порн реактор

Безумный проект, по перекройке карты мира.

Слова, сказанные Герценом в "Былом и думах" о несбывшемся мечтании даровитого русского архитектора А.Л. Витберга, справедливо будет отнести к его немецкому коллеге, жившему сто лет спустя, - Херману Зергелю (1885 - 1952). Масштабам его замыслов, обнародованных в конце 1920-х годов, могли бы позавидовать даже авторы проекта переброски северных рек в СССР. В задуманном им чувствовался размах гения. Он творил новые миры с той же легкостью, с какой Пикассо рисовал картины: извлекал из пучины вод тысячи квадратных километров земли, озеленял Сахару, заливал водой пол-Африки, электрифицировал всю Европу. Если бы его планы сбылись, они стали бы настоящим памятником прогрессу, идея которого вот уже второй век горячила умы интеллектуалов. Однако если бы они сбылись, произошло бы тягчайшее преступление против нашей планеты. Еще никто не решался стереть с карты мира целое море.

По воле архитектора, все Средиземное море превращалось в строительную площадку. Все начиналось у Геркулесовых Столбов. Здесь взгромождалась плотина, на постройку которой требовалось почти в 4000 раз больше материалов, чем ушло на пирамиду Хеопса. Эта плотина длиной 35 километров и высотой до 300 метров отгораживала Средиземное море от Атлантического океана. Венчала ее башня, вознесшаяся на четыре сотни метров. Ее спроектировал Петер Беренс, один из ведущих архитекторов школы "Баухауз". Она была на 70 метров выше, чем строившийся тогда небоскреб "Эмпайр-Стейт-Билдинг".

Другая плотина, поменьше, перекрывала Дарданеллы (или в одном из вариантов соединяла Сицилию с Африкой). Море оказывалось закупорено. А уровень Средиземного моря поддерживается лишь за счет притока вод Атлантического океана. Если возвести плотину на их пути, море обмелеет, отдав свою территорию человеку.

Зодчий, главным строительным материалом которого стал рельеф, намеревался понизить уровень Средиземного моря на две сотни метров. Общая площадь моря сократится на 20%, зато между Европой и Африкой появится "ничейная полоса" площадью около 600 тысяч квадратных километров - огромный целинный простор, равный Франции и Нидерландам, вместе взятым. Соединившись, Европа и Африка постепенно превратятся в один экономический и хозяйственный регион - Атлантропу.

В те годы все мечтали о новых глобальных проектах. На востоке Европы строили "новый мир", в Центральной Европе - "новый порядок", в Северной Америке насаждали "новый экономический курс", а к югу от Европы из пучины вод должен был показаться новый континент - Атлантропа.

В устьях рек и проливах планировалось построить восемь электростанций - самой мощной была бы, конечно, Гибралтарская ГЭС. Каждую секунду 88 тысяч кубических метров воды вращали бы турбины, вырабатывая электроэнергию для всей Европы. Гибралтарский пролив, восхищенно писал Зергель, "это почти двенадцать Ниагарских водопадов. Природа вершит это многие тысячи лет, а человек даже не пытается воспользоваться". А ведь "запасы угля спустя несколько столетий будут исчерпаны!" Станция мощностью 50 тысяч мегаватт - вот он, новый образ Геркулесовых Столбов, несущих свет Европе.

На первый взгляд, эта фантазия архитектора, возомнившего себя географом, экономистом и политологом, достойна присутствия разве что на страницах романов Жюля Верна и Герберта Уэллса. Однако она увлекла многих его коллег - тем более что была осуществима. Перечень специалистов, помогавших Зергелю, читается, как справочник "Кто есть кто в истории архитектуры": Петер Беренс, Ханс Пельциг, Фриц Хегер, Эмиль Фаренкамп, Эрих Мендельсон, Корнелис ван Эстерен...

Если обратиться к традиционной для того времени лексике, это был триумф человеческой воли, бросившей вызов Природе. И вызов был брошен вовремя. Двадцатые годы минувшего века стали благодатным временем для утопий. Все, что прежде считалось невозможным для человека, теперь было позволено: в архитектуре, технике, науке, политике - и от утопий страдали уже не только народы, партии или общественные классы, но и природные феномены.

