самое большое число

ВИКИНГИ: Дух Эпохи

В своих сколиях к «Деяниям Гамбургских Архиепископов» Адам Бременский сообщает пару фактов об Исландии:

«У Исланда лежит океан ледовитый, кипящий и туманный. <…> У них нет короля, а лишь такой закон: "И грешить там нельзя смерть за неверность ждет" <…> Там находится крупный город Скальдхольз.»

Исландцы были не менее суровым народом в представлении континентальных европейцев, хотя и более мирным; об исландских междоусобицах слышно было мало, а на грабительские рейды исландцы были не способны. Город Скальдхольз ни что иное, как поселение Скаульхольт (Skálholt, др.-исл. Skálaholt), что на реке Белой (Hvítá). Именно в скрипториях Скаульхольта в 1643 году епископ Скаульхольтский Бриньольф Свейнссон и обнаружил компиляцию древних преданий, известную под именем Codex Regius. В этом манускрипте содержались древние предания, которые получат позднее имя «Старшей Эдды», а также знаменитая «Младшая Эдда» авторства Снорри Стурлусона.

КРУГОВОРОТ ДИКОСТИ В ИСТОРИИ

Адам Бременский рассматривал всех северян весьма дикими и жестокими, он находил, что это в их природе, хотя и отмечал, что, крестившись, они смогли подавить в себе эти низменные инстинкты. Большие надежды он возлагал на исландцев, о которых ему было известно достаточно. Однозначно, его душу грел Скальдхольз. Судя по передаче названия, Адам слышал о нём от жителей Нижних Земель, поскольку переход германского [t] в германское [ts/tz/z] в окончании характерен именно для нижненемецких и фризо-франко-саксонских диалектов.

Скаульхольт упомянут Адамом не случайно. В Скаухольте был построен монастырь, крупнейший в Исландии. Скаульхольт был одним из двух епископальных престолов Исландии. Второй находился в Хоуларе. Епископальный престол сделал Скаульхольт политическим и культурным центром Исландии с 1056 года, после открытия первой в стране школы для клерикалов, по 1785 год, когда центр передвинулся в Рейкьявик. До 1104 года Скаульхольт относился к Гамбургско-Бременскому диоцезу, среди глав которого с 1067 года числился Адам Бременский, а с 1069 года он возглавлял школу при Бременской церкви. Историю этого же диоцеза Адам Бременский описывал в 1075 году. После 1104 года Скаульхольт перешёл под покровительство Лундского диоцеза в Сконе. С 1153 года Скаульхольт стал частью провинции Нидарус, центра Норвегии со времён Олафа Трюгвасона. Когда Снорри Стурлусон собирал информацию для Круга Земного и Младшей Эдды, он посещал Лунд и был в Нидарусе. При описании обычаев свеев, заметно, что Снорри обращался к «Деяниям Гамбургских Архиепископов» Адама Бременского, парафразируя слова хрониста. И это логично, поскольку сам Снорри получил клерикальное образование, и, соответственно, Нидарус, Лунд и Габмбургско-Бременский диоцез были его духовными alma mater, а Адам Бременский – духовным отцом в ипостаси историка. Круг замыкается. И это говорит нам, что Снорри Стурлусон и Адам Бременский не могли сообщить нам никакой принципиально разной информации, поскольку черпали свои знания из одного источника, а это существенно снижает убедительность.

Тем не менее, появление такого источника как Codex Regius подстегнуло ещё больший интерес к работам Олафа Магнуса в 17 веке, примерно 100 лет спустя после их создания. Дикость древней Скандинавии, описанной Олафом Магнусом теперь наполнялась не менее дикими персонажами старины, о которых рассказывает Снорри Стурлусон. Но все три автора, Олаф Магнус, Адам Бременский и опиравшийся на него Снорри Стурлусон отражали один и тот же взгляд – взгляд Церкви и христианского мира на северных дикарей-язычников. Этот образ стал стереотипом почти сразу как появился в конце 8 века, в 11 веке он был зацементирован, в 14 веке дополнен, а в 16 и 17 веках ему придали свежих ярких красок позднего Ренессанса. При этом, никто, разумеется, не знал, каковы были северяне седой старины на самом деле.

ГОТСКОЕ НАСТУПЛЕНИЕ

В 17 веке интерес к скандинавской древности поддерживался не только открытием Старшей и Младшей Эдд. В 1618 году началась Тридцатилетняя война, в которой северогерманские протестанты объединились против католиков-южан Габсбургов. Архиепископство-герцогство Гамбургское- Бременское снова оказалось в центре событий. Его жители были скорее готовы выйти из состава Священной Римской Империи и присоединиться к Семи Нидерландским Провинциям, чем терпеть католиков в своей земле. Гамбургское княжество стало плацдармом для высадки английских, голландских и датских союзников-протестантов. А с 1631 года Гамбург заключил официальный альянс с королевством Швеция. Шведский король, Густав Адольф, протестант и убеждённый шведский националист, поставил своей целью надеть корону Священной Римской Империи, низвергнув Габсбургов с трона самой обширной и могущественной империи Европы. Вся Северная Европа смотрела на него с величайшей надеждой, ведь этот король обещал сохранить, защитить и предоставить исключительные права всему протестантскому Северу, связанному общим прошлым борьбы с римскими, а ныне католическими, оккупантами.

В Нидерландах на пике борьбы за освобождение от римско-католического владычества испанцев всё чаще всплывали хроники, повествующие о борьбе батавов с римлянами или фризов с франками – в древности защитниками Папы Римского. В 17 веке в Париже располагались главы ордена Иезуитов, основного орудия Римского Папы, да и правил Францией кардинал, небезызвестный Ришелье. Это позволяло провести параллели между борьбой батавов и фризов с римлянами и франками и борьбой голландцев 17 века с испанскими Габсбургами и католиками французами. Популярность древних северогерманских преданий и сведений об истории этого уголка Европы росла. Принц-архиепископ Гамбургский активно содействовал возвращению древних легенд. Север ждал появления лидера, который возглавит его армии.

Густав II Адольф, чей титул звучал как Король Шведов, Готов и Вендов (Svears, Götes och Wendes Konung) пришёл возглавить северян в их борьбе против власти Рима. Снежный Король и Лев Севера – такими эпитетами наградили шведского короля современники. Густав Адольф живо интересовался оккультизмом, мистикой и древностью. При нём расцветает готицизм, зародившийся благодаря трудам Олафа Магнуса при поддержке его брата епископа Уппсалы Йоханнеса Магнуса. Очень популярным стали сообщения, оставленные Олафом и его братом о деяниях Николауса Рагвальди (Нильс Рагвальдссон), занявшего сан архиепископа Уппсалы в 1438-1448 годы. 12 ноября 1434 года, находясь на соборе в Базеле, Швейцария, досточтимый, тогда ещё епископ Вэксё, заявил перед всеми, что шведский король – прямой наследник готских вождей, и поэтому шведской делегации нужно оказать величайшую часть. Вслед за ним привилегий потребовали и испанцы, ссылаясь на свои визиготские корни. Это сообщение, записанное священником и историком Олафом Магнусом в середине 16 века, оказалось невероятно популярным в преддверии вступления Швеции в Тридцатилетнюю войну спустя десятилетия. Как и другие его заявления. Например, он постановил, как неопровержимый факт, что первым королём Швеции был Один и все последующие короли Швеции — его преемники. Или, другой факт: в Швеции на севере живёт Старкад, великий герой древности и берсерк, известный на весь Север, и именно он является оплотом суровости шведов и их ярости. Итак, Король Готов, Густав Адольф, преемник Одина, Алариха и Атанариха, носитель неистового духа Старкада снова пересёк Балтийское море и его огромное конное войско нацелилось на центр Священной Римской Империи. Борьба северной грубости с утончённостью юга, германского свободолюбия с римским авторитаризмом продолжалась и одновременно возрождалась из глубины веков, наполненная новым смыслом, новыми идеями и новыми идеалами. Тридцатилетняя война была не только войной оружия, но, в значительной степени, это была борьба идеологий и мировоззрений, по завершении которой была создана мировая система, которая разрушилась только лишь в 1918 году. И все идеи, которые родились в тот момент, наполняли всю эту эпоху до саомго её конца, в тмо числе и идея древнего и свирепого Севера.

