Всё самое интересное

Чарли Чаплин и Софи Лорен на праздновании дня рождения Чарли Чаплина. 16 апреля 1966 года.

Котенок на пепелище города Жиздра (с 1944 г. — Калужская область). Оригинальное название фото: «По дорогам войны. На пепелище…». Из воспоминаний автора фотографии М. Савина: «В этом небольшом городе Жиздра после боев я никого не нашел в живых, кроме этой пораненной кошки». 16 августа 1943 года.

Советский и американский офицеры целуются в знак дружбы в ресторане. 1945 год.

Девушка народности айнов в традиционном костюме.

"Все для фронта. Все для победы". Фотограф Александр Устинов. 1941 год.

Джейн Фонда и Георгий Вицин - фотография со съёмки совместной советско-американской киносказки "Синяя птица" (1975 год).

Иосиф Сталин (Джугашвили) на похоронах своей первой жены Като Сванидзе. 1907 год.

Сколько стоило повесить пирата?

С XII века Абердин имел статус королевского города (Royal Burgh), что автоматически давало ему право вести международную торговлю. Поначалу в качестве места для якорной стоянки использовали устье реки Ди, однако в 1136 году король дал торговцам разрешение заходить в городскую гавань, уплатив для этого соответствующую подать. Естественно, что вокруг торгового порта кружили пираты, более того – на портовых базарах в изобилии продавалось награбленное, а местные жители сами охотно промышляли морским разбоем, отчего многие торговые корабли были оборудованы, помимо прочего, и для пиратства. В XIV веке большая часть легальной торговли Абердина велась с другими шотландскими городами и Англией, однако также существовали торговые контакты с Голландией, а также ганзейскими городами, как правило – с Любеком, Гамбургом и Данцигом. Основными статьями экспорта были лосось и шерсть.

В те времена навигационные инструменты были довольно примитивными. Торговые корабли плавали группами или в сопровождении конвоя, но риски все же были велики – могла налететь буря, лоцман мог ошибиться, могла вспыхнуть «захваченная» с берега чума. А еще были пираты. Торговые корабли, обычно находившиеся в плавании год и более, и, как правило, имевшие только квадратные паруса, очень зависели от сезонных перемен направления ветра в Северном море и на Балтике. Поэтому случалось так, что судовладельцы узнавали о потере своих кораблей лишь спустя много месяцев.

Каперство было легальной формой пиратства, поскольку суда и их грузы захватывались от имени правительства. Теоретически такая практика была предусмотрена только для военного времени и против неприятельских кораблей, но на практике подобный метод имел гораздо более широкое распространение. Если у капитана был каперский патент, он мог осуществлять пиратскую деятельность, руководствуясь законом. Нападение на корабль и его захват в случае, если у капитана не было надлежащих бумаг, рассматривались как серьезное преступление, за которое полагалась смертная казнь. Подтверждение собственности было еще одним способом узаконенного пиратства, и капитаны по прибытии в порт немедленно отправлялись в магистрат, чтобы получить документ о праве собственности на новый корабль.

К середине XIV века абердинское пиратство так разгулялось, что муниципалитету пришлось учредить специальную должность комиссара по вопросам денежных компенсаций пострадавшим от морского разбоя (особенно много жалоб исходило от торговцев из Фландрии). В конце столетия функции наместника на севере исполнял граф Мара, а его советником по правовым вопросам был градоначальник Абердина Роберт Дэвидсон, который, помимо прочего, держал таверну и был крупным торговцем вином. И именно в годы правления этого тандема наблюдался пик пиратской активности. Все чаще и чаще голландские купцы напрямую указывали на участие наместника и градоначальника в темных делишках, однако никаких прямых улик против них не было. В 1409 году два английских торговых корабля «Мэри» и «Томас», принадлежавшие лорду-мэру Лондона Ричарду «Дику» Уиттингтону, были захвачены шотландскими пиратами, и Роберт Дэвидсон, безусловно, принимал участие в нападении как минимум на «Томас», груз с которого он впоследствии продал в Амстердаме.

