пустыня сахара

10 классных диких кошек, о которых мало кто знает

Когда мы говорим о диких кошках на ум сразу приходят львы и тигры — самые большие их представители. Однако в мире существует большое количество гораздо более мелких, но не менее интересных видов кошачьих, о которых многие даже не слышали. 

Ягуарунди обладают весьма необычным для кошачьих вытянутым гибким телом на коротких сильных ногах. По внешнему виду они куньих или виверровых, чем на кошачьих. Высота в холке у ягуарунди небольшая — всего 25—35 см, а вот длина может достигать 77 см, плюс к этому ещё хвост от 33 до 60 см. Весят эти кошки до 9 кг. Какой-то одной среды обитания у ягуарунди нет. Они встречаются и в саванных, и в колючих зарослях, и даже во влажных тропических лесах, в общем населяют практически всю Южную и Центральную Америку. Ягуарунди скрытые животные, но в отличие от большинства кошачьих, образ жизни у них преимущественно дневной. Передвигаться предпочитают по земле, хотя умеют лазать по деревьям и плавать. Питаются разнообразными мелкими млекопитающими, рептилиями, птицами, лягушками и рыбой. 

Безумный проект, по перекройке карты мира.

Слова, сказанные Герценом в "Былом и думах" о несбывшемся мечтании даровитого русского архитектора А.Л. Витберга, справедливо будет отнести к его немецкому коллеге, жившему сто лет спустя, - Херману Зергелю (1885 - 1952). Масштабам его замыслов, обнародованных в конце 1920-х годов, могли бы позавидовать даже авторы проекта переброски северных рек в СССР. В задуманном им чувствовался размах гения. Он творил новые миры с той же легкостью, с какой Пикассо рисовал картины: извлекал из пучины вод тысячи квадратных километров земли, озеленял Сахару, заливал водой пол-Африки, электрифицировал всю Европу. Если бы его планы сбылись, они стали бы настоящим памятником прогрессу, идея которого вот уже второй век горячила умы интеллектуалов. Однако если бы они сбылись, произошло бы тягчайшее преступление против нашей планеты. Еще никто не решался стереть с карты мира целое море.

По воле архитектора, все Средиземное море превращалось в строительную площадку. Все начиналось у Геркулесовых Столбов. Здесь взгромождалась плотина, на постройку которой требовалось почти в 4000 раз больше материалов, чем ушло на пирамиду Хеопса. Эта плотина длиной 35 километров и высотой до 300 метров отгораживала Средиземное море от Атлантического океана. Венчала ее башня, вознесшаяся на четыре сотни метров. Ее спроектировал Петер Беренс, один из ведущих архитекторов школы "Баухауз". Она была на 70 метров выше, чем строившийся тогда небоскреб "Эмпайр-Стейт-Билдинг".

Другая плотина, поменьше, перекрывала Дарданеллы (или в одном из вариантов соединяла Сицилию с Африкой). Море оказывалось закупорено. А уровень Средиземного моря поддерживается лишь за счет притока вод Атлантического океана. Если возвести плотину на их пути, море обмелеет, отдав свою территорию человеку.

Зодчий, главным строительным материалом которого стал рельеф, намеревался понизить уровень Средиземного моря на две сотни метров. Общая площадь моря сократится на 20%, зато между Европой и Африкой появится "ничейная полоса" площадью около 600 тысяч квадратных километров - огромный целинный простор, равный Франции и Нидерландам, вместе взятым. Соединившись, Европа и Африка постепенно превратятся в один экономический и хозяйственный регион - Атлантропу.

В те годы все мечтали о новых глобальных проектах. На востоке Европы строили "новый мир", в Центральной Европе - "новый порядок", в Северной Америке насаждали "новый экономический курс", а к югу от Европы из пучины вод должен был показаться новый континент - Атлантропа.

В устьях рек и проливах планировалось построить восемь электростанций - самой мощной была бы, конечно, Гибралтарская ГЭС. Каждую секунду 88 тысяч кубических метров воды вращали бы турбины, вырабатывая электроэнергию для всей Европы. Гибралтарский пролив, восхищенно писал Зергель, "это почти двенадцать Ниагарских водопадов. Природа вершит это многие тысячи лет, а человек даже не пытается воспользоваться". А ведь "запасы угля спустя несколько столетий будут исчерпаны!" Станция мощностью 50 тысяч мегаватт - вот он, новый образ Геркулесовых Столбов, несущих свет Европе.

На первый взгляд, эта фантазия архитектора, возомнившего себя географом, экономистом и политологом, достойна присутствия разве что на страницах романов Жюля Верна и Герберта Уэллса. Однако она увлекла многих его коллег - тем более что была осуществима. Перечень специалистов, помогавших Зергелю, читается, как справочник "Кто есть кто в истории архитектуры": Петер Беренс, Ханс Пельциг, Фриц Хегер, Эмиль Фаренкамп, Эрих Мендельсон, Корнелис ван Эстерен...

Если обратиться к традиционной для того времени лексике, это был триумф человеческой воли, бросившей вызов Природе. И вызов был брошен вовремя. Двадцатые годы минувшего века стали благодатным временем для утопий. Все, что прежде считалось невозможным для человека, теперь было позволено: в архитектуре, технике, науке, политике - и от утопий страдали уже не только народы, партии или общественные классы, но и природные феномены.

Любые утопии живут либо нашими надеждами, либо страхами. Первая мировая война не принесла в Европу стабильности. Сразу по ее окончании стали назревать кризисы. Многие со страхом смотрели в будущее, ожидая повторения бессмысленной бойни. А вот надежды других на "мир во всем мире" питали и такие проекты, как "Атлантропа". Вместо войн за жизненное пространство Зергель предлагал европейцам расширить его сообща, не истребляя ради новых "житниц Европы" целые народы, а осушая моря и орошая пустыни.

Эти же проекты призваны были раз и навсегда покончить с проблемами, одолевавшими европейцев, в числе которых назывались социальные и межгосударственные противоречия, перенаселенность Европы, безработица, нехватка территорий, а также наметившийся дефицит энергоресурсов, что грозил остановкой фабрик, заводов и транспортных систем. Европа нуждалась в неисчерпаемом источнике энергии. Так родился необычный геополитический проект. Зергель, словно Христос, обещал "исцелить всех страждущих". Гибралтарская ГЭС могла вырабатывать сказочное количество тока. На дне Средиземного моря хватило бы места для строительства сотен новых крупных городов и организации многих тысяч фермерских хозяйств. Однако секрет изобилия заключался в коллективном, добрососедском сотрудничестве всех европейских стран - ни одна из них в одиночку не могла справиться с проектом "Атлантропа". Если европейцы хотят жить в достатке, без кризисов, им надо научиться жить в мире - такова была утопия технократа Зергеля. С объединением Европы отойдут в прошлое бесконечные конфликты и войны между народами, населявшими ее.

Все это говорилось за несколько лет до начала Второй мировой войны. Но правительства европейских стран были равнодушны к доводам и призывам. Пророков не слушают, даже если они вещают от имени модной религии прогресса. Ну а мечту о "единой Европе" - в этом убедились современники Зергеля - проще решать, объявляя войну соседям. Но как же родилась идея Атлантропы?

В свое время Зергель был поражен, прочитав в одной из книг Герберта Уэллса ("The Outline of History") о том, что во времена неандертальцев Средиземное море-де полностью пересохло, перегороженное цепью гор в районе Гибралтара и лишь после таяния ледников бассейн его вновь наполнился водой. Сегодня слова Уэллса вызовут скептическую улыбку у географов, но Зергель безоговорочно поверил в этот рассказ.

Особой популярностью проект "Атлантропа" начал пользоваться после 1929 года, когда разразился экономический кризис, и миллионы людей вмиг стали безработными, а то и бездомными. Проект обещал постоянную работу множеству людей на десятилетия вперед, и с каждым годом объем работ только увеличивался.

