самураи

Кирино Тосиаки и его возлюбленная (но не жена) Мурата Сато (村田と) на улице Сидзе, Киото. Сато была дочерью владельца магазина Мурата Кисеру.

Кирино Тосиаки (桐野 利秋, 11 декабря, 1838 – 24 сентября 1877) был японским самураем позднего периода Эдо,впоследствии стал генералом Японской Императорской Армии начала эпохи Мэйдзи. Один из четырёх хитокири эпохи бакумацу.

Кирино, также известный как Накамура Хандзиро (яп.中), был известен как один из четырех хитокири Бакумацу. Его стилем владения мечом был Ко-дзиген-рю, ветвь скоростного Дзиген-рю. Деятельность Кирино в начале-середине 1860-х годов в основном была сосредоточена в Киото. Во время войны Босин, будучи старшим командиром сил Сацума, он был высокопоставленным офицером новой императорской армии. Именно Кирино был представителем императорской армии при сдаче замка Вакамацу, где он получил прошение о капитуляции от Мацудайры Катамори, даймё Айдзу.

Кирино стал бригадным генералом в первые годы японской императорской армии. Однако он присоединился к силам Сайго Такамори во время восстания Сацума, приняв участие в марше на север в Кумамото. Кирино оставался с Сайго до конца и был убит в конце восстания. Он был похоронен вместе с Сайго Такамори, Беппу Синсукэ, Кацурой Хисатакэ, Муратой Синпачи, Синохарой Кунимото и Оямой Цунаеси, среди прочих, на кладбище Наньшу, префектура Кагосима, Япония.

Жена Кирино, Хиса (ヒサ), вторая дочь Тесы Коэмона (帖佐本右衛門), была искусным мастером боевых искусств. Как видно на нескольких современных гравюрах на дереве укие-э, изображающих восстание, она также присоединилась к его маршу, чтобы возглавить женские вспомогательные войска. В отличие от своего мужа, она выжила и прожила до 1920 года.

Кирино появляется как персонаж в фильме Кэндзи Мориты "Гэцумэй Сэйки" на историческую тему. Кирино также появляется в роли командующего армией в манге "Красный: Жизнь на краю" Кеничи Мураэды.

Причёски и самураи.

Жюль Брюне - француз, ставший прототипом "последнего самурая".

Каваками Гэнсай - основной прототип главного героя аниме и манги «Rurouni Kenshin» Химуры Кэнсина.

Томоэ-годзэн - женщина-воин. На гравюре актёр японского театра в роли воительницы Томоэ Годзэн. Тоёкуни Утагава, 1800 год.

Томоэ-годзэн - женщина-воин. На гравюре актёр японского театра в роли воительницы Томоэ Годзэн. Тоёкуни Утагава, 1800 год.

Уильям Адамс - самурай из Англии.

Тиёносукэ Адзума (слева) в фильме Satomi Hakken-den (1954).

Статуя Сайго Такамори в парке Уэно в Токио. Главный прототип Кацумото - повстанца-самурая из фильма "Последний самурай" 2003 года.

Онна-бугэйся

Онна-бугэйся — женщина, принадлежащая к сословию самураев в феодальной Японии и обучившаяся навыкам владения оружием.

Онна — «женщина» и бугэйся — «человек боевых искусств». Употребление выражения «женщина-самурай» является семантически неправильным, так как слово самурай используется только по отношению к мужчинам. Аналогичным образом, неправильно говорить онна-буси, так как входящий в состав слова буси иероглиф си применяется в идиоматических выражениях в значениях «мужчина, муж».  Как это ни странно , но в средние века роль женщины была доминирующей в управлении делами клана. Да что там средние века, достаточно вспомнить матриархальный миф о Солнечной Богине – Аматэрасу, в котором явно подчёркивается её главенство над всеми богами японского пантеона, а также равенство в бою богини Идзанаги со своим братом-мужем Идзанами. Влияние этого древнего матриархата прослеживается во всём культе солнца, который был женским по своей природе в первоначальной японской концепции.

Даже первые хроники японской истории наполнены описаниями подвигов воинственных цариц, лично водивших свои войска на штурм вражеских укреплений в Ямато или через пролив в Корею. Со временем растущее влияние конфуцианства заметно ослабило доминирующее положение женщины, оградив ее ограничениями различного рода. Но эти ограничения далеко не всегда принимались кротко и смиренно, в чем пытаются нас уверить историки более позднего времени. В период Хэйан женщин, возможно, и нельзя было встретить на поля боя, но они внесли немалый вклад в культурные достижения своей эпохи. 

По Бусидо первым долгом женщины-воина считалось служение своему супругу. Кроме того в ней ценились такие качества характера, которые не во всех странах приняло считать достоинством у женщин. Бусидо восхвалял женщин-воинов, «которые были способны подняться выше несовершенства и недостатков, свойственных их полу, и проявить героическую силу духа, которая могла бы быть достойной самых храбрых и благородных мужчин». Поэтому с самого раннего детства дочерей самураев заставляли вырабатывать в себе выдержку и стойкость духа.  Из оружия женщин учили пользоваться главным образом нагинатой (искусство нагинатадзюцу), а также копьём яри, цепями и веревками. Вместо катаны они имели танто. «Обычным для копья местом хранения было место над дверью в жилище, так как таким образом женщина получала возможность использовать его против атакующих врагов или любого незваного гостя, проникшего в дом. Но обучение Онна-бугэйся владению оружием преследовало еще одну цель - они могли применять эти навыки во время войны. Но все же согласно Бусидо умение защитить себя для женщины-самурая считалось более важным. Женщины-воина, не имевшие своего господина, были вынуждены быть сами себе телохранителями. С оружием в руках женщина-воин защищала свою неприкосновенность также отважно, как ее муж сражался за своего господина. Кроме того, умение владеть оружием женщине-воину было чрезвычайно важным для воспитания необходимых качеств характера у детей.