НЕНАУЧНАЯ ФАНТАСТИКА

Участие в Тридцатилетней войне требовало от Швеции не только материальных затрат. Моральная компенсация за лишения и идеология, сравнимая по мощи с идеологией крестовых походов, стали важным компонентом войны. Помочь в решении этой задачи, конечно мог и был призван готицизм. В 1611 году Густав Адольф, Снежный Король, сел на трон северной державы, и её стали именовать империей, хотя самого правителя императором официально никто не называл. В стремлении возвеличить себя и свою страну ещё больше, Северный Лев не жалел средств, которые он вкладывал в развитие Университет в Уппсале, особенно в исследования, связанные с древнейшей историей Швеции. Именно в те дни и начали собирать информацию, переписывать и зарисовывать рунические камни по всей стране, а позднее и за её пределами.

В 1630, год вступления Швеции в Тридцатилетнюю войну, в Вестеросе, в доме личного капеллана Густава Адольфа, Йоханнеса Рюдбека родился сын Олаф. Олаф Рюдбек Старший, как его знали позднее, потряс научный мир. Далёкий предок семейства Нобелей, от имени которых нынче вручается знаменитая премия, он работал в Уппсальском университете, имел регалии профессора медицины, внёс вклад в развитие ботаники, а также исторической лингвистики и историографии Швеции. Как уже говорилось, имперские амбиции Швеции было необходимо чем-то подпитывать. После внезапной смерти Густава Адольфа в 1632 году эта потребность только выросла, что обусловило склонность шведской придворной науки к максимализму и экстравагантности. И мудрец из Вестероса, Олаф Рюдбек, решил помочь в её удовлетворении. Так, между 1679 и 1702 годами появился его труд, объёмом почти в 3.000 страниц, под названием Atland eller Manheim (Атлантида, или Дом Человека)(Обратите внимание, как Рюдбек интерпретирует греческое Atlantis на германский манер: At-land, намекая этим «ландом» на якобы германское, а именно шведское происхождение легендарной Атлантиды).В Европе книга стала более известной как Atlantica (Атлантида). Ошеломляющее своим объёмом произведение было посвящено Швеции и вызвало не мало научной критики уже тогда, на рубеже 17 и 18 веков.

И что же потрясло весь мир? Рюдбек утверждал, что Атлантида из рассказа Платона – это ни что иное, как Швеция. Что Швеция – центр мира и первородина всего человечества. Здесь появились Адам и Ева. Шведский язык был первоязыком, от которого произошли все языки мира, в том числе языки Святого Писания – латынь и иврит. К сожалению, или нет, но весь труд Рюдбека сгорел в пожаре 1702 года. Тем не менее, идеи Рюдбека долгое время были крайне популярны в Швеции, а он сам оставался иконой. Вслед за отцом к делу прославления Швеции присоединился и его сын, Олаф Рюдбек Младший, также учёный, профессор медицины в Уппсальском университете. Он высказал мнение о связи финского и еврейского языка (Финляндия тогда принадлежала Швеции). Не остался в стороне и племянник Рюдбека Старшего, Петтер Рюдбек, который написал книгу, в которой утверждал, что Троя располагалась на юге Швеции и там же, соответственно, происходили и события Илиады.

Во времена Рюдбека викинги и великое прошлое Швеции и Скандинавии всё ещё не были связаны друг с другом тесно, но уже начали сближаться. Идеология готицизма пришла в упадок уже в первой трети 18 века на фоне поражений шведской армии от русских, датчан и норвежцев в годы Северной войны 1700-1721. И всё же, шведский готицизм, прямолинейный, грубый и беззастенчивый, дал всей Северной протестантской Европе образец того максимализма и размаха, с которыми может быть преподнесена национальная история. Героический образ шведских готов совсем скоро послужит прототипом для появления романтического образа викингов, который возникнет уже в 19 веке. Вне сомнений, дух эпохи викингов, который улавливаем мы с вами, родился именно тогда, в конце 17 — начале 18 вв. в Швеции. Именно поэтому мы видим героизм в варварстве викингов, принципиальность и честь в их жестокости, величие и славу в их злодеяниях. Готицизм был идеологическим оружием, брошенным на подмогу шведской армии, штурмующей берега и крепости Европы, и его эхо отчётливо слышно до сих пор.

Статья взята из группы: https://vk.com/public_ecumene

Группа художника: https://vk.com/publicofaldraw

Когда нет интернета. Вспоминаем «предков» современных гаджетов

Смартфон заменил собой практически все, что нужно иметь при себе: телефон, книжку, часы, фотоаппарат, кошелек и так далее. Одна из полезнейших функций современного мобильника — возможность установить картографические сервисы и ездить где угодно без опасения заблудиться. Многие сервисы работают и без подключения к интернету, но ведь в прошлом его не было — приходилось как-то выкручиваться.

Вероятно, Plus Fours Routefinder из двадцатых годов прошлого века стал предтечей нынешних портативных навигаторов. Внешне «девайс» напоминал наручные часы, в комплект входила коробочка с набором маршрутов (чтобы «загрузить» их, нужно было топать в лавку и покупать дополнительный «свиток»). Никакой автоматизации: путешественник вручную проматывал карты по «экрану», ориентируясь на названия населенных пунктов и некоторые объекты рядом.

Чуть позже была разработана автомобильная версия навигатора — итальянская Iter Avto. В отличие от Plus Fours Routefinder, эту систему автоматизировали. Соединенная то ли со спидометром, то ли с одометром или чем-то подобным, Iter Avto самостоятельно прокручивала ленту с картой. Дополнительно на «экран» выводилась информация о местности (они были нанесены на ту же ленту, что и маршрут).

Fiske Reading Machine придумал американский контр-адмирал Брэдли Фиске примерно в 1922 году. Устройство представляло собой небольшую металлическую рамку, в которую устанавливали бумагу с мелко напечатанным текстом (напоминает «шпоры»). Вверху закреплялось увеличительное стекло, под которым «скролился» текст. Стекляшку в оправе можно было перемещать вправо и влево, если угла обзора оказывалось недостаточно. Для одного из глаз предусмотрели «шору» — чтобы читателю не приходилось жмуриться.

Во время демонстрации Fiske Reading Machine перед журналистами создатель устройства зарядил в него «Простодушные у себя дома и за границею» Марка Твена — 93 тыс. слов поместились на 13 карточках.

Набор на фото — «Война миров» Герберта Уэллса. 

Предложенная Фиске концепция прижилась в видоизмененном формате. В быту уже давно использовались развлекательные микрофильмы, но в 1920-х их стали применять для хранения данных. Вначале это были финансовые организации, которые архивировали в таком виде информацию о банковских чеках, а в 1935 году Kodak начала выпускать газету The New York Times на 35-миллиметровой пленке.

Стоит отметить, что Фиске считался признанным изобретателем: помимо «предка» электронных книг, он разрабатывал телескопические оптические системы для палубной артиллерии, электрический дальномер, моторизованные системы ведения огня и так далее.

О голубях с прикрепленными к ним камерами, вероятно, знают многие. Их использовали для аэрофотосъемки еще в Первую мировую войну (а потом и во Вторую мировую), но первым, как предполагается, задумку воплотил в жизнь немецкий аптекарь Юлиус Нойброннер. В 1908 году он запатентовал «голубиную фотосъемку», описав способ крепления автоматических фотокамер на груди пернатых, снимающих происходящее внизу.

 

 Первые снимки были не слишком высокого качества, в кадр то и дело попадали крылья птиц, однако даже такие фотографии позволяли без труда рассмотреть здания, дороги и даже небольшие предметы.