Нужно было строить новые города, перестраивать старые, прокладывать линии электропередачи, автомобильные и железные дороги, рыть каналы, добывать полезные ископаемые на бывшем дне моря. И сколько еще найдется дел на расчищенной от волн земле?

Период экономического кризиса на рубеже 1920-1930-х годов был временем мегаломании. Проект Гибралтарской плотины и осушения Средиземного моря - не первый и не последний.

В начале тридцатых годов немецкие инженеры мечтали осушить еще и большую часть Северного моря. Предлагалось возвести две огромные дамбы: одну - между Дувром и Кале, а другую - между восточным побережьем Англии и западным берегом Ютландии. Если бы проект был реализован, территория Германии значительно увеличилась бы. Площадь новых земель, завоеванных для Рейха не военными, а строителями, равнялась бы площади Швейцарии и Австрии, вместе взятых. Впоследствии власти страны предпочли все же воевать, и история пошла другим путем.

А вот в Нидерландах подобный проект удался. В 1927-1932 годах здесь отгородили от моря залив Зейдер-Зе, обнеся его дамбой, протянувшейся на 30 километров. Образовалось пресноводное озеро Эйсселмер площадью 220 тысяч гектаров. Позднее часть его осушили, и земли, отнятые у моря, превратились в пастбища и поля. На этом фоне не такими безумными казались планы Хермана Зергеля. Наоборот, они разрешали многие жгучие проблемы современности. Именитые архитекторы соглашались даже бесплатно помочь ему в "архитектоническом оформлении новых территорий". Светила европейского модерна вычерчивали "идеальные города" будущего, что вырастут на равнинах, вознесшихся из пучины вод, или заново планировали облик крупнейших европейских портов - Генуи, Неаполя, Мессины, оказавшихся вдали от моря.

Сам Зергель немало размышлял о том, как вдохнуть жизнь в старинные города, "севшие" по его воле "на мель". Так, обводной канал длиной в несколько сот километров возвращал Венеции море. Город сохранял средневековый колорит. Жизнь его, как встарь, отражалась в зеркале вод. Речные трамвайчики - вапоретто, - подчиняясь фантазии немецкого творца, все так же курсировали по своим маршрутам, а гондольеры, "при свете Веспера" распевая "Торкватовы октавы", по-прежнему ловко сохраняли равновесие, какой бы шаткой ни была почва под их ногами. Но шатким, иллюзорным было благополучие всей Венеции, видимость которого создавало раскинувшееся неподалеку водохранилище. Оно не давало пересохнуть каналам, подобно тому, как машины, спрятанные за сценой, не дают замереть жизни на театральных подмостках.

Архитектор, правивший судьбами мира, как Бог, мог предложить им лишь два варианта: переселиться в новые города - все эти "Нью-Генуи" и "Нью-Мессины", которые будут построены вдоль новой береговой линии, либо все так же жить в старинных городах, ставших музеями под открытым небом, но жизнь будет пульсировать в стороне от них.

Сам же он все развивал свои фантазии, вмешиваясь в геополитику, как в геологию, и пуская весь прибыток территорий, доставшихся вследствие мелиорации марины, на строительство новой империи (архитектура дамб и мостов, надо полагать, была для него теперь мелка). Африка и Европа навязчиво сливались в одно целое, стягиваемые шнурами автомобильных и железных дорог, как рыхлое тело - корсетом. Новая часть света - Атлантропа - была по-настоящему велика, чтобы бросить вызов и Америке, и Азии.

Зергель писал, что мир будет разделен на три огромные части, "три великих А": Америку, Азию, Атлантропу. Лишь соединив интеллектуальный потенциал Европы и сырьевые ресурсы Африки, удастся противостоять финансовой мощи Америки и людским резервам Азии.

Ради этой славной цели миллион рабочих круглые сутки в четыре смены возводил бы великую дамбу. Кстати, архитектор, готовый командовать такой армией строителей, даже не задумывался над тем, как доставлять их на стройплощадку, как организовать их питание, снабжение, проживание. Все это - мелочи перед задачами планетарных масштабов. Свою армию он - одно интервью - навербует из безработных или - нет, нет, скажет в другой раз, - здесь будут работать заключенные. Так на другом конце Евразии, у Геркулесовых Столбов, возникнет призрак ГУЛАГа, а рабочий лагерь под Гибралтаром будет все больше напоминать Дмитровлаг.

А куда, к слову, переселят жителей затопленных районов Заира? Автора проекта не интересовал этот вопрос. Он лишь жестко заметил:

"Если белые собираются надолго завладеть Африкой, то черных должно быть не намного больше, чем их".

Африка была для него пространством без народа, пустым местом, которое следовало заселить европейцами. Гениальный визионер был все-таки человеком своего времени.

Как это часто бывает (свежий тому пример - нефтепровод на берегу Байкала), работу над проектом приостановили вовсе не протесты местного населения, весь уклад жизни которого мог пострадать по прихоти одного технократа. Все решила власть. Мудрый, незаменимый правитель. Гитлер.

Поначалу Зергель рассчитывал на помощь нацистов, завязывая нужные контакты в гитлеровской верхушке и знакомя ответственных лиц с планами будущей новостройки. Однако в Третьем рейхе скоро охладели к этому проекту. Нацисты не пылали стремлением "на века вперед канализировать тягу к военным авантюрам и преступлениям, заставив европейцев вовсю строить и строить", писал немецкий историк Вольфганг Фойгт, автор книги "Атлантропа. Сотворение мира в Средиземноморье. Одна архитектурная мечта современности". Конечно, Гитлер, как и Зергель, тоже любил поговорить о "расширении жизненного пространства". Но там, где один мечтал сразиться с морем на юге, другой хотел отобрать плодородные земли на востоке, "не по чину" занятые славянами.

К этому прибавились идейные конфликты Зергеля с наци. Он был пацифистом и открыто надеялся, что совместное возведение плотины примирит европейцев. Однако вожди НСДАП меньше всего хотели слушать миролюбивого визионера, звавшего лишь на бой с Природой, но не с людьми. Справедливости ради, следует признать, что и попытка осушить Средиземное море могла бы обернуться такой же крупной - только экологической - катастрофой, как окончательное решение всех проблем, предложенное нацистами.

И наконец, о личном. По нюрнбергским законам о чистоте расы, Зергель осквернил арийскую кровь, ведь его жена, Ирена, с которой он не желал расстаться, была наполовину еврейкой. Опять судьбами мира - "будущим Атлантропы" - собирались манипулировать сионские мудрецы и дщери! Позднее, в разгар Второй мировой войны, Зергелю запретят даже публиковать статьи, превратив Атлантропу в еще одну крамольную мечту человечества.

Немало видных промышленников поддерживало крупный и очень прибыльный инвестиционный проект - застройку жильем и заводскими корпусами, транспортными системами и коммуникациями пустыря размером с Францию и Нидерланды.

И мало кто думал тогда о сбережении природы или угрозах ей, исходящих от человека. Да и сам Зергель не задумывался об изменениях климата, которые вызовет быстрое высыхание моря, омывающего Европу, о дальнейшем наступлении Сахары, о тектонических процессах, что произойдут, когда нагрузка на земную кору - пресловутая "толща вод" - исчезнет. Наконец, его даже не заботило, что он отвоюет у моря не тучный чернозем, а бесплодную землю, до омертвения пропитанную солью. На этой земле вместо полей и пастбищ найдется место разве что асфальту дорог, техническим коммуникациям, заводам и фабрикам.

Мы крепки задним умом. Теперь-то мы знаем, что сооружение Гибралтарской плотины приведет к экологической катастрофе невиданных масштабов. Резко уменьшится количество воды, испаряющейся с поверхности Средиземного моря, а значит - и осадков во всем регионе. Одна засуха спешит сменить другую. Уровень грунтовых вод тоже резко падает. Целинные земли, отвоеванные у моря, превращаются в пустыню. Мало того! Катастрофа будет не региональной, а мировой.

