил местного ковбоя Джорджа Хоя. После уличной перебранки между Эрпом и Хоем последний привел с собой нескольких друзей, чтобы разобраться с заносчивым приезжим. Ковбои открыли огонь первыми, но не учли, в какой компании в тот момент находился сам Эрп. На его сторону встали друзья Док Холлидей (один из самых известных ганфайтеров на Диком Западе) и Бэт Мастерсон (знаменитый охотник и ветеран нескольких войн против кайова и команчей). В результате перестрелки Хой получил смертельные ранения и вскоре скончался. В конце концов, в 1879 году судьба занесла Уайетта в Тумстоун (Аризона), недавно основанный городок вблизи границы с Мексикой, куда он вскоре подтянул своих братьев — Джеймса, Моргана, Вирджила и Уоррена. Джеймс устроился работать барменом, а Вирджил был назначен на должность маршала, сделав братьев своими помощниками. Вместе с ними работал и Док Холлидей, с которым Уайетт Эрп подружился в Канзасе. Всему этому предшествовало загадочное исчезновение предыдущего маршала Бена Сиппи. Местные жители восприняли эти перемены как попытку Эрпов подмять под себя весь город, и это было недалеко от правды. Многие подозревали, что новые «законники» хотят лишь использовать закон в своих интересах.

В Тумстоуне Эрпы вложили средства в местный рудник. Это была настоящая «мафиозная» семья: братья держались вместе, имели общие цели и готовы были перегрызть глотку любому, кто захочет им помешать.Эрпы защищали свои интересы и интересы местных бизнесменов, в то время как братья Маклоури при поддержке шерифа Джонни Бехана выступали на стороне сельских фермеров и ковбоев, имевших не самую законопослушную репутацию.

Неприятности начались в июле 1880 года, когда Вирджил Эрп предъявил местному ковбою Фрэнку Маклоури обвинение в конокрадстве — он был пойман с поличным при попытке переклеймить армейских мулов. Но историю спустили на тормозах, Маклоури не понес никакого наказания, но затаил большую обиду на Эрпов. В дальнейшем противоречия между двумя силами в таком небольшом городке только усугублялись. Каждый раз при встрече противники осыпали друг друга обвинениями и оскорблениями и рано или поздно это должно было привести к развязке. 

25 октября 1881 года Айк Клэнтон (другой сторонник ковбоев, также уже обиженный Эрпами) и Том Маклоури приехали в Тумстоун, чтобы продать большую партию скота. После удачной сделки они решили как следует отметить это дело в местном салуне, где им и повстречались братья Эрпы вместе с Доком Холлидеем. Они начали обвинять ковбоев в кражах скота и припоминать старые грехи. Когда перепалка достигла нужного градуса, на сцене возник маршал Вирджил Эрп, пообещавший арестовать Клэнтона и Холлидея, если они не прекратят свою перебранку. Обменявшись взаимными оскорблениями и обещаниями убить друг друга при первой возможности, участники конфликта разошлись по домам. 

26 октября 1881 года братья Фрэнк и Том Маклоури и братья Айк и Билли Клэнтоны, а также их друг молодой Билли Клейборн собрались на пересечении Третьей улицы и улицы Фремонт у кораля О.К. (это загон для скота, огороженный невысоким забором) недалеко от городской фотостудии. Они громко ругались и сыпали угрозами в адрес братьев Эрпов. Эрпы решили, что нужно решить вопрос окончательно и поставить зарвавшихся ковбоев на место. Уайетт, Морган и Вирджил Эрпы и Док Холлидей двинулись на «стрелку» с ковбоями.

Когда противники выстроились по двум сторонам улицы (причем некоторые стояли лицом к лицу всего в двух метрах друг от друга), Вирджил Эрп приказал ковбоям поднять руки вверх, но они не подчинились. Он еще надеялся решить вопрос миром и просто арестовать своих врагов, предъявив им обвинение в угрозе убийством. Но Билли Клэнтон и Фрэнк Маклоури первыми выхватили свои револьверы и началась стрельба. За 30 секунд обе стороны произвели 30 выстрелов, в результате которых Том и Фрэнк Маклоури были убиты на месте вместе с Билли Клэнтоном, а со стороны Эрпов ранения получили Вирджил и Морган.