Кстати, Нойброннер не просто так задумал использовать голубей как «фотографов»: до этого он применял птиц для доставки лекарств.

Ну а что касается Google Street View, то и здесь Ларри Пейдж с Сергеем Брином также не были первопроходцами. Еще в 1979 году инженеры из MIT при финансовой поддержке ARPA (позже агентство стало называться DARPA) разработали проект Aspen Movie Map. Это интерактивное видео с виртуальным туром по городу Аспен, снятое с помощью автомобиля, напоминающего нынешние «гугломобили» — с камерами на крыше.

Кадры позже перезаписывались на лазерные диски, с помощью волшебства (на самом деле — науки) отснятое привязывалось к географическим меткам обычной «плоской» карты местности, что позволяло путешествовать по городу — как при использовании Google Street View. Управлять записью можно было с помощью сенсорного экрана. Конечно, делалось все это не для развлечения, а военных ради: считалось, что Aspen Movie Map (или нечто такое, что можно создать на его базе) поможет в подготовке солдат перед выброской на неизвестной местности.

Помните, какими крутыми казались факсовые аппараты, когда они начали повсеместно появляться? Доходило до того, что их покупали домой: тут тебе и телефон, и автоответчик, и факс. Даже сейчас в некоторых организациях говорят: «Пришлите заявку по факсу». И ты начинаешь думать: «Какой факс?! Я лучше голубиной почтой».

Но сейчас не об этом. Где-то в тридцатых годах прошлого века инженеры придумали еще одну нужную (как потом оказалось, не особо) штуковину — радио со встроенным печатным устройством. Тогда, напомним, никакого интернета не было, газеты выходили на бумаге, понятие об оперативности было иным. Тем не менее каждый уважающий себя горожанин хотел быть осведомленным о происходившем вокруг и в мире.

Утреннюю или вечернюю прессу можно было купить, выйдя на улицу, а у более обеспеченных людей было принято отправлять за газетами дворецкого.

Рассматривался и вариант цветной печати

 

«Система доставки контента» представляла собой комплекс устройств, способных принимать радиосигнал, переводить его в понятный печатающему устройству формат и распечатывать условную газету. Такая «радиогазета» позиционировалось как решение для людей, готовых отдать ощутимую сумму за устройство, но не согласных платить тому же дворецкому. Однако не только цена была преградой. Это сейчас принтер выдает энное количество листов в минуту, а тогда на распечатку уходили бы долгие часы, да и процесс был шумный. Поэтому к началу 1940-х начинание угасло: народу интереснее было слушать радио и читать обычные газеты.

И снова к вопросу о том, какие прорывы случаются на фоне развития технологий. Многим давно очевидно, что «инновационные» устройства нынешнего времени давно уже изобретены, однако по ряду причин не стали «мейнстримом». Встречаются «экспонаты», которые просто опередили свое время и потому пылились на полках до лучших времен. Пример тому — «телеочки» Хьюго Гернсбека.

Они весили около 140 граммов, картинку выводили две миниатюрные электронно-лучевые трубки — поскольку их было две, изображение могло быть и стереоскопическим. Питание на очки подавалось бы от небольших низковольтных батарей — по словам Гернсбека, в случае возникновения неполадок пользователь не имел шансов получить разряд. Ну и была предусмотрена пара антенн для телесигнала — получалось немного смешно

К сожалению, дальше экспериментальной модели (и, судя по всему, нерабочей) дело не пошло: посчитали, что такое устройство непрактично и не имеет будущего.

Интересный факт: Хьюго Гернсбек стал основателем первого в мире массового журнала научной фантастики, и именно его имя носит престижная премия «Хьюго», которой удостаиваются лучшие представители этого жанра.

Кстати, Гернсбек продвигал многие другие футуристичные по тем временам идеи, среди которых телемедицина, электронные газеты, персональные фитнес-трекеры и так далее.

Помните часы Casio или Seiko с калькулятором? Да, были времена. Вот только оказалось, что такие существовали еще в Китае XVII века. Справедливости ради, это были не часы, а «счетная машинка», или, точнее, просто маленькие счеты. Их размеры варьировались от совсем миниатюрных (такие помещались на перстне) до более крупных (для запястья) и больших (это уже не так интересно).

Можно сказать, такой «суаньпань» (китайская версия абака) — дальний «предок» носимых устройств. С помощью такого устройства владевший наукой мог быстро производить над числами все четыре основные арифметические операции, а также извлекать квадратные и кубические корни. Нужно было только вооружиться иголкой, чтобы двигать костяшки.

В начале пятидесятых годов прошлого века один из важных инженеров озвучил прогноз: в будущем ребенок при рождении будет получать собственный номер телефона, который останется с ним на всю жизнь. Небольшой девайс станет универсальным инструментом, продолжал Гарольд С. Осборн из American Telephone & Telegraph (AT&T). В принципе, все так и происходит.

Чуть позже, в 1956 году, в американском журнале, посвященном технологиям, появился материал, в котором описывался телефон будущего: быстрые звонки по всему миру, автоматизированные системы соединения абонентов, сжатие видео- и аудиоданных, распознавание голоса и тотальная миниатюризация, возможность смотреть ТВ на небольшом цветном экране и сенсорный интерфейс. Фантастика!

Действующий образец

 

И вариация на тему

 В 1960-х Bell Labs предложила свое видение видеотелефона — Picturephone. Разработка велась многие годы, появлялись различные прототипы (один, например, должен был каждые несколько секунд передавать по телефонной линии фотографии абонента). В 1964 году появился Picturephone Mod I, с помощью которого совершили трансконтинентальный видеозвонок. Затем была представлена его коммерческая версия — любой желающий мог заказать трехминутный разговор, заплатив от $16 до $27 (сегодня это $133—225 с учетом инфляции). Дорого, потому не прижилось.

Технология постепенно развивалась, становилась дешевле и доступнее — однако не до такой степени, чтобы стать действительно популярной. «Концепт» Bell Labs прекратил свое существование в 1970-х. Тем не менее направление оказалось перспективным, и его не забросили окончательно — инженеры разных стран вели разработки.

Теперь видеозвонком никого не удивишь. Только вот все поменялось: возможностей хоть отбавляй, а вот востребованность так себе — по крайней мере, в нашем регионе.

ИСЛАНДСКАЯ МЕЧТА

Исландия возникла как типичная переселенческая колония, предвосхитив 17 век, когда тысячи европейцев ежегодно бежали от притеснений в Новый Свет в поисках справедливости. В первой трети 10 века в Норвегии происходил слом старых порядков. Конунги направили свои усилия на централизацию власти. Харальд Прекрасноволосый стал первым королём, подчинив себе все земли Норвегии. Многим это не понравилось, и они бежали на Запад в Исландию. Новый дом северян задумывался ими как обитель свободы и нерушимой справедливости, где каждый будет защищён и услышан. Это была Исландская Мечта.

СВОБОДА И СПРАВЕДЛИВОСТЬ

Поселенцы преследовали две задачи: они хотели сохранить норвежские законы и уклад жизни, но одновременно с этим обезопасить себя от угрозы централизации власти в одних руках. Поэтому вначале они установили систему местных тингов, на которые они собирались каждую весну. Со временем население выросло и число локальных тингов достигло 13. Для решения всеобщих проблем и принятия законов в 930 году было решено собираться на Альтинг на две недели каждый июнь.

На Альтингах все законы и решения выдвигались и обсуждались годи – вождями, избранными населением. Каждый годи представлял свой годорд (округ). Исландия делилась на четыре фартинга по сторонам света. Каждый фартинг состоял из 9 годордов, за исключением самого крупного северного фартинга, куда входило 12 годордов. Таким образом, всего в Исландии было 39 годи. Каждый годи зарабатывал своё положение и удерживал его в честной борьбе.