Любые утопии живут либо нашими надеждами, либо страхами. Первая мировая война не принесла в Европу стабильности. Сразу по ее окончании стали назревать кризисы. Многие со страхом смотрели в будущее, ожидая повторения бессмысленной бойни. А вот надежды других на "мир во всем мире" питали и такие проекты, как "Атлантропа". Вместо войн за жизненное пространство Зергель предлагал европейцам расширить его сообща, не истребляя ради новых "житниц Европы" целые народы, а осушая моря и орошая пустыни.

Эти же проекты призваны были раз и навсегда покончить с проблемами, одолевавшими европейцев, в числе которых назывались социальные и межгосударственные противоречия, перенаселенность Европы, безработица, нехватка территорий, а также наметившийся дефицит энергоресурсов, что грозил остановкой фабрик, заводов и транспортных систем. Европа нуждалась в неисчерпаемом источнике энергии. Так родился необычный геополитический проект. Зергель, словно Христос, обещал "исцелить всех страждущих". Гибралтарская ГЭС могла вырабатывать сказочное количество тока. На дне Средиземного моря хватило бы места для строительства сотен новых крупных городов и организации многих тысяч фермерских хозяйств. Однако секрет изобилия заключался в коллективном, добрососедском сотрудничестве всех европейских стран - ни одна из них в одиночку не могла справиться с проектом "Атлантропа". Если европейцы хотят жить в достатке, без кризисов, им надо научиться жить в мире - такова была утопия технократа Зергеля. С объединением Европы отойдут в прошлое бесконечные конфликты и войны между народами, населявшими ее.

Все это говорилось за несколько лет до начала Второй мировой войны. Но правительства европейских стран были равнодушны к доводам и призывам. Пророков не слушают, даже если они вещают от имени модной религии прогресса. Ну а мечту о "единой Европе" - в этом убедились современники Зергеля - проще решать, объявляя войну соседям. Но как же родилась идея Атлантропы?

В свое время Зергель был поражен, прочитав в одной из книг Герберта Уэллса ("The Outline of History") о том, что во времена неандертальцев Средиземное море-де полностью пересохло, перегороженное цепью гор в районе Гибралтара и лишь после таяния ледников бассейн его вновь наполнился водой. Сегодня слова Уэллса вызовут скептическую улыбку у географов, но Зергель безоговорочно поверил в этот рассказ.

Особой популярностью проект "Атлантропа" начал пользоваться после 1929 года, когда разразился экономический кризис, и миллионы людей вмиг стали безработными, а то и бездомными. Проект обещал постоянную работу множеству людей на десятилетия вперед, и с каждым годом объем работ только увеличивался.

Нужно было строить новые города, перестраивать старые, прокладывать линии электропередачи, автомобильные и железные дороги, рыть каналы, добывать полезные ископаемые на бывшем дне моря. И сколько еще найдется дел на расчищенной от волн земле?

Период экономического кризиса на рубеже 1920-1930-х годов был временем мегаломании. Проект Гибралтарской плотины и осушения Средиземного моря - не первый и не последний.

В начале тридцатых годов немецкие инженеры мечтали осушить еще и большую часть Северного моря. Предлагалось возвести две огромные дамбы: одну - между Дувром и Кале, а другую - между восточным побережьем Англии и западным берегом Ютландии. Если бы проект был реализован, территория Германии значительно увеличилась бы. Площадь новых земель, завоеванных для Рейха не военными, а строителями, равнялась бы площади Швейцарии и Австрии, вместе взятых. Впоследствии власти страны предпочли все же воевать, и история пошла другим путем.

А вот в Нидерландах подобный проект удался. В 1927-1932 годах здесь отгородили от моря залив Зейдер-Зе, обнеся его дамбой, протянувшейся на 30 километров. Образовалось пресноводное озеро Эйсселмер площадью 220 тысяч гектаров. Позднее часть его осушили, и земли, отнятые у моря, превратились в пастбища и поля. На этом фоне не такими безумными казались планы Хермана Зергеля. Наоборот, они разрешали многие жгучие проблемы современности. Именитые архитекторы соглашались даже бесплатно помочь ему в "архитектоническом оформлении новых территорий". Светила европейского модерна вычерчивали "идеальные города" будущего, что вырастут на равнинах, вознесшихся из пучины вод, или заново планировали облик крупнейших европейских портов - Генуи, Неаполя, Мессины, оказавшихся вдали от моря.