"Ведь средиземноморская вода не может бесследно исчезнуть, - пишет немецкий климатолог Штефан Рамсторф. - Она окажется в других морях. Уровень Мирового океана повысится примерно на метр. Целые прибрежные регионы будут затоплены".

Однако в то время эти возражения не приходили в голову даже критикам проекта. От Гибралтарской дамбы отказались не потому, что поняли пагубность безоговорочной веры в прогресс, а по той причине, что поверили в новое "детище прогресса" - атомную энергетику. Казалось, будущее за мирным атомом, а не за монструозными каскадами ГЭС.

Защищать памятный проект было некому. Мечта об Атлантропе умерла в день смерти ее творца. Вечером 4 декабря 1952 года он едет на велосипеде по Мюнхену, спеша на очередную лекцию, ведь он любит выступать перед публикой. Водителя автомобиля, сбившего его, так и не найдут. Сам провидец через три недели умрет от полученных травм. Пять лет спустя, на последней конференции, посвященной Атлантропе, ее участники признают, что идея изжила себя.

Европа устала от утопий, от чрезмерного напряжения сил. Европейцы хотели жить сегодняшним днем, а не строить "идеальный мир" для своих потомков. Пафос больших целей, великих строек, сверхзадач, рассчитанных на несколько поколений вперед, наконец угас. Жизнь стала приятно теплиться - как и там, у берега моря, все так же несущего свои волны.

Одним из поборников "Атлантропы" стал активный участник сионистского движения, архитектор Эрих Мендельсон. Ведь территория Палестины значительно увеличится, когда море отступит от ее берегов, а потому на Земле обетованной уместятся два государства - еврейское и арабское, - и вражды между ними не будет. Иммигранты из Европы возведут новые поселения и города на землях, отвоеванных у моря, а не у людей. Кто знает, быть может, географическая утопия, придуманная зодчим, помогла бы решить одну из болезненных проблем современности?

В отдаленной части тропических лесов Амазонки обнаружена одна из крупнейших в мире доисторических коллекций наскальных изображений. Археологи уже прозвали ее «Сикстинской капеллой древних».

Десятки тысяч картин, возрастом около 12 500 лет, размещены на скалах и простираются на почти 13 километров в Колумбии.

Впервые археологи обнаружили изображения в 2017 году, однако они держали открытие в секрете. Все из-за того, что для британского канала Channel 4 готовился документальный телесериал о потерянных цивилизациях Амазонки. Проект должен выйти в декабре.

Некоторые из обнаруженных изображений расположены настолько высоко, что для их обработки археологам пришлось построить специальные лестницы. На картинах запечатлены в основном люди и животные, сцены охоты и танцев, а также отпечатки ладоней.

В основном древние люди рисовали животных, живущих и по сей день, таких как аллигаторы, тапиры, олени и черепахи. Однако исследователи обратили внимание на то, что на рисунках есть и изображение исчезнувшей мегафауны ледникового периода. Здесь запечатлены мастодонты, палеоламы (вымершие верблюды) и гигантские наземные ленивцы.

Интернет есть даже на Эвересте

В интересах пользователей Интернета Эверест покорила частная коммуникационная компания Ncell. Она первой в мире установила аппаратуру для беспроводного Интернета на высочайшей в мире горной вершине в Гималаях.
«На склоне Эвереста в базовом лагере альпинистов (5300 метров над уровнем моря) установлена аппаратура для беспроводного Интернета скоростного формата, — сообщил в Катманду глава Ncell Паси Койстинен. — На этой высоте связь будет осуществляется быстрее, она станет доступнее как для населения Непала, так и для альпинистов — покорителей Эвереста. Сегодня с этого пика был получен первый видеосигнал».
По словам Койстинена, оборудование его компании позволит альпинистам свободно пользоваться мировой паутиной во время своих восхождений на главный пик планеты, посылать с Эвереста видео-клипы и общаться со своими друзьями через Интернет по более дешевым тарифам, чем по спутниковому телефону.
В настоящее время телекоммуникационная связь действует только на одной трети территории Непала. Компания Ncell, совместно с непальскими инвесторами, в 2011 году планирует затратить 100 миллионов долларов для расширения сети телекоммуникационных услуг во всех районах этой страны.

Факты о головной боли

Научное название головной боли — cephalalgia.
Мозг сам по себе не чувствует боли, поскольку у него нет болевых рецепторов.
Подсчитано, что не менее чем у 80% населения планеты головная боль возникала хотя бы раз в жизни, тогда как у 25–40% — ее появление отличается «завидным» постоянством.
Продукты и напитки, от которых может заболеть голова: алкоголь, в особенности красное вино, шоколад, фрукты, маринады, сыр, мясные консервы, орехи, кофе, чай, кола, дрожжи, аспартам, мононатриевый глютамат.
К причинам головной боли относят: Стресс, гормональные изменения, напряжение шеи или челюсти, депрессию, отчаяние, нерегулярное питание, изменение режима сна, травмы, возбуждение, напряжение глаз, изменение погоды, плохую осанку, тревогу, острые запахи, лекарства, яркий свет (фотофобия), физическое перенапряжение, большую высоту (Высотная болезнь).
Головная боль может быть вызвана механическим, химическим или термическим воздействием на чувствительные рецепторы. Эти рецепторы, имеющиеся в мягких тканях головы — коже, мышцах, в стенках поверхностных артерий головы, твердой мозговой оболочке, в сосудах основания мозга — воспринимают различные нервные импульсы, которые человек ощущает, как боль.
Существует по меньшей мере три вида головной боли, не считая той, что бывает от обыкновенной простуды, гриппа, синусита и других заболеваний. К ним относятся: давящая головная боль, мигрень и «гистаминовая» боль.
«Гистаминовая» боль имеет острый характер и возникает с одной стороны головы и лица, длится от 20 минут до 2 часов. Повторяется один или более раз в течение одного или нескольких дней, недель или месяцев. Затем она прекращается на длительный срок, но лишь для того, чтобы вернуться вновь без каких бы то ни было видимых причина.
Из трех видов головной боли самой распространённой является давящая боль.
Мигрень больше свойственна женщинам, чем мужчинам.
«Гистаминовая» боль чаще всего поражает мужчин.
Боли, возникающие ниже линии, которая соединяет наружный угол глаза, наружный слуховой проход и далее идёт к I шейному позвонку не называют головной болью; они являются либо лицевыми болями либо шейными болями. Такое условное разделение в медицине несёт диагностическое значение.
Женщины, живущие в деревнях и пригородах, гораздо чаще страдают от головной боли, чем те, кто живёт в городах.
На головную боль может действовать сила внушения. Исследования показывают, что 40% людей, страдающих от головной боли, получают немедленное облегчение, принимая таблетку из сахара, в которой нет лекарственных средств, но которую им дали в качестве болеутоляющего средства. Такова сила плацебо.
Аспирину (если таблетка без оболочки) достаточно 30 секунд, чтобы попасть в кровеносную систему.
оловная боль может быть проявлением по крайней мере сорока пяти различных болезней, сбоев и отклонений в организме.
Иногда причина головных болей — глисты, паразитирующие в человеческом организме.
Иногда вызвать головную боль может чрезмерное употребление пряностей.

Как погода изменила ход истории

Погода всегда была одной из основных тем для разговоров. И даже при этом мало кто задумывался о том, что погода это не только повод завязать беседу, но и один из факторов, сыгравших немаловажную роль в истории цивилизации. Конечно нержавеющие трубы ход истории не поменяют, однако они сохранять коммуникации на очень долгий срок, для истории, если можно так сказать.