Статус годи являлся выборным, не был ни пожизненным, ни наследным. Человек оставался годи ровно столько, сколько за него голосовало большинство людей из его годорода. Изначально это была должность сельского главы и одновременно жреца. Обычно его получали самые богатые люди, которые могли обеспечить постройку культовых сооружений и проведение праздников. После крещения в 1000 году, сакральная роль годи исчезла, и на статус годи мог претендовать всякий, кто обладал некоторой военной силой, богат имуществом и пользовался хорошей репутацией, чья честь была несомненной.

Годи постоянно приходилось подтверждать свои качества, делая богатые подарки своим последователям, либо устраивая пышные празднества. Но если вдруг доблесть годи начинала вызывать сомнения, люди просто голосовали за другого, более подходящего, на их взгляд, «кандидата». Годи решал судебные неурядицы, взымал штрафы, осуществлял право мести своих подопечных и защищал их, в то время как сами подопечные обязывались поддерживать годи своими голосами на Альтингах, снабжать своих заступников оружием и самим стать их вооружённой свитой – тингсманами. Очевидно, что в таком случае, годи зависел от своего «электората» гораздо больше, чем «электорат» от своего годи. Могла ли эта ситуация долго устраивать богатые семьи Исландии, представители которых очень быстро превратили статус годи в де-факто несменяемый и наследный? Нет, конечно! Что за вопрос?

ИЕРАРХИЯ

Каждый альтинг открывал альсхерьяргоди (всенародный вождь). Он освещал собрание, а после просто наблюдал за тем, как проходит мероприятие на правах почётного гостя. На этом его функции заканчивались. Статус альсхерьярсгоди был пожизненным и наследным, и принадлежал всем потомкам Ингольфа Арнарссона – первого поселенца в Исландии.

Самой значимой позицией на Альтинге была позиция лёгсёгумадура (законоговорителя). Законоговорителя избирали строго на 3 года. Он должен был обладать громким голосом. Гриммура Свертингссона сняли с позиции досрочно, т.к. его голос был слишком тихим. Законоговоритель утверждал и записывал все новые законы, редактировал и дополнял старые, а его решение ставило точку в спорах. Он обладал возможностью склонять годи и их тингсменов к тому или иному решению. Фактическая власть над всей Исландией была в руках Законоговорителя, и от его решения зависело, как исландцы буду жить. Например, годи Торгейр Торкельссон склонил исландцев к крещению. Выражаясь современным языком, Законоговоритель исландского альтинга был президентом, избираемым на три года, но с неограниченным правом на количество переизбраний. Именно за эту должность со второй половины 11 века и развернулась основная борьба внутри Исландии.

Первое время в законоговорители метили, как полагается, люди власти – сперва основатели Исландии и составители первых законов, затем побочные потомки норвежских ярлов, родственники королей и прочие выходцы из знати. Но Исландия была местечком тихим, удалённым от войн. И хотя, тут и там в источниках, единичные исландцы фигурируют в качестве наёмников, викингами исландцы не были. Соответственно, при наличии большого количества свободного времени (земледелием в Исландии тоже особо не займёшься), многие богатые люди ударились в искусство и литературное творчество. Подобное в истории происходит часто, когда не имея более острой потребности гибнуть на полях сражений, аристократия увлекается писательством, взять тот же Рим с его многочисленными авторами, начиная с эпохи поздней республики. Самое же очевидное искусство в таком бедном ландшафте, как исландский – совершенствование традиционной скандинавской поэзии. Это было просто, своеобразно и не требовало изобретать ничего принципиально нового.

ВЛАСТЬ ИСКУССТВА

Президент США Рональд Рейган был актёром по роду деятельности. Билл Клинтон – саксофонистом. Дональд Трамп – известен как шоумен. Все они богаты и у всех них есть творческая жилка публичных артистов. Но они далеко не первые правители-артисты. Политика в Исландии пошла по тому же пути 9 веков назад, там правителями всё чаще становились поэты-скальды.

Искусство обладает страшной силой. Искусство — это средство массового убеждения. Это знали и в Древнем Египте, и в Китае, и в Риме. Это знали и в Исландии. Вероятно, роль скальдов возросла после крещения в 1000 году, так как они получили поддержку сразу с двух сторон. Во всяком случае, дольше всех в статусе Законоговорителя продержался скальд Скафти Тороддссон, целых 26 лет, с 1004 по 1030 год. Под занавес независимости Исландии, в Эпоху Стурлунгов, Исландия буквально оказалась во власти скальдов. С 1210 по 1253 семь раз из девяти место Законоговорителя занимали скальды. Скальды активно участвовали в политическом процессе и каждая из сторон имела на своей стороне, как правило, по несколько поэтов, убеждавших население в том, что именно их позиция правильная.

Исландцы бежали из Норвегии от своего настоящего, они не хотели больше быть норвежцами и желали оставить проблемы в прошлом. Но от прошлого не всегда легко отделаться. Особенно неприятно бывает, когда прошлое хватает вас за ногу крепкой хваткой Олафа Трюгвассона и тащит прямиком назад, под власть короля Норвегии. После крещения, навязанного норвежским «тоталитаристом», перед исландцами вновь встал вопрос о свободе и независимости от Норвегии. Призрак прошлого замаячил. Неужели предки-первопоселенцы зря преодолевали холодное море, надеясь получить свободу? Это пытались выяснить не только главы кланов и годордов, но и скальды, зачастую с оружием в руках на полях сражений.

Автомобиль "Охта". 1988 год

Названия шахматных фигур по странам Европы

ОСТРОВ ГРЕХОВ

Политическая система Исландии вращалась вокруг Альтинга, где решения принимались посредством голосования годи – представителей от народа 39 годордов и последующего утверждения Законоговорителем. Чтобы стать годи, нужно было быть богатым и поддерживать хорошую репутацию, устраивая для всех богатые пиршества, деятельно решать проблемы людей, отстаивать их права и стремиться улучшить их жизнь. Взамен годи получал оружие и дополнительных воинов. А также возможность в любой момент всё это потерять, если народ откажется дальше поддерживать голосами его выдвижение.

ПРИОРИТЕТ ЧАСТНОГО НАД ОБЩИМ

В конце 12 века, ряд самых богатых и могущественных семей Исландии решил положить конец такой неудобной ситуации, совершенно не способствующей ещё большему росту своего влияния в стране. Среди них были Асбирнинги, Хаукдали, Стурлунги, Свинфетлинги, Оддаверья и др. Они стали накапливать большие богатства и скупать земли вокруг, консолидируя власть в своих руках. Уже в последней трети 12 века годи пытались поставить под свой контроль Церковь – независимого и значимого участника общественной жизни Исландии, чьи интересы категорически не совпадали с интересами кланов. Кульминацией стало столкновение Асбирнингов и Свинфетлингов с епископом Гудмундом Арасоном в 1208 году. Кольбейн Тумасон, глава Асбирнингов, поссорился с епископом Гудмундом Арасоном, результатом чего стала битва при Видинесе. В ходе битвы Кольбейн был тяжело ранен булыжником в голову и это подорвало боевой дух его людей. Они бежали, забрав с собой предводителя, который скончался от травм. Но кем был Кольбейн по-вашему? Вооружённым главой дружины, вождём, ярлом? Как бы не так. Кольбейн был известным скальдом.

ЕГО ВОРОБЕЙШЕСТВО

Безродный сирота, Гудмунд Арасон, вырос в церковном приюте. Поэтому, единственным хозяином, которому он был предан, была Церковь. Тем не менее, ранние годы он провёл в усадьбе Асбирнингов Видимюри, в роли личного священника набожного Асбирнинга скальда Кольбейна Тумасона. Гудмунд показался Кольбейну покладистым, а его безродность исключала какие-либо интересы, которые двигали бы им, кроме интересов, которые преследуют Асбирнинги -- семья, приютившая его. Рассчитывая на преданность Гудмунда, Кольбейн, благодаря своему большому авторитету, поспособствовал возведению священника в сан епископа Хоулара в 1203 году. До Гудмунда это место занимал Бранд Сэмундссон из рода Оддавэрья, с которым было сложно договориться. От Гудмунда ожидалось обратное.