В день достижения девушкой-воином совершеннолетия (в 12 лет) ей согласно ритуалу вручался женский нож «кайкен», который исходя из ситуации мог направляться ею в тело противника или в себя.  Кайкэн, который подобно вакидзаси воинов-мужчин, всегда находился при ней – в рукаве или за поясом. Кайкэном можно наносить как молниеносные удары в ближнем бою, так и метать его со смертоносной скоростью, также кайкэн «принимал участие» в совершении ритуального самоубийства («женский» вариант этого действа носит название дзигай и был распространён так же широко, как и сэппуку у мужчин). Причем, женщины не вспарывали свой живот подобно мужчинам, а перерезали себе горло. Ещё одним строгим правилом ритуала было обязательное связывание собственных лодыжек, дабы и после смерти выглядеть «пристойно». Целомудренность женщины-воина была настолько важна, что ценилась выше жизни. - Однажды, девушку-(Онна-бугэйся) захватили в плен и, понимая опасность насилия со стороны грубой солдатни, она пустилась на хитрость и заявила, что подчинится им, если они сначала позволят ей написать письмо своей сестре. Дописав письмо она внезапно бросилась на ближайшего из солдат, выхватила у него оружие и заколола себя, спасая таким образом честь. В письме оказались строки прощальных стихов: «На небосклоне юная луна, Из опасения, что блеск ее затмят, Бегущие из темноты к ней облака, Стремительно бежит». Когда возникала реальная угроза попасть в плен к врагу, они не только решительно принимали смерть от рук родственников мужского пола или их командиров, но и сами убивали мужчин, если по какой-то причине они не могли или не желали совершить ритуальный акт и не щадили в такой ситуации ни себя, ни своих детей. Один из самых древних эпизодов, связанный с принятием и исполнением такого решения, можно найти в старинном сказании о доме Тайра. В части, описывающей морское сражение у Данноура Нииодоно, бабушка малолетнего императора Антоку, столкнувшись с угрозой попасть в плен к воинам Минамото, прижала ребенка к себе и сбросилась с обрыва. За ней последовали её придворные дамы, включая мать императора, которую единственную насильно удалось спасти. Нельзя сказать, что стойкость духа и владение боевыми искусствами были единственными достоинствами таких женщин. Наряду с владением оружием девушки обучались изящным искусствам – танцам, музыке, сложению стихов, каллиграфии, икебане. Умение петь и танцевать не предназначалось для широкой публики в отличие от искусства гейш, и если какая-то из жен воинов и прославилась своими талантами, то только благодаря гостеприимству дома. В основном, овладевать искусством игры на музыкальных инструментах и пением надо было для того, чтобы помочь расслабиться уставшим после службы мужьям и отцам. Немаловажным аспектом была и психология в музыке, ибо самая безупречная гармония звуков будет звучать механически, если в ней не участвует душа исполнительницы, которая пребывает в ладу с самой собой. Музыка и танцы должны были смягчать характер самураев, отвлекая их от повседневной суеты. Ценность женщины-самурая определялась двумя сферами деятельности: полем битвы и семейным очагом. Большинство японских женщин не стремились стать социально значимыми фигурами, поэтому естественно, что дом привлекал их больше. Пока мужья и отцы сражались или несли службу, на плечи женщин ложилась ответственность за управление домом, воспитание детей и их защиту. Искусство ведения домашнего хозяйства требовало тщательного изучения, так как с детства женщин-самураев учили делать все с душой, а самозабвенное служение очагу считалось честью. Они предпочитали роль матери и жены, за которую и заслуживали уважение и почет в обществе. Однако если женщина замечала, что самурай больше беспокоится об ее участи, она должна была напоминать супругу о его долге перед господином и принимать необходимые меры, чтобы напоминать ему об обязанности служения. При служении дому от женщины требовалась вся ее самоотверженность в оказании помощи мужу, которая так и называлась – «найдзё» - внутренняя помощь. Так реализовывалась цепь самоотверженного служения самурайского сословия: жена служила мужу, муж служил господину, который, в свою очередь, служил Небесам. При необходимости самурайские женщины брали на себя обязанности по осуществлению мести, которая считалась единственно возможной реакцией (согласно японскому толкованию конфуцианства) на оскорбление или убийство господина. Даже в течение застойного периода сёгуната Токугавы женщины строго соблюдали принцип безусловной преданности своему клану – порой даже строже, чем мужчины. На протяжении веков самурайская женщина оставалась грозной фигурой, консервативной во взглядах и действиях, преданной этическим нормам своего клана – как их сути, так и внешним проявлениям.