Морской бриз спасает западную культуру
Во времена греко-персидских войн греческая культура (а следовательно и современной западной культуры) постоянно балансировала на грани исчезновения. Персидская Империя на пике своего могущества готовилась к захвату основных территорий Греции. В решающей морской битве при Саламине (480 г. до н.э.) победу все же одержал командующий грецким флотом Фемистокл, и все благодаря его знаниям местности и ветров.

Первые камикадзе
В XIII веке глава Монгольской Империи Хан Хубилай собирался захватить Японию, но два тайфуна помешали его планам осуществиться. Синтоистские жрецы сочли эти ветры, спасшие Японию, результатами молитв и назвали их камикадзе (божественный ветер).

Ветер против Непобедимой армады
Поражение Испанской армады (также известной как Непобедимая армада) в 1588 году стало одной из величайших битв западной цивилизации. Во время попытки завоевания Англии армада понесла значительные потери, в частности и из-за погоды. Из 130 судов армады в Испанию вернулось лишь 65 (по другим данным – 67). 24 судна были выброшены штормом на берега Ирландии.

Нападение Карла XII на Россию
В 1709 году Карл XII стал первым европейским правителем, поведшим свои войска против России и русской зимы. Долгий путь и суровые морозы сыграли значительную роль в поражении шведских войск. Впрочем, как показала история, первый урок был усвоен не всеми.

Второй шанс Джорджа Вашингтона
Американская армия во главе с Джорджем Вашингтоном представляла собой не вышколенную военными учебными заведениями и закаленную в боях силу, а отряды добровольцев с довольно слабым вооружением. Англичане, напротив, были образцовыми солдатами. И кто знает, как бы повернулась история, если бы не густой туман, спасший армию Вашингтона 22 августа 1776 года в битве при Лонг-Айленде.

Погода и Французская Революция
Франция, и так страдавшая от экономического кризиса вследствие поддержки Америки в войне против Англии, получила еще один удар от природы: весеннее наводнение. Цены на продукты питания взлетели до небес. Но и это было не самым худшим. Страшный град уничтожил множество посевов и нанес непоправимый вред фермерским хозяйствам. Голодный народ жаждал изменений, и Революция не заставила себя долго ждать.

Дождь против бунта
День 30 августа 1800 года мог войти в историю как дата одного из наибольших восстаний рабов в Америке. Тысячи рабов в Ричмонде (штат Вирджиния) собирались последовать за своим лидером по имени Габриель и восстать. В планах был захват арсенала и избавление от рабства, но сильный шторм не давал возможности рабам собраться и начать действовать достаточно долго, чтобы заговор был раскрыт.

Нападение Наполеона на Россию
Пожалуй, этот пример влияния погоды на историю известен вам лучше всего. В 1812 году Наполеон Бонапарт во главе самой большой армии в Европе собирался захватить Россию. Его уверенность в успехе была столь велика, что даже приближение зимы не остановило поход. Удачный захват Москвы добавил французам оптимизма, но вскоре пришли знаменитые русские морозы. Лишь за одни сутки при морозе почти -40 градусов Цельсия погибло 50 000 лошадей армии. От холода не спасали даже шубы, захваченные в качестве трофеев. Суровые русские морозы стали началом конца для империи Наполеона.

Нападение Гитлера на СССР
Адольф Гитлер, видимо, решил не считаться с уроками истории и повторить попытку завоевания России (тогда уже СССР). В сентябре 1941 года войска Германии уже довольно далеко продвинулись по территории СССР. Уверенность в быстрой победе была столь велика, что многие солдаты везли с собой парадную форму для марша победы на Красной Площади. Но вот чего они с собой не везли, так это зимней формы. Зима и решительные действия армии СССР под Москвой и Сталинградом переломили ход войны.

Над Хиросимой ясная погода
6 августа 1945 года в Хиросиме был прекрасный летний день. В 7:09 над городом пролетел самолет, отрапортовавший на базу: «облачность менее 30%». Это были практически идеальные условия для сброса первой ядерной бомбы. Низкая облачность в тот день обрекла Хиросиму и спасла запасную цель. Не меньшую роль облачность сыграла и в судьбе другого японского города – Кокура. 8 августа вторая ядерная бомба была загружена в самолет B-29, но слишком большая облачность над Кокурой не позволяла провести бомбардировку и бомба отправилась к запасной цели – Нагасаки.

Кем на самом деле была изобретена азбука Морзе

До сих пор люди спорят о том, кто же заложил фундамент изобретения электромагнитного телеграфа, а затем и создал наиболее удачную его конструкцию.
Признанная слава отечественного ученого с мировым именем А.С. Попова, реализовавшего передачу сигналов на расстояние с помощью радиоволн, нисколько не померкнет, если сказать, что основу электромагнитного телеграфа создал еще в начале 30-х годов ХIХ века русский ученый П.Л. Шиллинг, а наиболее удачная, признанная во всем мире конструкция телеграфа первого поколения ассоциируется с именем американца Сэмюэла Морзе.
Сэмюэл Финли Бриз Морзе (Samuel Finley Breese Morse) родился 27 апреля 1791 года в Чарлстауне, штат Массачусетс. Получив гуманитарное образование в Йельском колледже, Морзе отправился в Великобританию учиться живописи. В 1811 году, когда это произошло, никто еще не мог предположить будущность молодого художника.
Через четыре года Морзе вернулся на родину, обосновался в Нью-Йорке и получил признание профессионального портретиста, написав несколько исторических полотен.
Знаковым для Морзе и всей мировой науки стал 1832 год. На борту парохода «Сэлли», пересекавшего Атлантику, Морзе познакомился с доктором Джексоном, занимавшим досуг пассажиров рассказами об опытах с электромагнитным телеграфом. Рассказы Джексона, далекого от электричества, основанные на парижских выставках, глубоко запали в голову впечатлительному Сэмюэлу Морзе.
Тем временем карьера художника шла по восходящей: он получил место профессора эстетики в только что открытом Нью-Йоркском университете и наслаждался жизнью университетского преподавателя. Все свободное время Морзе уделил разработке «пишущего» электромагнитного телеграфа, наброски которого со слов Джексона он сделал еще на пароходе.
Далее шла цепь почти случайных обстоятельств, в эпицентре которых находился профессор эстетики Морзе. К слову, судьбоносные изобретения нередко случаются именно так – случайно или на грани исследования смежных дисциплин.
Соседом по дому был его коллега с химического факультета Л. Гейл. Тот порекомендовал неутомимому Морзе познакомиться с работами профессора физики Пристонского университета (штат Нью-Джерси, недалеко от города Нью-Йорк) Джозефа Генри – первооткрывателю явления самоиндукции – и дал несколько полезных советов.
К тому времени (1833 год) Генри провел несколько опытов по электрмагнетизму, результаты которых впоследствии легли в основу современной электротехники (в частности, телеграфной связи). Генри первым сконструировал электромагниты с многослойной обмоткой многовитковых катушек, применив изолированный обмоточный провод. Особо важным в прогрессе электромагнитного телеграфа явилось изобретение Генри электромагнитного реле, с помощью которого можно было дистанционно включать любую электрическую нагрузку и коммутировать контакты.
Профессора нашли между собой общий язык, а творческое видение Самюэла Морзе подсказало ему дальнейшее практическое применение изобретений Генри. Так родилась идея создания системы кодовых сигналов, реализуемых с помощью дистанционного включения электромагнитных реле «точка» и «тире» (соответственно, их короткое и длительное включение), благополучно воплощенная Сэмюэлом Морзе.
Азбука Морзе, названная по имени ее изобретателя, в течении долгого времени являлась основной для местных и международных кодовых сообщений.
И в настоящее время, в 11-м году XXI века, когда весь мир празднует 220-ти летие со дня рождения изобретателя, она все еще актуальна, используется при передаче радиосигналов.
Новизна лишь в том, что сегодня существуют компьютерные системы, формирующие и передающие код (из точек и тире) в автоматическом режиме (нет необходимости «стучать ключом»). Но в радиолюбительском движении азбука Морзе остается обязательным атрибутом: для сдачи квалификационных экзаменов на повышенную категорию – ее знание и умение работать «ключом» строго обязательно.
Такой незаменимый вклад внес в мировую историю профессор эстетики.