Однако Гудмунд был решительно настроен продолжить дело предшественников – укреплять систему власти Церкви. Он верил в благодетель нищеты и считал, что во всех бедах Церкви виновно стремление иерархов к богатству. Заняв кафедру, Гудмунд начал уделять много внимания благотворительности и вскоре вокруг церкви в Хоуларе собралась огромная толпа нищих исландцев. Репутация Гудмунда была очень высока, его почитали чудотворцем, а его щедрость всячески затмевала собой попытки лидеров кланов казаться благотворителями. Их авторитет пошатнулся, и они стали угрожать епископу, желая заставить его сменить поведение. Но епископ не отступал.

В 1205 году Кольбейн выяснил, что даже ему Гудмунд больше не подвластен. Епископ был под надёжной защитой орды нищих, живущих лагерем вокруг церкви в Хоуларе и получавших бесплатно пищу. Тогда Кольбейн обвинил Гудмунда в том, что тот должен ему денег. Но это ни к чему не привело. Следующие два с лишним года Кольбейн пытался заставить Гудмунда работать на него, чтобы чудотворец из Хоулара призвал исландцев к избранию Кольбейна Законоговорителем Исландии. Но Гудмунд не поддавался. Наконец, скальд нашёл “компромат” на епископа и предпринял, как ему тогда казалось, разумные действия. Кольбейн собрал людей, в том числе взял с собой отряд своего отчима Сигурда Ормссона из рода Свинфетлингов и пришёл в Хоулар. Там скальд обратился к последователям епископа и обвинил его в порочных связях с женщиной, которая от него забеременела. Сейчас бы это назвали обвинением в харрасменте. Толпа бедноты пришла в ярость! Богатому поэту Кольбейну не хватило таланта, красноречия и убедительности, чтобы нищие и голодные люди ему поверили. Так Кольбейн получил смертельную рану, а несколько его людей были убиты.

ПЛЕН, ПЫТКИ, ЧЛЕНОВРЕДИТЕЛЬСТВО

После стычки у Видинеса, Брат Кольбейна, Арнор Тумасон занял место главы Асбирнингов. Он несколько лет выслеживал по всей Исландии Гудмунда, который покинул Хоулар и странствовал вместе со своими последователями по острову до 1214 года, когда он решил отплыть в Норвегию и предстать перед архиепископом. На следующий год Снорри Стурлусон стал Законоговорителем и занимал этот пост до 1218 года, когда отбыл в Норвегию. В 1218 году Гудмунд вернулся в Исландию и в Хоуларе снова начали собираться толпы нищих. На этот раз они не смогли защитить епископа от гнева Арнора, который разогнал толпу, отрубил Гудмунду кисть и захватил его на год в плен. Оказавшись на воле Гудмунд снова ушёл в скитания по Исландии вместе с многочисленными последователями.

В 1221 году из Норвегии пришла радостная новость – Арнор Тумасон умер вскоре после своего прибытия из Исландии. Гудмунд вернулся в Хоулар. Но радовался епископ недолго. Однажды осенью 1221 года на половину Стурлунг, на половину Асбирнинг, Туми Сигхватссон, племянник двух скальдов, Снорри Стурлусона и покойного Кольбейна Тумасона, остался дома за старшего, когда его отец, Сигхват Стурлусон, глава рода Стурлунгов, со старшим братом отбыли по делам. В желании доказать отцу свою значимость и удаль, юноша собрал людей и пришёл в Хоулар, откуда пинками выдворил епископа вон и объявил Хоулар своей собственностью. Наученный опытом, Гудмунд призвал свою армию нищих удалиться на остров Маульмэй.

Сидеть на обдуваемом всеми ветрами острове не понравилось даже нищим. И вот, одной зимней ночью в январе 1222 года, они пришли в уютную, защищённую от ветров скалами долину, где располагалось их старое убежище – Хоулар. Они подожгли дома, где спали люди Стурлунгов, затем настигли Туми и убили. Когда Гудмунд узнал о том, что сделали его последователи, он перенёс свой лагерь на один из самых удалённых островов вокруг Исландии – Гримсэй, что в 40 км. на север.

А теперь, обратите внимание на корреляцию перемещений Снорри и Гудмунда. Гудмунд отправляется в Норвегию в 1214 году и через год Снорри, который через своего приёмного отца был в дальнем родстве с норвежским королём, становится Законоговоритлем острова при поддержке исландцев, симпатизирующих Норвегии. Надо полагать, Гудмунд замолвил словечко перед архиепископом, а тот — перед королём.

В 1218 году уже Снорри был призван в Норвегию, а Гудмунд наоборот — вернулся на остров. Он не ожидал, что Арнор будет мстить. Арнор и правда был в гневе. Из-за Гудмунда погиб не только его брат, но и вся семья была предана, ведь Асбирнинги возвели Гудмунда в сан епископа, а Законоговорителем в итоге стал Стурлунг. Но, возможно, кроме мести, действиями Арнора руководил расчёт. Он не мог устранить Снорри, не развязав войны, в которой погибла бы и его семья. А вот второго влиятельного агента Норвегии, Гудмунда, безродного епископа, он мог взять в заложники и продемонстрировать королю свою волю и силу. Конечно, в Норвегии не могли не обратить внимание на дерзость Арнора. Ему дали понять, что теперь о нём знают и тот отпустил изувеченного Гудмунда через год после пленения. Напуганный епископ пустился в бега по пустошам. Однако Арнор ожидал, что вскоре он осуществит давнюю мечту рода Асбирннгов и станет во главе Исландии. И вот, весной он получает приглашение посетить Норвегию. Стоит полагать, он ожидал, что получит одобрение от короля и придёт к власти уже через пару месяцев. Но демонстрация своей силы и дерзости королю не всегда заканчивается хорошо. Арнор скоропостижно скончался. Был ли то яд или рука убийцы, кто знает?

Узнав о смерти Арнора, Гудмунд вернулся из скитаний. Но в 1221 году вернулся не только Гудмунд. В середине лета из Норвегии в Исландию прибыл Снорри, и был избран Законоговорителем острова. Асбирнинг Арнор едва ли смог бы с этим смириться. Он видел себя на месте Законоговорителя. Но к тому времени Снорри уже заручился поддержкой норвежского короля, как и Гундмунд. А Арнор её не имел. И надо полагать, не случайно Арнор умер именно в Норвегии. Гудмуд был проводником воли норвежского архиепископа. Снорри — норвежского короля. Их воля заключалась в присоединении Исландии к королевству. Арнор постоянно мешал Гудмунду и намеревался помешать Снорри, а значит, мешал Королю и Архиепископу. Не мудрено, что он так и не вернулся из своего путешествия. Но что же было дальше.

Дальше, очевидно, пути Гудмунда и Снорри расходились. Снорри не хотел впадать в зависимость от Церкви, а Гудмунд не был намерен ему уступать. Их союз отжил своё вместе со смертью Арнора. Поэтому, не мудрено, что племянник Снорри, Туми Сигхватссон, отправился выдворять Гудмунда из Исландии уже через 3 месяца после того, как Снорри стал правителем острова. Кто бы мог воодушевить впечатлительного юношу и толкнуть на такой дерзкий шаг, если не его дядя-скальд, обещавший ему полную поддержку и протекцию как глава Исландии? К тому же, убрать с дороги Гудмунда было выгодно только Снорри, поскольку, как человек получивший церковное образование, он вполне и сам мог бы договориться с архиепископом. Так Снорри Стурлусон, скальд, окончательно укрепился у власти над всей Исландией. По сути, он стремился стать единственным звеном, которое бы связывало Исландию с Норвегией и Церковью. Это сделало бы его самым важным человеком в Северной Атлантике и дало бы ему неограниченную власть и возможности на всей территории Исландии и даже помогло бы завоевать статус в Норвегии. И именно так и вышло.