Здесь нужно отметить, что процесс над пиратами мог быть весьма затратным делом для муниципалитета. Так, например, сто лет спустя, в 1596 году, градоначальник и городской совет судили четырех человек, захвативших судно, шедшее с Бернтайленда в Файфе, его груз и команду. Вскоре после захвата их удача закончилась, судно попало в шторм и было выброшено на берег в Кромарти, севернее Инвернесса. В конечном счете пиратов схватили и доставили в Абердин, где их должны были судить за счет городской казны. Расходы оказались довольно значительными по тем временам – в них входила стоимость лошади о плата вооруженного сопровождения для перевозки заключенных, различные юридические расходы, строительство виселицы (обошедшейся в 3,5 фунта стерлингов), оплата услуг палача и ужин для заседавших на суде офицеров (еще 4 фунта стерлингов). Роберт Брюстер, Эндрю Браун, Джон Джексон и Роберт Лэрд были повешены на специально построенной виселице рядом с блокгаузом в абердинской бухте.

Вернемся, однако, на сто лет назад. Голландцы и Ганзейский союз наложили эмбарго на шотландские товары, в том числе и на шерсть из Абердина, а некоторые члены Ганзы настаивали на том, чтобы Дэвидсон прибыл в Париж, где должен был состояться независимый судебный процесс. При этом ему давалась полная гарантия личной безопасности по дороге на процесс. Однако ловкий градоначальник как-то сумел сговориться с французами, в результате чего французы фактически закрыли дело против него. А городской совет Абердина, полностью лояльный Дэвидсону, еще и направил в Данциг издевательскую ноту, в которой утверждалось, что все дело против градоначальника является сфабрикованным, и во всем виноваты сами голландцы. В довершение всего городской совет Абердина требовал от Ганзы… денежную компенсацию за тяготы и унижения, которые понес Дэвидсон в ходе разбирательства.

С годами шотландское пиратство, естественно, никуда не исчезало – напротив, в XVI веке, особенно во второй половине, обострилась англо-шотландская вражда на морях, в результате чего по обе стороны границы выдавалось большое количество каперских патентов. Этим, естественно, пользовались морские разбойники, и пиратство, замаскированное под каперство, обострилось до такой степени, что стало предметом разговора в приватной переписке между Елизаветой I и Марией Шотландской. В частности, английская королева жаловалась на большие потери, которые несли валлийские и английские купцы от нападений шотландских пиратов. Пират Роберт Паттерсон из Данди выгодно продал в Абердине древесину, рангоутное дерево, бочки, канаты и якоря с норвежского корабля, который он захватил. Градоначальник сначала-было посадил пирата в каталажку, но потом, взвесив все «за» и «против», отпустил и позволил дальше сбывать награбленное при условии, что тот даст расписку, в которой укажет, что ни один норвежец не пострадал, а муниципалитет доброго города Абердина не имеет никакого отношения к морским бесчинствам. Тем не менее, все было ясно, откуда растут ноги, и в 1573 году, устав это терпеть, Тайный совет Шотландии издал указ городскому совету Абердина арестовать стоявшее в гавани голландское судно, захваченное знаменитым пиратом Халкерстоуном. В противном случае Тайный совет грозился самих магистратов объявить преступниками и пособниками морских разбойников (что, в сущности, соответствовало истине).

Впрочем, абердинцам везло не всегда, и порой в роли жертв оказывались они сами. Например, в 1673 году корабль «Лион» возвращался в Абердин из Франции, везя ценный груз, и был внезапно атакован голландским кораблем у побережья Англии. Голландцы, захватившие судно, выгодно продали груз, а за его хозяина, взятого в плен на борту, выручили серьезный выкуп в размере 145 фунтов стерлингов. Впрочем, это уже было время заката европейского пиратства, которое, в погоне за большей прибылью, сдвинуло свой фокус на более теплые воды Нового Света.

Автор: Александр Свистунов

Группа автора: https://vk.com/lacewars

Нестор Иванович Махно со своей дочерью Ольгой в эмиграции в Париже.