Географические факты

«Россия — это ледяная пустыня, по которой бродит лихой человек». Можно произносить эти слова с гордостью, можно с презрением, но невозможно отрицать их правдивость. Русский — это действительно лихой северянин, часто возвышаемый или угнетаемый смертоносной стужей. Он всегда находит ледяную пустыню и делает её хотя бы на время своей. Теофиль Готье, побывав в России, писал о том, что на самом деле русские очень зябки, а не наоборот, как это принято думать на Западе. Если это правда, то тем таинственней тяга русского человека к полюсам. Сложно сосчитать русских полярников, снискавших вечную славу во льдах. Ещё сложнее — сосчитать тех, кто нашёл там бесславную смерть.

Русские, как и норвежцы, издавна связаны с архипелагом Шпицберген, названным так голландским мореплавателем Виллемом Баренцом. Поморы называли архипелаг Грумант, а норвежцы назвали его Свальбард. И русские, и норвежские матросы до возникновения морского права свободно промышляли в Баренцевом море, доходя до Шпицбергена. В XIX веке на Кольском полуострове норвежские и поморские тони часто соседствовали. Поморы вывозили выловленную треску как в Архангельск, так и в норвежский порт Вардё.

Они с норвежцами даже общались между собой на специальном профессиональном языке, состоявшем из около 400 слов, половина из которых имела норвежское, немецкое и английское происхождение, а половина — русское. Между XVIII и XIX веками Шпицберген считался terra nullius — ничейной территорией, и фактически никем не управлялся. Активное наступление на острова началось только под конец XIX века. Сначала туда пришли полярные исследователи: Фритьоф Нансен, Руаль Амундсен, Владимир Русанов, Эрнест Шеклтон, а затем угольные промышленники.

До революции Российская Империя была главным конкурентом Норвегии в борьбе за влияние на архипелаге. К несчастью, из-за революции Россия не смогла принять участие в подписании в 1920 году Шпицбергенского трактата, который определил международный статус островов. Однако в 1931 году советский трест «Северолес» выкупил все акции у добывающего там ещё с имперских времён уголь акционерного общества «Англо-русский Грумант», и шахта Грумант и Грумантское угольное месторождение полностью перешли во владение СССР. Сегодня на этой самой северной заселённой территории на Земле до сих пор существуют русские посёлки: Баренцбург, второй после Лонгйира по величине посёлок, и мёртвые Пирамида (норв. Pyramiden) и Грумант (норв. Grumantbyen). А Россия — единственная, кроме Норвегии, страна, поддерживающая своё экономическое присутствие на Шпицбергене и имеющая там генеральное консульство.

В XVII и XVIII веках Шпицберген использовался разными странами как база китобойного промысла, пока китов там почти полностью не истребили. Китобойный промысел в Российской Империи всегда был не очень сильно развит.

Со времён Петра русские начали продавать на архангельском рынке англичанам и голландцам всевозможную рыбу, ворвань, моржовую кость, хлеб и гагачий пух. Но китовое сало и ус едва добывался. Американцы зарабатывали на этом миллионы, и не у нас была воспета история капитана Ахава. Робинзон Крузо тоже уродился не в России. Но в 1743 году на Шпицбергене произошла история, содержащая в себе и образы Мелвилла, и дух Дефо. К сожалению, она уже не так известна, как почти 300 лет назад. Сегодня мало кто знает об Алексее и Иване Химковых, Фёдоре Веригине и Степане Шарапове. О них мы сегодня и расскажем.

История этих людей до нас дошла благодаря Петру Людовику Леруа (1699–1774 гг.) — экстраординарному академику по кафедре новой истории и учителю сына Бирона. В 1766 году он написал об этих людях книгу «Приключения четырёх российских матрозов к Ост-Шпицбергену бурею принесённых, где они шесть лет и три месяца прожили», составленную по рассказам самих матросов, с которыми он много беседовал. Позже книга была переведена на английский, голландский, итальянский, немецкий и французский языки, выдержала множество изданий и вызывала большой интерес у европейского читателя.

Всё началось с того, что житель города Мезени в Архангельской губернии Еремей Окладников снарядил и отправил судно с экипажем в четырнадцать человек для ловли китов и моржей в северных морях.

Курс был взят на Шпицберген. Однако из-за ветров корабль сбился с курса и подошёл не к западному берегу архипелага, где обычно останавливались европейские судна, а к восточному, именуемому поморами Малым Бруном. В миле от берега поморское судно сковали льды.

На корабле было оставаться опасно, пришлось найти место для зимовки. Штурман корабля Алексей Химков вспомнил, что в этих местах уже ранее бывали мезенские жители, и должна была сохраниться их избёнка.

Он и ещё три матроса — Иван Химков, Степан Шарапов и Фёдор Веригин, — отправились на её поиски. Так как расстояние до берега было больше километра, а идти приходилось по льдинам, поморские китобои пошли почти налегке. Ружьё, порох с пулями на 12 зарядов, топор, котёл, 20 фунтов муки, ножик, трут, огниво и табак с трубками. Вот и весь нехитрый запас, что они взяли с собой на первое время.

К счастью, в четырёх милях от берега они нашли желанную, хотя и прохудившуюся хижину. Она оказалось очень просторной, как и все поморские избы: 3 сажени в ширину и высоту, и 6 саженей в длину, с сенями и горницей. Топилась изба по-чёрному, то есть у глиняной печи внутри не было трубы и дым выходил через окна и двери, не достигая пола и не причиняя беспокойства.

Но долго радоваться не пришлось. Поутру, вернувшись к берегу за съестными припасами и остальными товарищами, матросы обнаружили, что ни судна, ни льда, сковавшего его, уже не осталось. Никаких новостей об этом судне уже никогда не было получено, а, стало быть, его со всем экипажем погубила буря.

Так началась поморская робинзонада.

На промёрзшей и бедной лесом земле, с двенадцатью пулями и топором морякам нужно было обустраивать себе жизнь. 12 пуль на первое время обеспечили несчастным морякам 12 сайгаков, а топором они сколотили раздвинувшиеся брёвна избы.

Несмотря на то, что описываемые события происходили почти триста лет назад, подобная ситуация для поморов тогда была не такой уж безысходной. Поморы невероятно трудолюбивы и выносливы. Каждый из них прекрасно разбирался в плотническом деле. А холод для людей, которые ловили рыбу, стоя в воде до 10 градусов, был не так страшен, как для современных изнеженных горожан.

Да вот только, как уже было сказано раньше, на островах с деревьями было всё очень скудно, а печь надо было чем-то топить. И здесь нужно сделать интересное отступление.

К берегам Шпицбергена, Исландии, Гренландии, Новой Земли и других островов во время штормов часто прибивает стволы деревьев. Это обычное явление, описываемое у многих путешественников. Но самое интересное в нём то, что множество прибиваемых к северным островам стволов начинали свой путь, свалившись в сибирские реки вроде Ангары или Иртыша. И даже сегодня тысячи образцов древних сибирских елей и лиственниц хранятся на берегах Гренландии и Шпицбергена, позволяя дендрохронологам изучать климат сто- и даже десятитысячелетней давности.