Снорри был поэтом. Но, смею разочаровать многих, рифмами политических решений он владел куда искуснее, чем рифмами скальдических стихов. Это отчётливо будет видно в дальнейшем. Об этом пойдёт речь в грядущих статьях. Не пропустите!

Интересные факты об Австралии

Шестая по площади страна мира занимает целый континент и может похвастаться огромным количеством природных достопримечательностей, включая Большой барьерный риф или внутреннею пустыню. Именно этот чудесный материк описывали в свое время знаменитые писатели: Александр Волков («Волшебнике Изумрудного города») и Фрэнк Баум («Мудрец из страны Оз»). 

Джеймс "Уайти" Балджер: беглец, который никуда не бежал.

Джеймс Джозеф Балджер-младший, известный более как "Уайти" Балджер ("Whitey" Bulger - "Беленький" Балджер или "Беляш" Балджер), прославился не только и столько своими криминальными похождениями, сколько многолетней жизнью на нелегальном положении и фееричным разоблачением. Судьба этого "Хозяина Южного Бостона" позволяет под неожиданным углом взглянуть на специфику оперативной работы как американских спецслужб, так и спецслужб вообще.

Полицейские управления Бостона, а потом и штата Массачусетс, вели за Балджером наблюдение день и ночь на протяжении многих лет. По фотографиям и видеозаписям разных лет видно, как старел герой скрытой оперативной съёмки, как вальяжнее и важнее он становился. Многие фотографии той поры сделаны в ночное время, что и немудрено - "деловая" активность преступника приходилась именно на тёмное время суток.

  Полиция, разумеется, была в курсе того, как в Южном Бостоне вырастает новый босс. Много лет за "Уайти" Балджером велось негласное наблюдение, осуществлялась его разработка оперативными методами, но судебных перспектив наработанный полицией материал не имел. Полицейские Бостона, работая в плотном контакте с полицией штата, готовили арест Балджера почти полтора десятилетия - с самого начала 1980-х гг. В какой-то момент правоохранителям стало ясно, что феноменальный успех преступника является вовсе не следствием какой-то особенной персональной удачливости или стечения обстоятельств, а имеет совсем иные корни.

 Полковник полиции штата Массачусетс Томас Фоли (Thomas J.Foley) назвал Джеймса "Уайти" Балджера личным врагом и поклялся, что отправит его за решетку. Сразу можно сказать, что выполнить свою клятву полковник не смог - на пенсию его отправили раньше.

  И в этом полицейские не ошибались. Успех к "Уайти" Балджеру пришёл вовсе не потому, что он был как-то особенно кровожаден (хотя, разумеется, кровожаден) или необыскновенно умён (хотя, безусловно, это был умный человек). Долгое время необыкновенная везучесть его криминального промысла связывалась с довольно необычным родством "Уайти" Балджера - он был старшим братом Уилльяма Балджера, большого политика регионального уровня. Уилльям много лет был депутатом Сената штата Массачусетс и даже возглавлял Сенат в 1996-2003 г.
  Уилльям действительно много помогал старшему братишке, как впрочем, и тот - ему. Но не только и не столько в этом крылась подлинная причина успеха криминальной карьеры "Уайти".
  В 1975 г. Джеймс "Уайти" Балджер сделался осведомителем Федерального Бюро Расследований США. Его куратором стал Джон Коннолли (John Connolly), молодой амбициозный оперативник, снискавший известность в Бюро своим участием в раскрытии крупной нелегальной сети педофилов и торговцев детской порнографией. Санкционировал вербовочный подход Коннолли его руководитель Джон Моррис, так что успех от невероятной вербовки разделили оба ФБР-ца. Балджер обещал вербовщику эксклюзивную информацию о деятельности преступных сообществ в Бостоне и Новой Англии вообще, но просил взамен одного - не трогать его и лиц из его окружения. А лицами из "его окружения" являлись гангстеры из банды "Whitehill". Так что фактически "Уайти" Балджер попросил у ФБР карт-бланш для себя и своей банды... И он его получил, став на долгие десятилетия фактически недосягаемым для закона.

Джон Коннолли завербовался в ФБР в октябре 1968 г. Первые годы он поработал в различных территориальных подразделениях Бюро, но в 1973 г. вернулся в родной Бостон. Здесь-то он и завербовал "Уайти" Балджера в осведомители, получив прямо-таки фантастический источник информации из самого сердца преступного мира Новой Англии.

  Прекрасный пример того, как ФБР держит своё слово Коннолли и Моррис продемонстрировали в 1979 г., когда вывели Балджера и Флемми (ещё одного осведомителя Бюро) из числа обвиняемых по крупному делу, связанному с разгромом банды Хоуи Уинтера. То, что рядовые оперативные сотрудники Бюро сумели договориться с Департаментом юстиции штата до сих пор выглядит чрезвычайно подозрительно. Это обстоятельство, кстати, впоследствии заставило предполагать, что "Уайти" Балджеру на самом деле покровительствовал какой-то высокопоставленный сотрдуник центрального аппарата ФБР, фамилию которого власти так и не разгласили до настоящего времени.
  Вообще, довольно трудно понять, кто же кого на самом деле завербовал: Конноли Балджера или Балджер - Коннолли. Дело в том, что с самой юности в "Кирпичах" оба прекрасно знали друг друга. Конноли впоследствии вспоминал, что более страший Джеймс частенько угощал мальчишек их двора мороженым и был кумиром для них. В ФБР Конноли попал по протекции среднего из братьев Балджер - уже упоминавшегося Уилльяма - который в конце 1960-х гг. делал успешную карьеру в политике и сумел устроить так, чтобы тогдашний глава Сената штата Массачусетс написал директору ФБР Гуверу рекомендательное письмо. Так что успешная вербовка Джеймса Балджера произошла отнюдь не на пустом месте.
  "Уайти" Балджер установил прекрасные деловые отношения как с Коннолли, так и его шефом Джоном Моррисом, которые подпитывались со стороны гангстера разного рода мелкими презентами и подношениями. Балджер устроил так, чтобы Коннолли купил за очень невысокую цену недвижимость у преступника средней руки, который имел определенные обязательства перед "Уайти". А Моррису гангстер периодически передавал хорошее спиртное и конверты с наличными деньгами - в 2005 г. Моррис признал, что получил от "Уайти" Балджера в общей сложности 7 тыс.$ (сумма явно заниженная, но в данной ситуации важно даже не количество денег, а сам факт их получения!).

Джон Моррис обнаружил в лице "Уайти" Балджера не только источник ценной информации, но и статью пополнения семейного бюджета.

  Получивший от ФБР карт-бланш на полную свободу действий, Балджер и его компаньоны по "Уайтхилл" пустились в настоящий беспредел. В течение нескльких лет "Уайти" "зачистил" весь Южный Бостон от конкурентов, добившись того, что любая криминальная и экономическая активность в районе должна была согласовываться с ним. В борьбе за власть и последующее удержание своего положения "Уайти" Балджер лично убил или отдал приказ убить по меньшей мере 19 человек. Цифра эта далеко не окончательна, число жертв, несомненно, в разы больше, только не всех погибших можно доказательно связать с Балджером.

На протяжении 1970-х гг. Бостон сотрясали гангстерские войны, победителем в которых (при деятельной поддержке ФБР!) стал "Уайти" Балджер.