Семейство Эрпов и Док Холлидей были арестованы шерифом Беханом по обвинению в убийстве. Однако суд, последовавший сразу после перестрелки, вынес решение, что Эрпы действовали в рамках закона.

Двое ковбоев уцелели после перестрелки, а это означало, что история не кончилась. Спустя два месяца маршал Вирджил Эрп попал в засаду ковбоев недалеко от города и получил пулю в плечо, после чего остался инвалидом на всю жизнь. А вот его младшему брату повезло меньше — в марте следующего года он был убит. Преступник стрелял с темной улицы через стеклянное окно ярко освещенного салуна. Сидевший за карточным столом Морган Эрп был сражен наповал. Ни в первом, ни во втором случае нападавших так и не нашли. Оставшийся в живых Уайетт принялся выслеживать убийц братьев, но вскоре был вынужден сам спасаться от тюрьмы. Он сбежал в Денвер (штат Колорадо), потом на Аляску, где в то время расцветала золотая лихорадка. После холодных лесов Аляски он перебрался в теплую Калифорнию, где тихо закончил свою жизнь в возрасте 80 лет.

Несмотря на довольно банальный сюжет и развязку, эта история стала настоящей легендой Дикого Запада. Ее принято считать символом победы закона и порядка на Диком Западе, хотя если приглядеться — все не так однозначно. О перестрелке написано несколько книг и снято множество фильмов. Всякий раз, когда вы видите сцену дуэли в каком-либо вестерне — знайте, ее корни растут именно из этой битвы между Эрпами и ковбоями в Тумстоуне. 

Смотреть: фильм «Gunfight at the O.K. Corral» (1957, Paramount Pictures) с Бертоном Ланкастером в главной роли или фильм «Wyatt Earp» (1994, Warner bros.) с Кевином Костнером в главной роли.

источник

Диафильм "Ветер над волнами", 1967г.

Реки крови и головы на кольях — вот что случается, если обидеть беззащитную старушку

На закате своей жизни Матушка Лю больше всего любила сидеть на скамеечке, греть на солнце свои старые кости и наблюдать за тем, как ее личный палач рубит головы чиновников из местной управы. Рядом полыхает здание суда, а насаженные на колья представители администрации молча, но красноречиво говорят о том, что восстание в самом разгаре, и дальше будет только круче. А все потому, что не надо было злить бабулю!

В далекой Палестине рос маленький Иисус и готовился перевернуть мир, а в Поднебесной все уже пошло наперекосяк. Император династии Хань потерял Небесный мандат — проще говоря, народ перестал верить в то, что Небо лично общается с правителем. Простолюдины рассказывали о царственном семействе скабрезные анекдоты, дворяне кривили лица на аудиенции, а конфуцианские священники думали о том, что династия растеряла все свое дэ.

В один момент что-то в королевстве прогнило окончательно, и власть в свои руки заполучил чиновник по имени Цзюцзинь. В 9 году нашей эры узурпатора короновали, и он стал известен как император Ван Ман. Как это обычно и бывает, дела у Цзюцзиня на троне не задались. Он взялся за реформы, но те оказались ему не по зубам. Он начать войну с гуннами, но продул. Он пытался опереться на простых людей и прижать к ногтю дворянство, но в результате разозлил и тех, и других. Неудивительно, что почти сразу у страны началось несварение, и ее безостановочно пучило восстаниями и локальными бунтами.

Узурпатор Ван Ман

Матушка Лю в эти неспокойные годы жила на острове Хайнань на самом юге Китая и занималась благородным ремеслом. Она держала заводик по производству вина и браги, единственных товаров, спрос на которые во время смуты не падает, а, наоборот, растет. Попутно пожилая женщина растила сына-оболтуса по имени Лю, который должен был унаследовать ее алкогольную империю. Собственно говоря, мы даже не знаем, как именно ее звали — в истории она так и осталась «матушкой Лю».

Отдать заводик с брагой сыну не получилось — в 14 году нашей эры скорая на расправу администрация узурпатора казнила Лю. Причем сделали это по обвинению в каком-то совершенно не значительном поступке категории мелкого хулиганства. Матушка Лю тихо похоронила сына, но затаила на всех причастных такую неистовую злобу, что та дошла вплоть до императора и самого Неба.