Благодаря этому занятному явлению у четверых матросов и была возможность топить печь. Плюс ко всему, помимо деревьев на берег выбрасывались и останки разбитых кораблей, среди которых они нашли доску с железным крюком и большими гвоздями. Этот мусор послужил морякам для создания молотка, который они сделали из крюка, гвоздя и заострённой палки. А из оленьих рогов они сделали клещи. Стоило им только найти наковальню — и можно было выковать себе оружие. Для неё сгодился большой булыжник. Так матросы сделали себе наконечники для копий, которые они привязали к палкам ремнями из оленьей кожи и использовали для охоты… на белых медведей.

Ещё раз. Простые мужики из Мезени, изготовив себе из прибрежного мусора кузницу, на которой они сделали себе первобытное оружие, пошли охотиться на одного из самых опасных зверей в мире. И они убили его! Мясо хищника, естественно, пошло в пищу, и по их будущему описанию напоминало на вкус говяжье. Из жил его они сделали себе тетиву для лука, который, в свою очередь, сделали из елового корня соответствующей формы. Выковав ещё несколько наконечников, они сделали себе стрелы из еловых палок и даже оперили их.

На этом изобретательность моряков не закончилась. Необходимо было всегда поддерживать огонь в печи. Постоянно разжигать его на морозе было очень затруднительно, учитывая недостаток трута и то, что дрова, прибитые к берегу, были сырые. Для этого они задумали сделать сосуд, который они наполнили оленьим салом и использовали в качестве постоянно горящей лампады. Для его создания они использовали муку и лоскутки исподнего. Так не переводился у них огонь на протяжении всего времени, что они пребывали на острове. А это 6 лет и 3 месяца.

Так как одежда их изнашивалась и употреблялась на создание светильников, они стали использовать звериные шкуры, которые они собственноручно мяли и вымачивали в пресной воде. Изобретательные архангельские моряки даже выковали иглы для шитья, ушки которым они прокололи ножом. Леруа перед описанием привезённых моряками игл тщательно рассматривал их через увеличительное стекло, удивляясь таланту их создателей. А о костяной коробке для игл, которую смастерили поморские умельцы, у Леруа и профессоров императорской академии был даже спор. Профессора не верили, что это ручная работа, сделанная простым ножиком. Спор в итоге разрешил профессиональный токарь Гоманн. Он, изучив коробочку, сказал, что это не токарная, а действительно ручная работа.

Русские робинзоны умудрились даже высчитывать дни с небольшой погрешностью. Когда 15 августа 1749 года к острову прибыло судно, которое их спасло, на их календаре было 13 августа. Ошиблись всего на два дня! Религиозные поморы высчитывали дату по церковным праздникам, неделям и Великому посту. Определять же время было ещё сложнее, учитывая, что зимой на архипелаге солнце уходило с неба на 4 месяца. И всё-таки, не имея часов, солнечного и лунного квадранта, простые мужики смогли высчитывать долготу дня! Этот факт изумлял Леруа впоследствии, и он не смог не задать морякам вопрос, как же они сумели это. Алексей Химков ответил французскому учёному на этот вопрос с негодованием: «Какой же бы я был штурман, если бы не умел снять высоты Солнца, ежели оное светило видно? И ежели бы не знал поступать по течении звёзд, когда Солнца не видно будет, и сим способом не мог бы определить суток. Я сделал для сего употребления палку, которая сходствовала с оставленною на нашем судне. Сей инструмент употреблял и для учинения наблюдений».

Леруа пояснил в книге, что палкой, о которой говорил штурман, являлся так называемый Jacobs Stab. Это градшток, которым моряки обычно пользовались для измерения высоты небесных светил.

Не прошло и месяца с момента катастрофы, а на Ост-Шпицбергене четверо русских моряков уже доказали, что они здесь хозяева. Да они и не были уже просто моряками. Они были храбрыми охотниками, плотниками, кузнецами, гончарами, портными, сапожниками, а самое главное — крепкой командой, не способной к разобщению.

Шесть лет они проживали с изготовленными из прибрежного мусора орудиями. Они убили 250 оленей, 10 белых медведей и сотни песцов. Столь успешное шестилетнее пребывание на Шпицбергене четырех простых моряков из Мезени — это памятник храбрости и желанию жить, в очередной раз доказывающий превосходство человека и стойкость русского характера.

Они вынужденно оставили свои семьи и детей одних. Месяцами они существовали без солнечного света под одним лишь северным сиянием. Их донимали продолжительные дожди и морозные ветры с материка, зимой их избу заносило снегом до самой кровли так, что приходилось вылезать через окно. Они не могли готовить еду на улице, потому что постоянно испытывали угрозу нападения белых медведей. У них не было соли, не было хлеба и не было крупы. Без сетей они не могли нормально ловить рыбу, поэтому в основном ели мясо. А так как они экономили дрова, мясо было почти сырым, пока они не додумались его коптить в своей отапливаемой «по-чёрному» избе, а летом — сушить. Но самым неприятным бедствием, обрушившимся на них, была цинга. Это известная среди мореплавателей болезнь, называемая также «морской скорбут», которая унесла жизни миллионов моряков в эпоху первых кругосветных плаваний, а также нападала на многих арктических исследователей XIX–XX веков. Так как болезнь вызывалась недостатком витамина C, у мореплавателей был особый рацион. Голландские и английские моряки употребляли цитрусовые (этот рацион также перенял Пётр I), немцы ели квашеную капусту, а северные американцы — клюкву. Ещё её лечили употреблением свежей крови. Русские покорители Арктики пили медвежью кровь, а самоеды — оленью. Также для лечения употреблялись хвойные настойки из-за содержания в них скипидара. Джеймс Кук, например, изготавливал еловое пиво с сахаром прямо на борту корабля.

Иван Химков, неоднократно зимовавший на западном берегу Шпицбергена, знал, как бороться с этим недугом. Он посоветовал товарищам пить свежую, ещё не остывшую оленью кровь, есть сырое мёрзлое мясо, порезанное на маленькие кусочки, больше двигаться и по возможности употреблять арктическую ложечницу*. После такой диеты никто из выживших моряков уже никогда не смог есть хлеба и пить какие-либо напитки, кроме воды. От этого у них «раздувало брюхо». Но всё же такой рацион помог всем, кроме Фёдора Веригина, который питал непреодолимое отвращение к оленьей крови и двигался меньше всех. Он заболел цингой почти сразу после катастрофы и всё свое пребывание на острове сильно страдал. В конце концов он ослаб настолько, что не мог даже встать и поднять руки. Соратникам приходилось кормить его как младенца. Он не пережил заточение на острове, умерев зимой 1748 года, на пятый год после катастрофы. Его похоронили, закопав в глубокую снежную яму. Подобные условия и не снились Робинзону Крузо.

15 августа 1749 года к Малому Бруну наконец подошло судно купца-старовера. Причём изначально оно должно было направиться на Новую Землю, но директор конторы при сальном торге Вернезобер перенаправил его на Шпицберген. И, Божьей милостью, купеческое судно попало в такие же ветры, как и шестью годами ранее судно наших моряков. Его тоже прибило к восточной части архипелага. Увидев судно, счастливые поморы разожгли костёр и махали палкой с нанизанной сайгачьей шкурой. Так поморская эпопея закончилась.

С собой на корабль они забрали солидные пожитки: шкуры убитых медведей, песцов, 50 пудов сайгачьего сала, жилы и всё самодельное оружие и инструменты. Эту богатую коллекцию Вернезобер впоследствии отослал заведовавшему китовой ловлей Петру Ивановичу Шувалову, который перепоручил её Леруа и которой потом дивились профессора императорской академии наук. Прибыли герои в Архангельск только 28 сентября. Жена Алексея Химкова, встречая мужа, которого она считала погибшим, растрогалась так сильно, что соскочила с моста в воду, спеша в его объятия.

После широкой огласки поморской робинзонады многие самоеды объявили Вернезоберу, что желают поселиться на архипелаге, а 15 декабря 1750 года Леруа получил письмо, доказывающее то, что моряки действительно были заточены на Малом Бруне, а не на других островах.