  Балджер уничтожал врагов не только пулями, но и методичным "сливом" ФБР. Он передал компрометирующую информацию на десятки лиц соперничающих кланов и сотни эпизодов их криминальной активности, что позволило правоохранительным органам нанести ряд мощных ударов по организованной преступности Новой Англии. Самой успешной операцией такого рода можно считать многолетний "подкоп" под итальянский мафиозный клан Рэймонда Патриарка, который активно действовал на территории Новой Англии с середины 1940-х гг. Благодаря осведомительской деятельности "Уайти" Балджера в марте 1990 г. ФБР произвело арест 21 члена преступного сообщества. Доказательная база, опиравшаяся в том числе и на многолетний архив оперативных аудио- и видеозаписей, была столь внушительна, что 6 арестованных признали вину до суда пошли на сделку с правосудием, дав показания против своих товарищей.
  Чтобы скрыть источник информации, Коннолли и Моррис организовали вброс сведений, из которых следовало, что на "семью Патриарка" много лет "стучал" один из "солдат" этого сообщества Джон Кастанга. "Уайти" Балджеру оставалось лишь потирать руки - всё случилось как бы само-собой, он избавился от самого могущественного конкурента чужими руками.
  Операция по разрушению "клана Патриарка" стала своего рода образцовой для ФБР. Коннолли и Моррис ездили в штаб-квартиру ФБР в Квантико, где читали слушателям лекции о деталях организованной ими оперативой игры. Коннолли, уволившийся в том же году из ФБР, предполагал перейти на должность начальника полиции Бостона, но этому воспротивились высокопоставленные сотрудники Департамета юстиции штата, подозревавшие, что успешный ФБР-овец нечист на руку. В конце-концов, Джон Коннолли стал начальником Службы безопасности подразделения конценра "Сименс" в Бостоне. Моррис впоследствии пошёл на повышение и был переведён в территориальное подразделение ФБР в Лос-Анджелесе, где стал заместителем начальника отдела по борьбе с коррупцией и преступлениями в области экономики и финансов.
  "Уайти" Балджер продолжал рулить в Южном Бостоне. Но в конце 1980-х гг. босс Южного Бостона всё более и более начал зарываться. Он стал вызывать в свой магазин спиртных напитков млеких и средних драг-дилеров и заявлять им: "меня попросили убить тебя, дружище, и даже внесли предоплату, но если ты заплатишь больше, я тебя, пожалуй, не трону. Как думаешь, сколько стоит твоя жизнь?". Репутация "Уайти" была такова, что никому не приходило в голову послать вымогателя подальше или организовать убийство его самого. Фактически Балджер обложил наркоторговцев Южного Бостона отдельным "налогом", но при этом не принял на себя никаких обязательство по защите их бизнеса. А летом 1991 г. лотерейный билет, купленный в магазине Балджера, принёс обладателю выигрыш в 13,9 млн.$. Деньги эти были поделены между четырьмя физическими лицами, в число которых почему-то затесался и "Уайти". Были подозрения, что счастливый обладатель выигрышного билета оказался вынужден откупиться от босса местной банды, дабы избежать расправы. Но... доказать ничего не удалось, а Балджер стал богаче ещё на пару миллионов.

  Но понятно, что такой беспредел не мог длиться вечно. Слишком многих и слишком долго задевал обнаглевший "Уайти". В 1993 г. Департамент юстиции Массачусеста вполную взялся за "раскрутку" дела о мошенничествах на тотализаторе. Расследование это поддержал Минюст США, т.е. расследование вышло на федеральный уровень. Большое количество букмекеров получили гарантии неприкосновенности в обмен на дачу показаний о рэкете и разного рода злоупотреблениях "Уайти" Балджера со ставками на тотализаторах. 23 декабря 1994 г. в Министерстве юстиции США был оформлен "открытый ордер" на арест Балджера, позволявший осуществить его задержание любому работнику правоохранительных органов страны в любом месте. Через несколько часов Джон Коннолли в обстановке строжайшей секретности сообщил Балджеру, что на него открыта охота и ФБР не сможет больше его прикрывать.
  В ночь на 24 декабря 1994 г. "Уайти" Балджер пустился в бега. Кстати, гангстер скрылся не один - с ним исчезла и его многолетняя любовница Кэтрин Грейг.

"Уайти" Балджер попал в число самых разыскиваемых преступников США. В списке ФБР он долгое время занимал позицию №2, уступая только Усаме Бен-Ладену. Федеральное Министерство юстиции пообещало выплатить 2 млн.$ тому, кто предоставит информацию, способствующую поимке преступника.

  Балджера искали в самых неожиданных местах - то в Уругвае, то в Канаде, в Ирландии. Поскольку было известно, что в начале 1990-х гг. на протяжении двух лет Балджер ездил на средиземноморские курорты, проверялись Ривьера, Мальта, Крит... Правоохранительными органами США отрабатывались все "сигналы" о появлении (или предполагаемом появлении) преступника. По крайней мере, так заявлялось официально.
  На самом деле "Уайти" не особенно и прятался. Можно сказать, что это был беглец, который никуда не бежал. Вместе со своей любовницей он обосновался в курортном городке Санта-Моника в районе Лос-Анджелеса. По странному стечению обстоятельств Балджер оказался на территории, за которую несло ответственность подразделение ФБР, возглавлявшееся в тот момент Джоном Моррисом... Да-да, тем самым Моррисом, который "прикрывал" гангстера в Бостоне. Как было сказано выше, в начале 1990-х гг. он пошёл на повышение и был переведён на работу в Лос-Анджелес. И вот, когда в Бостоне стало "жарко", Балджер перешёл на нелегальное положение и перебрался поближе к старому приятелю. Моррис об этом, разумеется, ничего не знал и наряду со всеми прочими сотрудниками ФБР деятельно искал Балджера многие годы. Такое вот очень удивительное и очень случайное совпадение! Кстати, расстояние от дома, в котором жил Балджер, до офиса Морриса не превышало 8 км.
  Беглецы арендовали небольшую (на 2 спальни) квартирку на третьем этаже в довольно скромном 27-квартирном домике в двух кварталах от океанского побережья. Он пользовался поддельными документами на имя "Чарли Геско", Кэтрин Грейг считалась его женой "Кэрол Геско". Парочка не пользовалась банковским картами и всегда расплачивалась наличными. Машины "супруги" не имели, всегда пользовались общественным транспортом. Они неоднократно выезжали в Мексику для покупки лекаств, как-то раз съездили на экскурсию в знаменитую тюрьму "Алькатрас", где "Уайти" сфотографировался в тюремной робе. Что поделать - ностальгия! - ведь в "Алькатрасе" он сидел в дни молодости...

"Уайти" Балджер вместе со своей любовницей жил по подложным документам в этом доме в двух кварталах от океана. Квартира "Чарли и Кэрол Геско" находилась на третьем этаже, два крайних окна справа.

  "Беглецы" любили гулять вечерами в толпе туристов, были у них излюбленные ресторанчики и кафе, для персонала которых они за многие годы сделались уже "своими" посетителями. Впоследствии некоторые из работников этих заведений признавались, что догадывались о криминальном прошлом "мистера Геско". Они не думали, что это именно Балджер, а просто считали, что перед ними опытный преступник, "вышедший на покой". На подобные мысли наводило поведение "мистера Геско" - он никогда не был фамильярен, не болтал лишнего и казался опасным.

Балджер явно находился в плену параноидальных страхов. Стёкла обеих спален он заклеил фольгой, что должно было помешать дистанционной прослушке домашних разговоров.

  Балджер и его любовница явно находились в плену параноидальных страхов. Об этом весьма красноречиво свидетельствует обстановка жилища беглецов. Окна спален они заклеили несколькими слоями фольги - чтобы разговоры внутри квартиры невозможно было прослушивать с помощью лазерных приборов, регистрирующих вибрацию стекол. Спортивный манекен Балджер использовал для того, чтобы тот отбрасывал тень на свободное оконное стекло - это была "обманка" для снайпера, а также на случай оставления квартиры, дабы жилище не выглядело пустым. Манекен периодически переставляли, а также меняли его подстветку, дабы с улицы казалось, что "Чарли Геско" находится именно в той комнате, где его на самом деле не было. Отдельным "пунктиком" паранойи Балджера являлось оружие - в квартире он оборудовал настоящий оружейный склад, в котором только "огнестрела" хранилось более 25 стволов, а кроме того, имелись мачете и разнообразные ножи. Такое ощущение, что Балджер готовился защищать Карфаген от легионов Сципиона. Как было сказано выше, парочка периодически выезжала в Мексику для покупки лекарств и это делалось с дальним прицелом. Балджер предполагал, что поскольку список заболеваний его и его любовницы известен, то их могут разыскивать по аптечным покупкам. Чтобы сбить со следа преследователей, парочка старалась не покупать в американских аптеках специфические препараты, а ездила для такого рода закупок в соседнюю страну.