Пожилая женщина, которой тогда было уже за 60 (по меркам тех лет — дряхлая старушка), решила отомстить и сделала месть целью оставшейся жизни. Вместо того, чтобы писать жалобы в вышестоящие инстанции, она начала планировать истребление — ни больше, ни меньше — всех власть имущих. В этом смысле Матушка Лю не слишком отличается от бабок, сидящих на скамейке у подъезда, только в ее случае все пошло гораздо дальше пустых разговоров.

Алкогольный бизнес всегда подразумевает некоторые связи с криминальным миром. Вряд ли будет ошибкой думать, что у Матушки Лю было множество знакомых среди разбойников, рэкетиров и контрабандистов. Тем более, жили они на острове, который всегда был местом бойкой торговли и пристанищем для пиратов. Оскорбленная и демонически злая бабуля легко вошла в местное криминальное сообщество, приняв его правила и стратегии. Благодаря связям она наладила целую сеть подконтрольных ей агентов, но простого влияния на черный рынок и оборот контрабандного оружия ей было мало.

Матушка Лю создала вербовочные центры и начала набирать настоящую армию фанатичных последователей. Вчерашняя держательница винокурни и божий одуванчик неожиданно быстро стала лидером мощного подпольного движения и гордой правительницей империи маргиналов и отбросов.

О том, насколько в действительности была влиятельна эта женщина, говорит то, насколько стремительным стало поднятое ей восстание. Сеть агентов завербовала такую массу обедневших крестьян, нищих, преступников, а порой и натуральных пиратов, разбойников и душегубов, что сопротивление властей было смято в одно мгновение. Нехороший остров Хайнань и ближайшие берега дали пинка армии и устроили бойню для представителей администрации Ван Мана.

Восстание краснобровых

Матушка Лю провозгласила себя генералом повстанческой армии и повела ее на штурм столицы округа. Когда город был взят, в ее руки наконец-то попал тот самый магистрат, в котором вынесли решение о казни ее сына, а с этим магистратом и судья, огласивший приговор. Говорят, что он молил о пощаде и просил оставить ему жизнь ради самого Неба. Но разве могла она после всех этих лет подготовки, покупки контрабандного оружия и успехов восстания просто так отпустить его? «Ты осудил моего сына за незначительный проступок, а значит, повинен в его смерти», — ответила Матушка Лю. Телохранитель вытащил судью за седые редеющие волосы во двор, занес меч, и голова вельможи отлетела в сторону как гнилая тыква, а кровь забрызгала строгий конфуцианский халат чиновника.

Если вам кажется, что это чертовски брутально, и восхитительно зло, то знайте, что это было лишь началом. Удовлетворив свою жажду мести и казнив причастных к гибели сына, Матушка Лю решила уничтожить всю властную вертикаль вплоть до самого Императора. В глазах пожилой дамы едва ли не главным виновником гибели ее наследника был именно Ван Ман. Если бы он не нарушил равновесие Поднебесной, то стали бы пожилые матери поднимать восстания, а крестьяне — прибивать своих господ гвоздями к дверям горящих усадеб?

Матушка Лю с трофейным цзянем в руках

Самая восхитительная, опасная и злая бабушка в истории человечества отправила свои войска жечь, грабить и свергать власть императора на местах. Ее талант рекрутера и слава железной женщины привели под знамена восстания десятки тысяч бунтовщиков. В те времена даже по меркам Китая такая армия казалось чудовищной стихией. Сам Ван Ман смог направить для подавления восставших едва ли 100 тысяч солдат.

Неизвестно, чем кончилась бы история Матушки Ли, но, исполнив свою месть, она вскоре отправилась в загробное царство Диюй, чтобы терроризировать уже обитателей ада. Ее осиротевшее войско примкнуло к другим восставшим — армии «краснобровых», которые разукрашивали свои лица яростными алыми узорами. Там воины бабушки из Хайнаня стали основной ударной силой и авангардом наступления. Восстанию удалось взять и разграбить столицу, Чанъань, свергнуть и разорвать на куски узурпатора, а на его трон посадить пятнадцатилетнего пастуха по имени Лю Пэнцзы.

Дальше в истории Поднебесной началась более или менее спокойная полоса. Пастуха вскоре сняли с престола, заменив настоящим наследным императором. Но из-за того, что он сам был просто жертвой обстоятельств, не стали убивать, и даже наградили придворным титулом. Свергнутая было династия Хань восстановила свое величие, страну, наконец, перестало лихорадить, и на следующие двести лет Китай обрел спокойствие, но ценой невероятных жертв.