«Капитан одного галиота, называемого «Николай и Андрей» и принадлежавшего графу Петру Ивановичу Шувалову, перезимовал в 1749 г. на Малом Бруне. Как он скоро по отъезде наших матрозов туда прибыл, то и нашёл хижину, которая им служила жилищем. Он узнал её по деревянному кресту, который над дверями поставлен был штурманом Алексеем Химковым, как оный вступил в сию землю: тогда же назвал он её по его имени Алексеевским островом…»

К сожалению, эта история не стала так известна и не нашлось художника, который бы её как следует воспел. Однако даже несмотря на малую известность она всё же оставила небольшой след в культуре. По мотивам книги Леруа в 1954 году был снят фильм «Море студёное» (The Frigid Sea).

В 2003 году американский альпинист и скалолаз Дэвид Робертс опубликовал в Нью-Йорке книгу «Четверо против Арктики. 6 лет потерпевших кораблекрушение на вершине мира» (Four Against the Arctic: Shipwrecked for Six Years at the Top of the World).

А русский писатель и фольклорист Борис Шергин написал сказ «Поморская быль (для увеселения)» со схожим, но более страшным сюжетом: про двух братьев Ивана и Ондреяна, оказавшихся на необитаемом острове после кораблекрушения и умирающих на нём от голода и холода. Вот такое вот поморское увеселение.

По этому же произведению в 1987 году Леонид Носырёв нарисовал потрясающий мультфильм, входящий в цикл короткометражных мультфильмов «Смех и горе у Бела моря».

К сожалению, нет подробных сведений о размышлениях и душевных переживаниях храбрых русских робинзонов. Они не писали дневников, и Пьер Людовик Леруа не делал на этом акцент в своей книге. Им выпала тяжёлая доля, они потеряли друга и надежду на спасение. Можно лишь догадываться о том, о чём они беседовали в самые тяжёлые моменты жизни на острове. Ясно лишь то, что их история — один из прекрасных памятников человечеству. И можно порадоваться, что к его созданию приложили руку именно русские люди, доказавшие, что они — одни из главных хозяев севера.

Лакшери в пустыне по-бедуински

1. - А как же душ и туалет? А электричество? И говорят в пустыне много скорпионов?

Это были первые вопросы девушек на стадии подготовки путешествия, когда они узнали, что предстоит ночевка в пустыне.

- Мы вам сделаем лакшери. Будет все - и душ, и туалет, и электричество,  - коротко ответили иорданцы-организаторы.
Мы, конечно, довольно скептически отнеслись к этому, настроившись на сравнительно спартанские условия ночевки и отсутствие привычных благ цивилизации, все-таки это пустыня.
Но как же мы ошиблись...
И если электричество от генератора и закрытый туалет в пустыне я еще вполне мог ожидать, то двуспальные кровати не хуже, чем в Кемпински, идеальное белье, куча подушек и туалетный столик в палатке меня заставили удивленно вскинуть брови. Диван и пуфы, чтобы удобнее было пить чай, урна (!!!) и уличная подсветка у входа в палатку отправили меня в нокдаун. Шампунь, гель для душа, одноразовые тапочки, халат и увиденный позже полноценный душ с горячей водой, отделанный мраморной плиткой, оказались что-то сродни контрольному выстрелу в голову.
Это все в пустыне, среди песков, в которых лишь торчат непонятно зачем растущие здесь деревья без листьев и странные колючки и бегают сколопендры со скорпионами...
Но был еще и нокаут- персональный сюит "для двоих" с кондиционером и огромным купольным обзорным окном, позволяющий любоваться закатом и звездным небом прямо посреди пустыни. Как по мне - идеальный вариант для молодоженов или просто для романтического свидания с самой красивой женщиной в мире.

2. Но в заголовке и диалоге с организаторами прозвучало слово "лакшери".
Это действительно Luxury Night Camp в одной из самых красивых пустынь в мире - Вади Рам. Он считается одним из лучших для ночевки в этой марсианской пустыне, т.к. условия  в нем максимально приближены к тому, что привыкли видеть туристы в хороших отелях. Но при этом никакого отеля здесь нет и ночевать нужно в палатках...

Конный советский разведчик Василий Журавлёв разговаривает с девушкой, которая была угнана на работы в Германию, а теперь возвращается домой. Имя девушки — Антонина Онищенко (уроженка Киевской области), при встрече с бойцом-разведчиком она благодарит за освобождение из немецкой неволи. Позади едет советская САУ ИСУ-122. 1945 год.

Заблуждения про Древний Египет

Таинственная цивилизация долины Нила восхищает людей уже не одно тысячелетие — первыми египтоманами стали ещё римляне. Египетские сюжеты и мотивы используются самыми разными культурами. И, конечно, выдумки художников и писателей чаще всего оказываются очень далеки от актуальных представлений учёных.

Давайте перечислим несколько самых устоявшихся заблуждений о древнем Египте и заодно о египтологах.

Великий исход

Средний современный европеец имеет некоторое представление о библейской истории. В частности, он в курсе, что евреи много лет страдали в египетском плену, где их ужасно эксплуатировали. «И потому Египтяне с жестокостью принуждали сынов Израилевых к работам и делали жизнь их горькою от тяжкой работы над глиною и кирпичами» (Исх. 1:13-14).

Однако если почитать египетские источники, то становится совершенно очевидно, что замешивание глины с соломой для изготовления кирпичей — самая лёгкая физическая работа, которую в принципе могли предложить человеку. Уж точно полегче обтёсывания гигантских каменных блоков, например. Неудобненько получается.

И вообще в древнеегипетских источниках нет абсолютно никаких упоминаний об исходе иудеев, т.н. «казнях египетских», наместнике царя Иосифе и т.д. Да, в этих сказаниях есть отдаленные отголоски того, что происходило на Ближнем Востоке в II-I тысячелетиях до н.э., но это искаженное, а порой и абсолютно неверное эхо. Его надо воспринимать критически, благо, что об этом довольно много писали и на русском языке в XX веке — тот же академик М.А. Коростовцев. Мода на религиозность (отличать от веры) в наши дни часто порождает чудовищное невежество, агрессивное и упертое.

Изготовление кирпичей (сам процесс отрисован в левом нижнем углу). Гробница визиря Рехмира

Миф первый. Древнеегипетский язык

Его просто-напросто не существует. И никогда не существовало.

Нет, древние египтяне, безусловно, разговаривали и писали на каком-то общем наречии. Но… когда? Первый известный нам текст, с которого отсчитывается история египетского государства, датируется XXXII веком до нашей эры. А прекращает своё существование культура, которую мы называем древнеегипетской, в четвёртом веке нашей эры. А то и в седьмом, по мнению некоторых учёных. Итого имеем минимум три с половиной тысячи лет истории, за которые любой язык и даже письменность изменятся до полной неузнаваемости. Поэтому египтологи выделяют как минимум среднеегипетский язык, новоегипетский язык, позднеегипетский язык, а то и что-нибудь более узкое вроде языка Текстов Пирамид. Длительное изучение любого из этих языков вовсе не даёт гарантии понимания какого-либо другого.

Поэтому, когда литературные или кинематографические археологи лихо читают «с листа» любой древнеегипетский текст, это очень мало похоже на истину. В том числе и потому, что в современном мире нет ни одного человека, который свободно читал бы на любом из мёртвых египетских языков. Любое «чтение» — это на самом деле кропотливая расшифровка, догадки по контексту, сравнительный анализ нескольких текстов одного периода… Один-единственный текст можно изучать многие годы — и всё равно сомневаться в значении отдельных слов и даже предложений.