Сам Зергель немало размышлял о том, как вдохнуть жизнь в старинные города, "севшие" по его воле "на мель". Так, обводной канал длиной в несколько сот километров возвращал Венеции море. Город сохранял средневековый колорит. Жизнь его, как встарь, отражалась в зеркале вод. Речные трамвайчики - вапоретто, - подчиняясь фантазии немецкого творца, все так же курсировали по своим маршрутам, а гондольеры, "при свете Веспера" распевая "Торкватовы октавы", по-прежнему ловко сохраняли равновесие, какой бы шаткой ни была почва под их ногами. Но шатким, иллюзорным было благополучие всей Венеции, видимость которого создавало раскинувшееся неподалеку водохранилище. Оно не давало пересохнуть каналам, подобно тому, как машины, спрятанные за сценой, не дают замереть жизни на театральных подмостках.

Архитектор, правивший судьбами мира, как Бог, мог предложить им лишь два варианта: переселиться в новые города - все эти "Нью-Генуи" и "Нью-Мессины", которые будут построены вдоль новой береговой линии, либо все так же жить в старинных городах, ставших музеями под открытым небом, но жизнь будет пульсировать в стороне от них.

Сам же он все развивал свои фантазии, вмешиваясь в геополитику, как в геологию, и пуская весь прибыток территорий, доставшихся вследствие мелиорации марины, на строительство новой империи (архитектура дамб и мостов, надо полагать, была для него теперь мелка). Африка и Европа навязчиво сливались в одно целое, стягиваемые шнурами автомобильных и железных дорог, как рыхлое тело - корсетом. Новая часть света - Атлантропа - была по-настоящему велика, чтобы бросить вызов и Америке, и Азии.

Зергель писал, что мир будет разделен на три огромные части, "три великих А": Америку, Азию, Атлантропу. Лишь соединив интеллектуальный потенциал Европы и сырьевые ресурсы Африки, удастся противостоять финансовой мощи Америки и людским резервам Азии.

Ради этой славной цели миллион рабочих круглые сутки в четыре смены возводил бы великую дамбу. Кстати, архитектор, готовый командовать такой армией строителей, даже не задумывался над тем, как доставлять их на стройплощадку, как организовать их питание, снабжение, проживание. Все это - мелочи перед задачами планетарных масштабов. Свою армию он - одно интервью - навербует из безработных или - нет, нет, скажет в другой раз, - здесь будут работать заключенные. Так на другом конце Евразии, у Геркулесовых Столбов, возникнет призрак ГУЛАГа, а рабочий лагерь под Гибралтаром будет все больше напоминать Дмитровлаг.

А куда, к слову, переселят жителей затопленных районов Заира? Автора проекта не интересовал этот вопрос. Он лишь жестко заметил:

"Если белые собираются надолго завладеть Африкой, то черных должно быть не намного больше, чем их".

Африка была для него пространством без народа, пустым местом, которое следовало заселить европейцами. Гениальный визионер был все-таки человеком своего времени.

Как это часто бывает (свежий тому пример - нефтепровод на берегу Байкала), работу над проектом приостановили вовсе не протесты местного населения, весь уклад жизни которого мог пострадать по прихоти одного технократа. Все решила власть. Мудрый, незаменимый правитель. Гитлер.

Поначалу Зергель рассчитывал на помощь нацистов, завязывая нужные контакты в гитлеровской верхушке и знакомя ответственных лиц с планами будущей новостройки. Однако в Третьем рейхе скоро охладели к этому проекту. Нацисты не пылали стремлением "на века вперед канализировать тягу к военным авантюрам и преступлениям, заставив европейцев вовсю строить и строить", писал немецкий историк Вольфганг Фойгт, автор книги "Атлантропа. Сотворение мира в Средиземноморье. Одна архитектурная мечта современности". Конечно, Гитлер, как и Зергель, тоже любил поговорить о "расширении жизненного пространства". Но там, где один мечтал сразиться с морем на юге, другой хотел отобрать плодородные земли на востоке, "не по чину" занятые славянами.

К этому прибавились идейные конфликты Зергеля с наци. Он был пацифистом и открыто надеялся, что совместное возведение плотины примирит европейцев. Однако вожди НСДАП меньше всего хотели слушать миролюбивого визионера, звавшего лишь на бой с Природой, но не с людьми. Справедливости ради, следует признать, что и попытка осушить Средиземное море могла бы обернуться такой же крупной - только экологической - катастрофой, как окончательное решение всех проблем, предложенное нацистами.