Не злите бабушек, не злите никогда.

источник

Как братья Барбаросса стали самыми крутыми пиратами Средиземноморья

Когда у торговца с острова Лесбос родилось четыре сына, он и не подозревал, что трое из них погибнут страшной смертью, а двое при этом сделают головокружительную карьеру, став самыми страшными пиратами Средиземного моря в XVI веке. Эти двое — знаменитые алжирские пираты Арудж и Хайраддин Барбаросса. И как подобает настоящим пиратам, в их карьере им не раз благоволила удача.

Наша история начинается на Лесбосе, захваченном турками. Именно здесь в XV веке проживал мелкий торговец Якуб Ениджевардар. Когда-то он служил во флоте султана, а теперь перебрался на остров, где надеялся обрести спокойную жизнь.

Женившись на вдове православного священника, Якуб стал отцом шестерых детей. Две дочери были воспитаны в христианской религии, и одна из них позже стала монахиней. Сыновья же — Ильяс, Арудж, Ицхак и Хайраддин были мусульманами.

После смерти отца семья жила не слишком богато. Тогда двое братьев — Арудж и Ильяс — решили попытать счастья в Стамбуле. Там они нанялись на галеру погонщиками рабов. Предприятие закончилось печально, так как их галеру захватили родосские рыцари-пираты. Ильяса убили, а Аруджа посадили на весла в качестве раба.

Арудж Барбаросса

Даже такая незавидная участь не заставила будущего пирата потерять веру в свои силы. Дождавшись мощной бури, когда все окружающие были заняты противостоянием стихии, Арудж смог освободиться и прыгнул в воду. Выбравшись на берег, он сумел добраться до Стамбула и там снова нанялся на корабль кормчим, то есть рулевым. «Купцы», к которым он прибился, в действительности занимались разбоем. Но юноша вряд ли был против.

Арудж оказался настолько лихим и отчаянным, что вскоре подговорил команду поднять мятеж. Самолично раздробив голову капитана топором, он занялся морским разбоем как новый лидер команды. Вскоре он побывал на родине, где встретился с матерью, отдал часть денег семье и предложил братьям Ицхаку и Хайраддину отправиться с ним. Поначалу их разбойничьи рейды проходили удачно — удалось даже заключить союз с тунисским султаном. Однако позже отношения с ним испортились и братья отправились грабить побережье Италии. В их распоряжении была всего одна бригантина.

Во время рейда две папские галеры атаковали бригантину пиратов. Когда одна из галер отстала, Арудж посчитал, что лучшая оборона — это атака, и решил взять ближайшую галеру на абордаж, но переоценил свои силы. Пиратов разбили и взяли в плен, захваченную бригантину разграбили.

Захват французского корабля пиратами. Аарт Ван Антум, 1615 год

Но Арудж не задержался в плену. Сумев вытащить тайно пронесенный кинжал, он перерезал свои веревки, вонзил оружие в горло капитана и освободил пиратов. Перебив врагов на галере, они из пушек добили тех, кто грабил бригантину. Сдавшихся на милость Аруджа просто выбросили в море. Переодевшись в одежду папских солдат, пираты спокойно догнали другую галеру и вырезали ее ничего не подозревающий экипаж. 

В 1514 году Аруджу во время боя пушечным ядром оторвало руку. Но даже тут история вышла легендарной: вместо утерянной конечности ему сделали серебряный протез, двигающийся с помощью пружин. 

Вскоре пушечное ядро догнало и его брата, Ицхака, но уже с более плачевными последствиями. Во время осады Бужии прямо на глазах Аруджа его брата разорвало ядром надвое. Отчаявшийся после смерти еще одного брата, Арудж сам думал о самоубийстве. Его отговорил уважаемый горский князь Бен-эль-Кади — ведь кто тогда будет мстить врагам?

                                                                  Арудж Барбаросса I — владыка Алжира

В 1516 году правитель города Алжир по имени Селим Эйтеми попросил Аруджа прийти на помощь в битвах с испанцами. Те терроризировали аравийское побережье из недавно построенной крепости Пеньона и грозились захватить город. Прибыв в Алжир, Арудж сразу показал себя как надежный союзник местного правителя: он приказал установить артиллерию и обстреливать испанцев. Благодарный Селим сделал Аруджа своим доверенным лицом, и зря! Однажды Арудж вошел в купальню, где в это время нежился правитель Алжира, и собственноручно удавил его. Так Арудж сам стал правителем Алжира, объявив себя Барбароссой Первым.