Обычно, чтобы оживить или, наоборот, упокоить мумию, нужно прочитать заклинание на древнеегипетском. Вслух. Тут любого реального египтолога ждала бы неудача, поскольку мы никакого представления не имеем о египетской фонетике. Приблизительное звучание некоторых фонем восстановлено по современным коптским словам (коптский — прямой потомок древних египетских языков), по греческим именам, записанным египетскими знаками (не будем о том, что фонетика древнегреческого тоже весьма условна), но… правда, всё это касается только согласных звуков, поскольку гласные в семитских языках, к которым относится и египетский, не пишутся. Для удобство между согласными вставляют звук «э» (так называемое «школьное чтение»), и к реальному звучанию всё это имеет очень мало отношения. Особенно мило получается, когда автор подчёркивает необходимость правильного произношения всех звуков, как, например, в очаровательной серии Робина Лафевера о девочке Теодосии.

А ещё следует учесть, что археолог и лингвист-египтолог — это вообще разные профессии, из которых первая значительно более романтична и потому чаще встречается в литературе. Археолог уж точно не обязан свободно читать по-древнеегипетски.

Библиотекарша и полуграмотный искатель приключений с интересом читают иероглифы. Кадр из фильма «Мумия». 1999 год

На самом деле рабство в Египте, конечно, существовало. Но совершенно не в таких гигантских масштабах, как мы привыкли считать. К примеру, в одной из надписей Тутмоса III упоминается, что он привёл с войны около трёх сотен рабов. Трёх сотен. А Тутмос III — один из величайших завоевателей человеческой истории вообще. Если такое скромное количество обращённых в рабство врагов заносилось в анналы как огромное достижение, о каких тысячах и миллионах рабов можно говорить? Ещё один пример — вельможа, в хозяйстве которого работало несколько сотен «хему», хвалился тем, что купил одного раба. И это при том, что стоили рабы не так дорого — например, сохранился текст, в котором женщина по имени Ири-Нофрет покупает молоденькую сирийскую девочку за эквивалент примерно 400 граммов серебра. Значит, рабство просто было очень мало распространено.

А через полторы тысячи лет, в эпоху Нового царства, строители царских гробниц вообще стали одними из самых уважаемых людей в Египте. Они жили в особом посёлке неподалёку от царского некрополя и не стеснялись устраивать забастовки, если их переставало устраивать вознаграждение за труд. Согласитесь, от раба такого ждать странно.

Постройка пирамиды. На первом плане надсмотрщик с кнутом (кстати, наряженный в царский головной убор)

Царское имя

В романах о древнем Египте, даже написанных профессиональными египтологами («Уарда» Георга Эберса, например), герои обычно зовут царя так, как мы привыкли по учебникам истории. Рамсес II, например, или Пепи I.
На самом деле это именование современное, введённое только для удобства учёных. Каждый царь носил в общей сложности пять имён — личное, тронное, хорово. золотое и «имя двух владычиц», то есть богинь Верхнего и Нижнего Египта. Таким образом, какого-нибудь Тутмоса III звали на самом деле Хор Канехет-хаиме-Уасет, Хор в Золоте Джосер-хау. Две владычицы Уахнесит, царь и государь Менхеперра, сын Ра Тутмос. А его подданные говорили о нём как о Его Величестве Менхеперра. И вот это тронное имя было практически уникальным и в нумерации не нуждалось.

Что же касается ловушек в гробницах, наиболее распространены в кинематографе следующие: внезапное распыление серной кислоты, самострелы в стенах, опускающийся потолок или обрушивающийся в пустоту пол (обычно для этого нужно наступить на неправильную плитку) и неожиданное затопление всех ходов в пирамиде. Ещё встречаются плотоядные скарабеи, оживающие статуи и прочее. Даже если не считать того, что самострелы изобрели значительно позже, скарабеи не едят свежее мясо, а в Сахаре нет бурных рек, реальность проста и скучна: ни одной ловушки ни в одной известной нам гробнице до сих пор не обнаружено. За одним маленьким исключением — в поздний период в царских гробницах, высеченных в скалах, перед погребальной камерой вырезали глубокий отвесный колодец. Всегда в одном и том же месте. Возможно, он имел ритуальное значение, а возможно, действительно спасал от грабителей.

Но обычно коридоры и проходы, ведущие к саркофагу, просто намертво замуровывали.

Приблизительно одна пятая имени царицы Хатшепсут

Миф четвертый. Достаточно рассмотреть фрески

Ужасные ошибки в изображении и описании древнеегипетского быта зачастую делают как раз те авторы, которые старательно ознакомились с источниками и изучили множество египетских картинок. Ну, например, все же знают, что древние египтяне ходили в белых набедренных повязках, правда?

Вот только девяносто процентов известных нам изображений — фрески из гробниц. Если с текстами всё гораздо лучше (сохранились и учебники по самым разными дисциплинам, и судебные архивы, и личная переписка, и хозяйственные записи), то с изобразительным искусством нам не повезло. Казалось бы, в гробницах изображена самая обычная жизнь: полевые работы, охота, праздники, обеды… Бери информацию да радуйся. Но если подумать (или хотя бы почитать специалистов, которые уже подумали), становится понятно, что рисуют на стенах гробниц не этот мир, а тот свет. Где всё будет примерно так же, конечно, но намного лучше и немного по-другому.

В частности, на том свете совершенно иначе одеваются. В реальности ходить на экваторе в тряпочках, не прикрывающих плечи, очень глупо (чернокожими-то египтяне не были), а выходить в поле в белом ещё глупее. К тому же вся найденная при раскопках одежда — цветная.

Вообще к любым бытовым свидетельствам из гробниц надо относится с осторожностью. Например, на головах очень многих женщин изображены небольшие конусы непонятного назначения. Знатоки-любители уверенно говорят, что эти конусы делались из благовонных масел или воска, в течение вечера потихоньку таяли и приятно пахли. Наука, в отличие от любителей, об этом не имеет ни малейшего понятия, хотя такая версия и выдвигалась наравне со многими другими.

На самом деле рецепт создания плюс-минус достоверных текстов и других произведений о древнем Египте прост. Да, конечно, в силу того, что этот период изучен довольно неплохо, масса сведений о нём относится к категории «все знают». Древнеегипетская культура за последние пару столетий не раз становилась модной, а модное всегда упрощается до невозможности, чтобы не сказать «делается примитивным». Поэтому не надо покупаться на обманчивое богатство сведений в голове любого поклонника Брендана Фрейзера, лучше обратитесь к Джеймсу Фрезеру или кому-нибудь из его коллег — ведь научных и научно-популярных работ по Древнему Египту множество, и читать их не менее интересно, чем смотреть фильмы про оживших мумий.

Статуэтка в ритуальной белой одежде и статуэтка в одежде реальной, крашеной

Миф седьмой. Затерянные в песках пирамиды.

Это знакомый всем вид. Создается впечатление, что пирамиды стоят затерянные где-то далеко в пустыне занесенные песками, и чтобы до них добраться, нужно совершить длительный переход на верблюдах.

Давайте посмотрим, как обстоят дела на самом деле.

Гиза – это современное название большого каирского некрополя, занимающего примерно 2000 кв. м.

Третье место по численности населения после Каира и Александрии занимает этот город, в котором проживают более 900 тысяч жителей. Фактически Гиза сливается с Каиром. Здесь расположены знаменитые египетские пирамиды: Хеопса, Хефрена, Микерена и Большой Сфинкс.

Еще совсем недавно – чуть более столетия назад – захолустную дорогу к пирамидам знали только жители окрестных деревушек, возделывающие ирригационные поля. Сегодня же пирамиды Гизы являются центром притяжения для туристов, количество которых с каждым годом все возрастает. Поля вокруг древних ритуальных сооружений стали застраиваться магазинами, кафе, ресторанами и ночными клубами, однако местные власти не выказывают по этому поводу большого недовольства, ведь туризм составляет одну из важных статей бюджета Египта. А вот так это место выглядело в 1904 году.

Скала необычной формы в пустыне, Египет