И наконец, о личном. По нюрнбергским законам о чистоте расы, Зергель осквернил арийскую кровь, ведь его жена, Ирена, с которой он не желал расстаться, была наполовину еврейкой. Опять судьбами мира - "будущим Атлантропы" - собирались манипулировать сионские мудрецы и дщери! Позднее, в разгар Второй мировой войны, Зергелю запретят даже публиковать статьи, превратив Атлантропу в еще одну крамольную мечту человечества.

Немало видных промышленников поддерживало крупный и очень прибыльный инвестиционный проект - застройку жильем и заводскими корпусами, транспортными системами и коммуникациями пустыря размером с Францию и Нидерланды.

И мало кто думал тогда о сбережении природы или угрозах ей, исходящих от человека. Да и сам Зергель не задумывался об изменениях климата, которые вызовет быстрое высыхание моря, омывающего Европу, о дальнейшем наступлении Сахары, о тектонических процессах, что произойдут, когда нагрузка на земную кору - пресловутая "толща вод" - исчезнет. Наконец, его даже не заботило, что он отвоюет у моря не тучный чернозем, а бесплодную землю, до омертвения пропитанную солью. На этой земле вместо полей и пастбищ найдется место разве что асфальту дорог, техническим коммуникациям, заводам и фабрикам.

Мы крепки задним умом. Теперь-то мы знаем, что сооружение Гибралтарской плотины приведет к экологической катастрофе невиданных масштабов. Резко уменьшится количество воды, испаряющейся с поверхности Средиземного моря, а значит - и осадков во всем регионе. Одна засуха спешит сменить другую. Уровень грунтовых вод тоже резко падает. Целинные земли, отвоеванные у моря, превращаются в пустыню. Мало того! Катастрофа будет не региональной, а мировой.

"Ведь средиземноморская вода не может бесследно исчезнуть, - пишет немецкий климатолог Штефан Рамсторф. - Она окажется в других морях. Уровень Мирового океана повысится примерно на метр. Целые прибрежные регионы будут затоплены".

Однако в то время эти возражения не приходили в голову даже критикам проекта. От Гибралтарской дамбы отказались не потому, что поняли пагубность безоговорочной веры в прогресс, а по той причине, что поверили в новое "детище прогресса" - атомную энергетику. Казалось, будущее за мирным атомом, а не за монструозными каскадами ГЭС.

Защищать памятный проект было некому. Мечта об Атлантропе умерла в день смерти ее творца. Вечером 4 декабря 1952 года он едет на велосипеде по Мюнхену, спеша на очередную лекцию, ведь он любит выступать перед публикой. Водителя автомобиля, сбившего его, так и не найдут. Сам провидец через три недели умрет от полученных травм. Пять лет спустя, на последней конференции, посвященной Атлантропе, ее участники признают, что идея изжила себя.

Европа устала от утопий, от чрезмерного напряжения сил. Европейцы хотели жить сегодняшним днем, а не строить "идеальный мир" для своих потомков. Пафос больших целей, великих строек, сверхзадач, рассчитанных на несколько поколений вперед, наконец угас. Жизнь стала приятно теплиться - как и там, у берега моря, все так же несущего свои волны.

Одним из поборников "Атлантропы" стал активный участник сионистского движения, архитектор Эрих Мендельсон. Ведь территория Палестины значительно увеличится, когда море отступит от ее берегов, а потому на Земле обетованной уместятся два государства - еврейское и арабское, - и вражды между ними не будет. Иммигранты из Европы возведут новые поселения и города на землях, отвоеванных у моря, а не у людей. Кто знает, быть может, географическая утопия, придуманная зодчим, помогла бы решить одну из болезненных проблем современности?

Новый взгляд на погребение в Ярмундбю: Был ли викинг из Рингерике главнокомандующим в Киеве?

Автор: археолог Frans-Arne H. Stylish

Перевод с норвежского: JWS

Свежий обзор старого погребения открывает и проливает новый свет на ту часть мира викингов, которая не так часто попадает в заголовки газет. Речь идет о погребении из Ярмундбю в Рингерике, которое было обнаружено при сложных обстоятельствах весной 1943 года и с трудом было опубликовано археологом Сигурдом Григом через пару лет после войны.

НОВЫЙ ОБЗОР

Погребение из Ярмундбю знаменито по праву - в первую очередь потому, что оно содержит шлем и кольчугу, которые очень редко встречаются в археологии Эпохи викингов. Но сам этот комплекс находок может предложить гораздо больше, например, рассказать о связях покойного с Древнерусским государством, а также о его участии в битвах против тяжелой пехоты Византийской империи и степных конных воинов более тысячи лет назад.