В своей кватире Балджер оборудовал несколько тайников, в которых спрятал деньги и большое количество разнообразного оружия, среди которого была штурмовая винтовка, множество пистолетов, мачете, несколько охотничьих и спецназовских ножей. С кем и как собирался воевать Балджер таким арсеналом понять невозможно.

  В тайниках, разумеется, хранилось не только оружие. Главная ценность, спрятанная там - деньги. В квартире беглецов после их ареста были найдены 822 тыс.$ наличными - неплохая "кислородная подушка" для того, чтобы встретить спокойную старость. Причём, таких "кислородных подушек" на территории США было оборудовано 5; кроме того, ещё несколько хранилищ денег и поддельных документов были подготовлены в других странах (в Ирландии, Италии, Великобритании). 

 В квартире 303 были найдены 822 тыс.$ наличными. Кроме того, значительные суммы денег и комплекты документов на различные мужские и женские имена находились в банковских ячейках, арендованных в пяти разных городах США. Очевидно, что в экстренном случае "Чарльз и Кэролин Гэско" могли отправиться в любой из этих городов и, открыв ячейку, начать жизнь в новом образе.

  "Уайти" Балджера и Кэтрин Грейг искали более полутора десятилетий. ТВ-программа "Самые разыскиваемые в Америке" подготовила 11 тематических выпусков, посвящённых Балджеру и 2 - Кэтрин. В 2008 г. самых известных американских беглецов от правосудия опознал простой турист Кейт Мессина, сидевший на скамейке рядом с пляжем и наслаждавшийся океанским бризом. Он тут же позвонил по контактному телефону, указанному в телепрограмме. Оператор зарегистрировала звонок и обещала передать информацию ФБР. Из Бюро никто Мессине так и не перезвонил. Бедолага до сих пор не понимает, почему ему не выплатили обещанные в передаче 2 млн.$?

 Кейт Мессина в 2008 г. увидел "Уайти" Балджера на пляже Маскл-бич в Санта-Монике и позвонил по телефону "горячей" линии, сообщённой в передаче "Самые разыскиваемые в Америке". Оператор внимательно выслушала Кейта, пообещала передать его сообщение в ФБР и положила трубку. Звонка из ФБР Мессина так и не дождался...

  Как же были пойманы самые разыскиваемые в США беглецы от Закона?
  Официально заявляется, будто Кэтрин Грейг опознала женщина, помогавшая ей с выгулом её собачек.Женщина эта - имя её не оглашается - получила за своё сообщение материальную выплату, новые документы и переехала из Калифорнии, дабы с ней не расправились "люди Балджера". "Чарли и Кэрол Геско" были арестованы агентами ФБР 22 июня 2011 г. после слежки, продлившейся почти неделю. Арестовали их порознь - "Уайти" Балджера домовладелец попросил спуститься в гараж, где Балджер имел кладовку, якобы, для того, чтобы осмотреть повреждённый замок. На выходе из лифта "Уайти" приняла группа захвата. В это самое время другая группа вошла в квартиру, где находилась Кэтрин Геско. 

Кэтрин Грейг, она же Кэрол Геско.

  Не подлежит сомнению, что "Уайти" Балджера и его любовницу на протяжении почти 16 лет оберегало ФБР США - на это указывает огромное число красноречивых мелочей. В силу некоторых обстоятельств, о которых мы, возможно, вообще никогда не узнаем в точности, к середине 2011 г. Бюро утратило интерес к его персоне и, устроив небольшое шоу, с помпой на всю страну поймало "Беглеца, который никуда не бежал".
Дополнение 2018 г: 30 октября 2018 г находившийся под стражей "Уайти" Балджер был убит 3 заключенными, синхронно и без всякой видимой причины напавшими на него. Известный преступник, отметивший 3 сентября 89-летие, не мог уже перемещаться самостоятельно и был прикован к инвалидной коляске; понятно, что он не имел шансов отразить нападение. Причиной расправы послужила месть за сотрудничество Балджера с правоохранительными органами.
  Интересна следующая деталь: "Уайти" опасался расправы, о чём открыто заявлял тюремной администрации. Незадолго до убийства его специально перевели в сектор повышенной безопасности, мотивировав перевод тем, что там Балджеру ничего не будет грозить. Как оказалось, перевели его, что называется, на погибель. Сложно сказать, имело ли место обычное неблагоприятное стечение обстоятельств или же тюремщики умышленно подыграли убийцам (за толику малую или бесплатно - это уже десятый вопрос). Возможно, когда-нибудь мы узнаем результаты внутреннего расследования этого инцидента. Как бы там ни было, "Уайти" Балджер погиб в ловушке, во всём аналогичной той, что сам не раз устраивал своим противникам - он был обманут, беззащитен и застигнут врасплох. Зло, насилие и ложь, которые он так щедро сеял вокруг себя на протяжении всей своей жизни, вернулись к нему в самом буквальном смысле.
  Такое вот, понимаешь ли, колесо сансары...

Сурс

 

Альбина Мали-Хочевар - национальный герой Югославии.

В 17 лет добровольно ушла воевать за свою родину с войсками стран Оси.

Участвовала со своими взрослыми товарищами в пяти крупных боях на Югославской земле, дважды была ранена, но быстро поправлялась и становилась в строй, как настоящий боец.

В третий раз она была ранена 15 сентября 1943 года в Великом Осольнике во время боев за Туряк, когда рядом с ней взорвалась мина, которая сильно повредила лицо, разорвав щеку, губу и пол носа. Согласно воспоминанием очевидцев, 18-летняя красавица не заметила, что у нее повреждена щека. Не обращая внимание на льющуюся кровь, Альбина снова рванулась в гущу боя, к раненым. Но бойцы-соратники остановили ее и отправили к врачу. Говорят, что здоровые, сильные, закаленные войной парни плакали, глядя на изуродованное лицо девушки.

Альбине зашили раны в партизанском госпитале в Елендоле, а оттуда эвакуировали в Жумберак.

Раны были серьезные и на всю жизнь обезобразили лицо красивой молодой девушки, но несмотря на это в конце 1944 года, немного подлечившись Альбина Мали-Хочевар выехала из Жумберака в район Белой Краины, где приняла участие в боях в партизанском отряде.

После войны проживала в Ново-Место, затем на Паге, в Поречье, Кобариде и Илирска-Бистрице. С декабря 1955 года проживала в Мариборе. Скончалась 24 января 2001 года.

Девочка с собачкой. Девочку зовут Милла Йовович. США, Лос-Анджелес, 1988 год.

Сниматься Милла начала очень рано: когда ей было пять лет, ее семья иммигрировала из СССР сначала в Лондон, а потом в США, и мать – известная советская актриса Галина Логинова – вынуждена была работать домохозяйкой (в том числе у режиссера Брайана де Пальмы), потому что не смогла преодолеть языковой барьер и должна была отказаться от любимой профессии. Поэтому все свои нереализованные амбиции Галина вложила в дочь – и активно занималась ее карьерой. В итоге уже в девять лет Милла считалась состоявшейся моделью, которая регулярно появлялась на обложке журналов.

Из-за этого в СМИ даже начался настоящий скандал: узнав возраст модели, редакция журнала «Mademoiselle» попыталась разорвать с ней контракт и снять ее фото с обложки, однако фотограф Ричард Аведон не дал девочку в обиду, после чего журналисты чуть ли не год мусолили проблему привлечения детей в шоу-бизнес. Шумиха пошла Милле на пользу: в тот год у нее было пятнадцать журнальных обложек.