Кстати, почему Барбаросса?

Историк Чарльз Элмс считает, что прозвище Барбаросса братья получили за рыжие бороды, но в «Британской энциклопедии» написано, что оно пошло от искаженного Баба Арудж, то есть «отец Арудж», а  Барбаросса христиане называли только Хайраддина. 

В ответ на это влиятельные чиновники задумали переворот. Узнав об этом, Арудж пригласил их в мечеть, и как только двери за ними закрылись, отдал на растерзание своим пиратам. Обезглавив двадцать два человека, пираты привязали их тела к лошадям и с дикими криками протащили через весь город к отхожим ямам, где и утопили в нечистотах. После такой демонстрации силы горожане оставили любые попытки сопротивления.

Карта Алжира, составленная при османском мореплавателе Пири-реисе (1470 — 1553)

Испанцы не желали терять влияние на Алжир и в сентябре 1516 года послали войска во главе с командиром Диего де-Вера. Видя, что силы неравны, Арудж пошел на хитрость. Не мешая высадке испанцев на своих берегах, он тщательно подготовил город к их прибытию: приказал накопать в городе ям, утыкать их кольями и прикрыть тонкими досками и землей так, чтобы ничего не было видно снаружи.

По приказу Аруджа городские ворота открыли, солдаты на стенах бездействовали. Испанцы купились на хитрость и ворвались в казавшийся им беззащитным город. Пробежав несколько сотен метров по улицам, они начали проваливаться в ловчие ямы, а пираты бросились на них из домов. Диего де-Вера бежал и вместе с сыном всю ночь прятался от алжирцев, сидя в море по шею в воде. 

Как назло для испанцев, поднявшаяся буря потопила множество их кораблей, завершая разгром. Из захватчика Алжира Арудж превратился в его заступника; авторитет среди местного населения поднялся на небывалую высоту.

                                                                                              Испанская месть

Укрепив свою власть в Алжире, Арудж продолжил пиратствовать и лелеять захватнические планы. В сентябре 1517 года к нему пришла депутация из города Тлемсен, где происпанская партия свергла правителя Мулей-бу-Заина. Арудж пообещал вернуть его на трон, и пользуясь полной поддержкой жителей изнутри города, легко его берет; за делами в Алжире в это время присматривает брат Хайраддин. Сразу после победы над захватчиками Арудж забывает об обещании и вешает Мулей-бу-Заина и семь его сыновей на их чалмах. Всех прочих родственников правителя топят, в чем также принимает участие Арудж.

Через девять месяцев после своего воцарения Арудж объявляет, что намерен уйти из Тлемсена навсегда. Разумеется, это был очередной трюк. Под предлогом избрания нового правителя он призывает к себе семьдесят знатнейших граждан — и жестоко с ними расправляется. Это не добавляет ему популярности, поэтому как только в мае 1518 года испанцы решают отбить город, в нем вспыхивает восстание, и Арудж бежит из него в сопровождении маленького отряда сторонников. По дороге он разбрасывает золото из вывезенной с собой казны, надеясь на то, что испанцы забудут о погоне. Тщетно: через тридцать часов испанцы его настигают и в кровавом бою расправляются с пиратом и его свитой. Аруджу, прибитому к земле ударом копья, отрубают голову и насаживают ее на пику.

                                                                              

                                                                                      Проклятый шторм!

Узнав о гибели брата от рук испанцев, Хайраддин начал готовиться к обороне — и не зря. 17 августа 1518 года к Алжиру прибыла мощная эскадра под предводительством прославленного полководца Гуго де-Монкада. Хайраддина выручила погода. Беспрепятственно высадившись, испанцы приступили к осаде, как вдруг ужасный шторм обрушился на их корабли, выбросив многие на берег, а другие разбив о скалы. Хайраддину оставалось лишь довершить разгром со своим войском и взять кучу пленных. 