Вместе с моим коллегой Рагнаром Лёкеном Бёрсхеймом я обнаружил новую интерпретацию в научной статье в свежем номере журнала Viking (вероятно, речь о статье Фроде Иверсена в VIking Vol. 84 (1/21) - прим. JWS). Мы просмотрели оригинальную документацию, дополнили её информацией из газетных статей того времени (40-х гг. ХХ века - прим. JWS) и переписки и попытались восстановить фактические обстоятельства этого открытия. Кроме того, мы попытались найти параллели с предметами из захоронения и изучили возможные параллели с особым типом погребального ритуала. В связи со статьей также было высказано несколько предложений по реконструкции /визуализации фактического погребального ритуала, практиковавшегося в Рингерике на рубеже тысячелетий.

ПОРАЗИТЕЛЬНЫЕ НАХОДКИ

Погребение из Ярмундбю едва ли рассматривалось во всей полноте с тех пор, как Григ опубликовал его в 1947 году, хотя некоторые из предметов, обнаруженных в захоронении, неоднократно упоминались и упоминаются в археологической литературе, как в Норвегии, так и за рубежом.

Я думаю, это, в первую очередь, связано с двумя вещами. Главная причина, несомненно, заключается в том, что находка выглядит ошеломляющей во всей своей красе, в то время как оригинальная документация менее удовлетворительна что, естественно, достаточно характерно для военного периода и фактически чрезвычайного положения, на котором в то время находилось Собрание древностей.

Но, в какой-то степени, это, вероятно, также связано и с тем фактом, что находка из Ярмундбю имела мало общего с норвежскими исследованиями Эпохи викингов, которые в течение многих лет после войны были сосредоточены на контактах с Британскими островами и на других западных связях, что отражено в артефактах.

Кольчуга из Ярмундбю. (Фото: Wikimedia commons / Wolfman / CC-BY-SA-4.0)

БОГАТЕЙШЕЕ МУЖСКОЕ ПОГРЕБЕНИЕ В НОРВЕГИИ

Находка, вероятно, с точки зрения качества погребального инвентаря, является самым богатым мужским погребением Эпохи викингов в Норвегии, которую превосходят лишь ладейные погребения из Вестфолда, Кармёя и Нордфьорда. Большой курган, в которым находилось погребение, содержал множество предметов: оружие, представленное двумя мечами и большим боевым ножом, двумя топорами, двумя копьями, четырьмя щитами и связками стрел, шлемом и обрывками кольчуги, стременами и шпорами; игральные фигуры и кости; снаряжение по меньшей мере для пяти лошадей и для одних или двух саней; несколько сундуков, а также различные инструменты. Некоторые из сохранившихся предметов необычайно замысловаты, такие как великолепный меч и один наконечник копья. А также уже упоминавшаяся почти что уникальная пара предметов, а именно шлем и кольчуга.

Мы имеем дело с погребением, совершенным по обряду кремации, что является доминирующим обычаем захоронения в Восточной Норвегии во времена викингов. Но в то время, как обычно обгоревшие кости, погребальные дары, уголь и пепел - разбросаны по так называемой "пепельной прослойке", находясь на дневной поверхности, в нашем случае большинство предметов лежали под большим железным котлом.

Железный котёл, лежавший сверху, накрывая большую часть предметов в погребении, похоже, находился непосредственно под пепельной прослойкой. Это обычай погребения, необычный для Восточной Норвегии в Эпоху викингов. (Иллюстрация: Рагнар Лёкен Бёрсхейм)

Он был помещён днищем вверх, под слоем, представляющим собой остатки кремации, в котором содержались обгоревшие кости и остатки древесного угля. Григ полагал, что предметы в кургане должны были происходить из двух разных могил. Вполне возможно, что он прав. В этом случае оба захоронения были совершены в конце Х века. Но погребения Эпохи викингов — это материальные свидетельства сложных ритуалов. То, что традиционно воспринималось как разные могилы в одном и том же кургане, так же легко может быть истолковано и как следы, говорящие о последовательности действий при совершении погребения.