По его плану испанцы должны были выкупить своих солдат, но время шло, а о них никто не вспоминал. Взбешенный таким пренебрежением к своей персоне, Хайраддин приказал казнить три тысячи пленных на глазах испанцев, засевших в крепости Пеньона, которую так и не взяли со времен Аруджа. В живых осталось только семьдесят два человека, которые бросились в море, надеясь умереть в волнах, но их поймали и посадили обратно в тюрьму. После этого испанцы решили выкупить своих пленных, но закусивший удила Хайраддин казнил еще тридцать шесть из них. Их тела разрубили на куски и зашив в мешках с камнями, выбросили в море. Что стало с остальными выжившими, источники умалчивают.

Хайраддин Барбаросса

После этого Хайраддин решил не играть с судьбой, и собрав множество подарков, отправил к турецкому султану посольство, с просьбой принять его под свою руку, как вассала. Султан был очень рад такому предложению, и сразу осыпал милостью нового подданного — прислал ему денег, две тысячи янычар, назначил главнокомандующим своим флотом и пожаловал титул бейлербея.

                                                              

                                                                                  Старые трюки

Получив такую помощь, Хайраддин повторил трюк своего покойного брата. Когда в 30-е годы 16-го века к нему обратился Мулей-эль-Рашид, изгнанный правитель Туниса — Хайраддин поспешил ему на помощь. В 1534 году турки и сторонники Мулей-эль-Рашида вернули Тунис, но оказалось, что Хайраддин не собирается отдавать власть законному правителю. Узнав про это, тунисцы подняли восстание, но тут Хайраддину снова повезло: испанский перебежчик Байоко, вытащив на террасу дворца большую пушку, навел ее на толпу и картечными залпами уничтожил огромное количество восставших. После Хайраддин подавил восстание со своим войском, убив более 3000 тунисцев.

Тут в дело снова вступает Испания. Король Карл V, собрав коалицию европейских держав, пошел на Тунис и разбил в кровопролитном сражении армию Хайраддина. Поняв, что надежды отстоять город уже нет, Барбаросса бросается в цитадель, собираясь взорвать ее, покончив с собой, но тунисцы запирают ворота перед его носом, и он вынужден бежать из города, вернувшись в Алжир.

Не то чтобы это должно прозвучать как оправдание или преуменьшение злодеяний пиратов, но когда тунисцы сдались Карлу V в надежде на милосердие, город на три дня отдали на разграбление солдатне. В результате сорок тысяч тунисцев были взяты в плен, а еще семьдесят тысяч погибли, убежав из города в пустыню.

                                                         

                                            Война с Испанией, союз с Францией и спокойная старость в Стамбуле

Вернувшись в Алжир, Хайраддин Барбаросса II возобновляет пиратские набеги. На сей раз против него выступает объединенный флот венецианцев, генуэзцев, рыцарей-пиратов, и Папы Римского: 157 кораблей и 60 тысяч солдат под предводительством адмирала Андре Дориа — выдающегося флотоводца, в свое время освободившего Генуэзскую республику. Однако 28 сентября 1538 г. в битве при Превезе Барбаросса со 122 кораблями и 22 тысячами солдат разбивает противника: 10 кораблей потоплено, 3 сожжено, 36 захвачено с 3000 пленными на борту. Позже причинам разгрома европейцев назовут конфликты внутри флота: генуэзец Дориа недолюбливал венецианцев. Другой причиной назовут неудобное для европейского флота направление ветра. 

Сражение при Превезе. Умед Бехзад, 1866

Правда это или нет, погода еще раз помешает испанцем взять верх над Хайреддином. В 1541 году, пока Хайраддин находится в Стамбуле, Карл V собирает поход на Алжир. В нем участвуют 65 галер, 450 вспомогательных и грузовых судов, 12 тысяч моряков и 24 тысячи сухопутных войск. Кроме прочих флотом управляют все тот же Дориа, Великий Герцог Альба и Эрнандо Кортес — покоритель Мексики и исследователь земли, впоследствии названной Калифорнией. Когда 23 октября 41-го войско Карла высаживается на берегах неподалеку от Алжира, начинается адский шторм: за четыре дня он переворачивает практически весь флот; потеряв 150 судов и 12 тысяч человек, флот еще месяц добирается до Майорки, откуда прибыл. 

Между тем, турецкий султан заключает союз с Францией, и Хайраддин отправляется во главе турецкого флота грабить испанское побережье, а затем зимует во французском Тулоне, и получив большие деньги от французского короля, который уже и не рад такому союзнику, возвращается в Стамбул с триумфом.

На старости лет — к тому времени Хайраддину уже далеко за семьдесят — он оставил Алжир на своего сына и перебрался в Стамбул, где построил себе дворец и мечеть, взял в жены дочь губернатора Реджио, которого прежде грабил, и проводил свои дни в увеселениях, однако к старости его скосила болезнь. Иоганн Архенгольц в своей книге «История морских разбойников» пишет, что предтечей болезни был кровавый понос, на что еврейский врач посоветовал Хайраддину лечиться теплотой тел юных дев, чем он и занимался. Но как замечает тот же Архенгольц, лекарство было страшнее болезни, и дальнейшие увеселения с девами привели лишь к полному истощению старика. 4 июля 1546 года последний из братьев Барбаросса умер в своей постели.

Говорят, что уважение к нему у османов было так велико, что всякий раз, проплывая мимо его мавзолея, корабли салютовали из пушек знаменитому пирату. Со временем эта традиция ушла в прошлое, зато в честь Хайреддина названы несколько кораблей турецких ВВС и два порта в Стамбуле. 

Материал написан на основе книг Иоганна фон Архенгольца «История морских разбойников» и Чарльза Элмса «Рассказы о знаменитых разбойниках».

Источник

Пандульф, герцог-мудила: лучшая история о средневековых предательствах

Эта история об одном из самых нелепых изменников в истории, запустившем настоящую машину безостановочного предательства, от которой он сам же и пострадал. Речь о Пандульфе Сицилийском, «Волке из Абруццо» человеке, которого можно назвать эталонным мудилой.

Нормандцы. Запомните этих ребят, они в конце этой истории вломят всем.

Для того, чтобы вы меньше путались, а также для того, чтобы привнести сюда элемент игры, я проставил после каждого предательства его порядковый номер в квадратных скобках. В этой истории их будет действительно много — считайте.

Все происходит в южной Италии приблизительно рядом с Неаполем в 1016-1038 годах. Никаких особых географических и исторических знаний для понимания не нужно — достаточно вспомнить, что тогда Юг страны принадлежал Византии, а остальное — фактически Папе Римскому и императору Священной Римской Империи, то есть, попросту, германцам. На этой-то почве и начался кровавый замес.

Вот Италия начала XI века — слишком много разных сил и все дерутся словно псы.

Если быть совсем достоверным, предательство началось не совсем с Пандульфа, а за несколько лет до этого. Многие местные жители, которые были под византийцами, спали и видели, как придет император-германец и освободит их от жадных греков. Один из местных правителей, Мелус, пытался восстать, хотя сам, вообще-то клялся Византии в верности до гроба [предательство 1] и даже сначала добился успехов. Но получив зуботычины, он бежит на Север. Там его принял и пожалел император германцев, так что сын Мелуса потом прибудет на родину, чтобы отомстить, но предаст свои идеалы и перейдет на сторону греков [а вот и 2].

Главное, что сделал Мелус — умудрился призвать в страну нормандцев. Те были потомками викингов, которые отхватили часть Франции, офранцузились, но остались диковатыми и воинственными. Вот отличный пример: за несколько десятилетий до того, вождь нормандцев принял христианство и в честь этого принес Иисусу Христу в жертву четыреста рабов — немного не разобрался в догматах религии. Исторический спойлер: потом эти нормандцы захватят вообще все: и Юг Италии и Сицилию и раздадут всем в округе по первое число, вплоть до арабов.

Войска Византии.

Бунт подавляют, но семена раздора посеяны — Папа чуть не получил инфаркт, пока армия греков бегала под стенами Рима и решала там свои проблемы. Но более того, его возмутило, что ради Византии его предали любимцы и агенты из крепости-монастыря Монте-Кассино [3]. Он попросил Генриха Святого, императора Священной Римской империи, о том, чтобы тот сделал что-нибудь, желательно кровавое и имперское. Болезный император-импотент Генрих II ел у Папы с рук и, конечно, согласился, хотя больше бы предпочел читать книжечки и сидеть в келье.

Войска Папы и императора пошли на юг навстречу византийцам. Они пришли не воевать, а бряцать оружием и бить себя в грудь перед греками. Это было два стада павианов, которые метают друг в друга дерьмо, бешено орут и потом спокойно расходятся по домам. Попутно германцы захватили город Капую, где и правил Пандульф, который до этого сидел под Византией и горя не знал. Осады почти не было, его сразу же предали горожане [4], которых он достал своим злобным и алчным поведением.