ШЛЕМ УНИКАЛЕН ДЛЯ ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЫ. НО НЕ ДЛЯ ВОСТОЧНОЙ

Хорошо это или плохо, но именно конструкция шлема и кольчуги привлекли наибольшее внимание, когда речь зашла о находке из Ярмундбю. Объяснение простое: Ярмундбю стоит особняком среди находок погребений Эпохи викингов в Скандинавии и Западной Европе в целом.

Никакие другие погребения не содержат шлема или кольчуги. Но раз шлем (и кольчуга) из Ярмундбю позиционируются как уникальные ("единственный в Европе шлем викингов"), отправной точкой является именно Западная Европа или Скандинавия. Далее на восток, в Древнерусское государство, где шлемы и кольчуги являются характерными, хотя и немногочисленными, элементами богатых мужских погребениях 900-х годов.

Согласно легенде, Древнерусское государство, Гардарика скандинавских саг, было основано скандинавскими викингами в девятом веке. В период своего расцвета оно включало в себя большее число славянских, балтских и финно-угорских народов. При князьях Владимире и Ярославе Древнерусское государство простиралась от Ладоги близ современных Санкт-Петербурга и Москвы до Карпат - горного хребта, который простирается от современной Чехии до Румынии. После 1054 года, когда умер Ярослав, государство было разделено между его сыновьями и сильно ослаблено последующими гражданскими войнами.

Древнерусское государство, известное в скандинавские времена как Гардарика, простиралось на значительной части современной Украины и западной РФ. (Wikimedia Commons)

НЕ ДОСТАТОЧНО УНИКАЛЕН?

Погребения, в которых иногда встречались шлемы и кольчуги, были выявлены в России и в Украине. Это погребения, которые частично могут быть связаны с правителями Древнерусского государства и их приближёнными, и частично с их вооруженным окружением, которое мы называем дружиной. Примеры можно найти в погребениях из Гнёздово под Смоленском (Россия), под Черниговом (Украина), под Ярославлем (Россия) и в самом Киеве, столице современной Украины.

Например, в высоком кургане Чёрная Могила в Чернигове, была большая пепельная прослойка. В этом слое находилось множество предметов из кострища, в том числе два шлема, фрагменты одной или двух кольчуг, два великолепных меча, десять копий, несколько наконечников стрел, две пары стремян, два больших питейных рога, украшенных серебром с позолотой, игральные фишки, две византийские золотые монеты и так далее.

Сани или нарты из погребения в Ярмундбю имеют параллели в Восточной Норвегии и частично в Восточной Швеции, но также и дальше на востоке, например, в урочище Плакун в Старой Ладоге. Письменные источники рассказывают о центральной роли саней в погребальных церемониях в Древнерусском государстве. Другие предметы в находке, такие как великолепный меч, свидетельствуют в первую очередь о связи погребённого с воинским делом и о его высоком статусе.

Ярмундбю — это необычное погребение. Здесь отражены, как местные традиции, проверенные временем, демонстрирующие преемственность с прошлыми проявлениями власти и международным феноменом богато оборудованных камерных погребений с конём, которые встречаются на большей части Европы в районах, где христианская традиция погребения все еще не стала доминирующей. В нашем случае это сочетание также имеет явный восточный привкус. Некоторые особенности погребальных обычаев, такие как шлем, кольчуга и сани, указывают на то, что те, кто организовывал похороны, возможно, лично были свидетелями того, как проводились княжеские похороны в Восточной Европе.

Убитых братьев Бориса и Глеба везут на санях к их могилам. Сани или нарты, использовавшиеся для транспортировки погребённого в Ярмундбю к месту кремации, являются восточной особенностью. (Из книги Сильвестра, Новгород, XIV век. Оригинал хранится в Государственном архиве Российской Федерации)

УППЛАНДЦЫ В ДРУЖИНЕ КИЕВСКОГО КНЯЗЯ

Но кем он был, этот конный воин, погребённый в Ярмундбю где-то в конце 900-х годов? Конечно, мы никогда не получим ответа, но восточный характер находки должен иметь конкретную подоплеку. Ей, вероятно, следует искать в участии уппландцев в дружине киевских князей.

В то время скандинавские воины нередко присоединялись к дружинам знаменитых правителей. Письменные и археологические источники рассказывают о людях, которые ехали в Англию или в далекую Византию, в то время как другие отправлялись к киевским или новгородским князьям. Но именно в Уппланде (норв. Opplanda - прим. JWS) мы находим самые чёткие следы норвежских викингов, шедших на службу именно к киевским князьям.

Надпись на знаменитом руническом камне из Тотена (Østre Toten - прим JWS) является ярким тому примером; это единственная руническая надпись в Норвегии, посвященная человеку, умершему в Древнерусском государстве. В сагах упоминаются Олав Харальдссон и его сводный брат Харальд Сигурдссон, а также Эймунд Рингссон, который занял важное политическое и военное положение в Древнерусском государстве после смерти великого князя Владимира в 1015 году, и Сигурд Эйрикссон, дядя Олава Трюггвасона, который был в дружине Владимира в 980-х годах.

Сегодня вы можете увидеть шлем Ярмундбю и другие предметы, выставленные в Историческом музее в Осло. (Фото: Берит Роальд / NTB)

Тяжёлое конное снаряжение из погребения в Ярмундбю, со шлемом и кольчугой, луком и стрелами, и несколькими мечами, похоже на отголосок сражений киевских князей против различных кочевых народов в Степях на юге и востоке. В 960-х годах Святослав провел кампанию против Хазарского каганата и болгар на Балканах и воевал с печенегами. Когда Владимир пришёл к власти в 980 году (Владимир взошёл на киевский престол в 978 г. - прим. JWS), он ходил на волжских булгар в 985 году и по-прежнему находился в конфликте с печенегами. Древнерусское государство также столкнулась на поле боя с тяжёлой кавалерией византийцев, как, например, когда Владимир в 986-987 годах с помощью скандинавских наёмников помог императору Василию II подавить внутреннее восстание (восстание Фоки – прим. JWS).

Человек, погребённый в Ярмундбю, должно быть, был носителем этой восточной воинской традиции (см. определение руси, как военно-политической организации в работах Ch. H-Jonson - прим. JWS). Не исключено, что он играл ведущую роль в этом деле и, возможно, даже организовал его (речь о вербовке скандинавов для службы в Восточной Европе и Византии - прим. JWS).

Вот, например, от нежелательной беременности предлагалось на бедро завязать косточку, извлеченную из правой части хвоста чёрного кота. Как вам?

Трудно себе представить, что приходилось переживать нашим предкам, прежде чем выдумали человеческие контрацептивы.

Прочитав это вы поймете, что жаловаться на неудобство презервативов – это преступление! А так, вам довелось бы носить в бумажнике, например, яички хорька, как способ контрацепции, в который верили несколько столетий назад.

Строительные технологии древних египтян» впечатляют даже по современным меркам, но их противозачаточные методы оставляют желать лучшего. Мужчины щедро обмазывали пенис луковым соком так как считалось, что это способ для предотвращения беременности. Представьте себе, как неловко было бы объяснять, что вы плачете, не потому что вам грустно, а потому что член смазан луком. Ужас, одним словом.

Презервативы были широко известны древним римлянам, но так как в те времена латекса не было, то их делали из мочевого пузыря коз. Можно предположить, что они точно не были ультратонкими, но зато ребристыми.

Если вы думаете, презервативы притупляют ощущения то радуйтесь, что вы не живете в древней Японии. Там, много лет тому назад пользовались презервативами сделанными из рога животных. Смысл занятий сексом в таких доспехах понять достаточно трудно, но это исторический факт.

Раньше, кровопускание считалось лекарством почти от всего. Несколько сотен лет назад, например, оно использовалось для обуздания либидо человека, чтобы напрочь отбить любое желание заниматься сексом. Технически это конечно работает, потому что если выпустить несколько сот грамм крови, то оплодотворить после этого явно никого не получится. Но это очень усложненный подход.

Имеются сведения о том, что древние египтяне для женской контрацепции использовали катышек крокодильего кала. Что неудивительно, учитывая почтительное отношение современников пирамид к жукам скарабеям, чьи дерьмовые шарики казались им похожими на Солнце.

На знаменитом папирусе Эберса (1550 г. до н.э.) имеется инструкция для женщин, как сделать контрацептив из финика, меда и сушеного сока акации, который богат танином. Всем этим пропитывался кусочек шерсти, дальше понятно. Такие тампоны, вернее, их останки, обнаруживались в древнеегипетских женских захоронениях.

Египтяне были не единственным народом, выдумавшим противозачаточные средства. В первом веке от Рождества Христова в Индии женщины делали что-то вроде внутриматочных колец из поваренной соли, вымоченной в растительном масле. Или из смеси меда, топленого масла и слоновьего навоза.