Император (в короне) пленяет Пандульфа.

Вот тут и начался настоящий цирк. Пандульфа повезли на казнь, но сжалились: все же казнить дворянина — это не курицу прирезать. С него взяли клятву о том, что он никогда не будет делать зла империи и Папе и через несколько лет отпустили домой. Как нетрудно догадаться, первое, что он сделал — наплевал на клятву [5] и заново захватил свою Капую. Ему бы не удалось сделать это, если бы не проходившая мимо армия Византии — те просто подошли к городу и тот сдался. Пандульф стал самым злобным правителем в этих местах — прибрал к рукам все вокруг Неаполя, сам Неаполь и некоторые баронства вокруг него, жег, грабил, угрожал и маниакально упивался властью. В общем, стал самой мощной силой на Юге Италии. Штука в том, что формально все это были территории Византии, которой он поклялся в верности и был, как-бы, вассалом. То есть, попросту, он предал их, как только почуял слабину [6]. Когда греки спохватились, было поздно — новым их императором стал слабоумный, и им стало вообще не до того.

Пандульф раздал всем вокруг пинков, затрещин и тумаков, возомнил себя правителем, равным императору и тут же поплатился за наглость. Почти все его вассалы и люди, которые только что дали ему присягу, в первый же удачный момент предали его [7]. Чуть ли не самую большую роль сыграли нормандцы: их супер-способностью было всегда выступать на стороне победителя, и они сразу смекнули что к чему. Пандульфа свергли и он снова остался с носом и едва не в цепях. Правитель Неаполя, который больше всех натерпелся от него, был так восхищен храбростью северных наемников, что дал им вотчину — из разбойников они стали настоящими дворянами. А их глава, Рейнульф, вообще стал зятем герцога Неаполя — настоящая идиллия и дружба народов.

Типичная крепость нормандцев в Италии.

Но Пандульфа не добили и он снова начал набирать силы для рывка. Знаете, что случилось позже? Нормандцы, которые буквально задницей чуяли, кто победит, тут же предали герцога Неаполя [8], того самого, который только что отвалил им земли, дворянский титул и вечную дружбу. Герцог, который был стар и пережил десятилетия интриг был настолько шокирован, что просто ушел в монастырь и умер там от горя (ну, или с чужой помощью). Все, кажется, начали понимать, куда дует ветер: белобрысые лоховатые дуболомы с Севера оказались самыми хитрыми, коварными и дипломатически подкованными в этих местах.

А вот и кульминация. Спустя кратчайшее время Пандульф неимоверно, неистово достает своих подданных, одна и та же история словно в дурацкой комедии повторяется в третий раз — жизнь не учит его вообще ничему. Взрыв происходит, когда он безнаказанно насилует племянницу своего племянника, то есть, попросту говоря, очень и очень молодую родственницу. Его племянник, Гвемар, восстает и, не будь дурак, призывает на свою сторону сразу всех тузов: императора Священной Римской империи, императора Византии и нормандцев. Византия не ответила (там все еще правил маразматик), но остальные среагировали моментально. Нормандцы легко и непринужденно предают Пандульфа [9], ради которого буквально вчера предали Неаполь (а позавчера, как помним, предали и его самого).

А вот Италия после того, как туда решили приплыть нормандцы. Зеленое — их королевство. Досталось всем, даже арабам.

Империя приходят на помощь, Пандульфа свергают, а главой всего итальянского Юга становится молодой красавец Гвемар, его племянник. Теперь уже император попадается на удочку: увидев «простодушных и честных» нормандцев, он повелевает, что отныне они — его личные вассалы. И это — невероятный прорыв: несколько лет назад у них не было ничего, кроме дырявой лодки и ржавого меча, и вот уже они главные любимцы Его Величества. Как вы уже догадались — вот так сюрприз — нормандцы наплюют на это и при первой же возможности предадут империю [10]. Когда-нибудь они захватят все эти жирные земли, выбьют отсюда и сарацин, и греков, и немцев и будут чуть ли не плевать Папе Римскому в бороду. Но это уже совершенно иная и не менее дикая история.

А тем временем, Пандульф бежит к своим давним союзникам, византийцам. Но они уже знают, что это за человек и бросают его в темницу, совершенно спокойно нарушив все договоренности и взаимные клятвы [11]. Вся Италия вздохнула с облегчением.

источник