В Средние века, согласно рукописям, сексуальное образование пребывало в упадке. Зато в былые времена свято верили в действенность других, магических, мистических и прочих средств. Например, женщине могли повязать на шею ожерелье из половых желез пушного зверя ласки. Или на бедро — косточку, извлеченную из правой части хвоста, чёрного кота. Тот же Диоскорид, античный врач, рекомендовал носить на шее стебель спаржи.

Есть сведения, что в Северной Америке были времена, когда женщины принимали порошок из сушеных яичек бобра и запивали его крепким алкогольным напитком. Медики древности советовали рецепты из гениталий и мужчинам — какие-то напитки из яиц домашнего скота различных видов и пород.

В 20-м веке цивилизованные американские подростки придумали подмываться «Кока-Колой». Пока у кого-то где-то бутылка не застряла. Советские подростки такого напитка, вообще в глаза не видели, а говорить о его противозачаточных способностях тем более не приходилось.

10 фактов о русской литературе

Филиппинские жители освещают свои хижины с помощью обычных пластиковых бутылок, наполненных водой и отбеливателем

Люди в развивающихся странах и в неблагополучных районах стран весьма развитых не избалованы благами цивилизации в быту — электроэнергия, газ, водопровод — эти, казалось бы, элементарные вещи являются чем-то недостижимым, о чём даже мечтать страшно. Но именно эти незавидные обстоятельства толкают людей проявить природную смекалку и придумать как воровать газ в пластиковых пакетах, как приделать педали к кофемолке или как осветить жилище с помощью обычной 1.5-литровой пластиковой бутылки.

«Литр света» (англ. «Liter of Light», тагальский «Isang Litrong Liwanag») — необычное предприятие благотворительной организации MyShelter Foundation (основана филиппинским студентом Illac Angelo Diaz), призванное принести в дома (если это можно назвать домами) бедных филиппинцев свет… да-да, по статистике Национальной Комиссии по Электрификации за 2009 год, за пределами Столичного региона Манилы (Metro Manila) остаётся без электроэнергии около 3 миллионов жилищ (если представить, что в семье в среднем 3 человека — это более 9 миллионов человек!). А в некоторых наибеднейших районах в хижинах даже днём темно как ночью — постройки настолько близко построены друг с другом, что для окон нет места.

«Литр света» весьма успешно борется с этой проблемой способом, который зашифрован в их названии — с помощью наполненных водой 1.5-литровыхпластиковых бутылок, вмонтированных в потолок постройки. В крыше вырезается отверстие, в него вставляется бутылка таким образом, чтобы примерно треть её оставалась наруже и швы заделываются герметиком для защиты от воды. Помимо воды в бутылку добавляется около 20 мл отбеливателя для того, чтобы вода не цвела. За счёт преломления солнечный свет, попадающий на верхнюю часть бутылки проходит в помещение и отражается на 360 градусов! Такая «солнечная лампа» светит как обычная лампочка мощностью около 55 Ватт и может работать около 5 лет (пока вода всё-таки не зацветёт).

Единственный недостаток — такая лампа работает только днём. Но мне кажется, что для людей, у которых не было света даже в светлое время суток это совсем мелочь. А для тех, кто всё-таки имеет электроснабжение, такой вид дневного освещения помогает значительно сэкономить на электроэнергии.

Интересно, что этот способ организации освещения официально называется «Свет солнечной бутылки» (Solar Bottle Light), был придуман и разработан студентами Массачусетского Технологического Института (MIT) и базируется на принципах организации Appropriate Technologies — «простые и легко воспроизводимые технологии, предназначенные для удовлетворения основных потребностей населения в развивающихся странах».

Данная технология получила широкую известность благодаря простоте, доступности и эффективности. Жители и энтузиасты из развивающихся стран по всему миру внедряют «солнечные лампы» в своём хозяйстве, причём умудряются их улучшать и придумывать на их основе что-то новое. Вы тоже можете сделать свою собственную «солнечную лампу», установить её на даче или в гараже и экономить несколько Ватт/часов в месяц.

Озера слез.
Или озера "злых духов", гора Келимуту, Индонезия. Они считаются местом отдыха душ умерших. Но самое интересное в этих озерах то, что они меняют свой цвет с синего на черный, красный или зеленый. И каждое озеро меняет цвет независимо от остальных озер.

Истории возникновения самых распространенных жестов