брест-Литовский мирный договор

Слет любителей тюнинга в Калифорнии

Встреча Blox Evolution 2015, на которую приехал народ не только из Калифорнии, но и присутствовали гости из соседних штатов.

Проходил он на давно заброшенном 70-м пирсе Сан-Франциско с его ржавыми ангарами и выбитыми стеклами, что придавало сему действу оттенок андерграунда и служило неплохим стильный окружением.

На этом фоне довольно выигрышно смотрелись тщательно доработанные автомобили на любой цвет и вкус: начиная от внешней стилистики и стенса до комплексной прокачки не только выигрышного внешнего вида, но и всей начинки.

Судя по свежим регистрационным наклейкам на номерах — все эти машины катаются по дорогам общественного пользования, хотя может и до первого патрульного, который обнаружит под капотом кучу нелегального железа.

Внутри ангара расположились многочисленные шатры спонсоров шоу с демострацией товара "лицом".

Интересно, что кроме постоянно окруженных народом стоек различных компаний, там присутствовали и столы с рекламными буклетами и представителями оппонентов в виде полиции, дорожного патруля и различных рекрутов от военных :) но их обходили стороной, что как бы намекает на отношения между "горячими головами" и представителями власти…

Ну и не автомобилем единым завлекали народ, присутствовали так же всякие прикольные проекты, как например данные скутеры-лоурайдеры.

Так же рядышком мирно уживались представители право- и леворульных конфессий, хотя процент "правого руля" в Штатах ничтожно мал и относится в основном к представителям муниципальных служб. Праворульный личный транспорт тоже может быть допущен на дороги, но должен пройти сертификацию DOT и прочие нормы определенного штата.

Некоторые машины и их владельцы вызывали небольшой диссонанс при попытке представить их за рулем… как например вот этого немаленького вкруг татуированного дядю за рулем 500 Фиата. Из этических соображений я не стал задавать ему подобных вопросов.

Некоторые участники превращали свои мини-вэны в полноценные игровые комнаты, как например данный проект. Пришлось несколько раз пройти мимо него, чтобы успеть заснять его без детишек внутри, которые отказывались покидать сию плюшку без обещания родителей "построить им что-то подобное".

Для "уличных артистов" — любителей наскальной живописи граффити, было предоставлено отдельное помещение с дополнительной вытяжкой, где они могли заняться любимым делом. Лично меня данные рисунки ничем не поразили, видaл более креативную и красивую роспись, но на вкус, как говориться…

Более понятна комплексная доработка данного Лексуса, где все модификации сведены в единый и довольно симпатичный стиль, включая салон и подкапотное пространство.

Так же было довольно много различный вариантов "sleeper cars", которые при внешнем неброском виде обладают завидной мощью: от данной Хонды с нагнетателем (хотя обвес и колеса все же притягивают к ней внимание) до абсолютно "никакого" (за исключением горба на капоте и разварок) пожилого пикап-трака.

ВИКИНГИ: Дух Эпохи

В своих сколиях к «Деяниям Гамбургских Архиепископов» Адам Бременский сообщает пару фактов об Исландии:

«У Исланда лежит океан ледовитый, кипящий и туманный. <…> У них нет короля, а лишь такой закон: "И грешить там нельзя смерть за неверность ждет" <…> Там находится крупный город Скальдхольз.»

Исландцы были не менее суровым народом в представлении континентальных европейцев, хотя и более мирным; об исландских междоусобицах слышно было мало, а на грабительские рейды исландцы были не способны. Город Скальдхольз ни что иное, как поселение Скаульхольт (Skálholt, др.-исл. Skálaholt), что на реке Белой (Hvítá). Именно в скрипториях Скаульхольта в 1643 году епископ Скаульхольтский Бриньольф Свейнссон и обнаружил компиляцию древних преданий, известную под именем Codex Regius. В этом манускрипте содержались древние предания, которые получат позднее имя «Старшей Эдды», а также знаменитая «Младшая Эдда» авторства Снорри Стурлусона.

КРУГОВОРОТ ДИКОСТИ В ИСТОРИИ

Адам Бременский рассматривал всех северян весьма дикими и жестокими, он находил, что это в их природе, хотя и отмечал, что, крестившись, они смогли подавить в себе эти низменные инстинкты. Большие надежды он возлагал на исландцев, о которых ему было известно достаточно. Однозначно, его душу грел Скальдхольз. Судя по передаче названия, Адам слышал о нём от жителей Нижних Земель, поскольку переход германского [t] в германское [ts/tz/z] в окончании характерен именно для нижненемецких и фризо-франко-саксонских диалектов.

Скаульхольт упомянут Адамом не случайно. В Скаухольте был построен монастырь, крупнейший в Исландии. Скаульхольт был одним из двух епископальных престолов Исландии. Второй находился в Хоуларе. Епископальный престол сделал Скаульхольт политическим и культурным центром Исландии с 1056 года, после открытия первой в стране школы для клерикалов, по 1785 год, когда центр передвинулся в Рейкьявик. До 1104 года Скаульхольт относился к Гамбургско-Бременскому диоцезу, среди глав которого с 1067 года числился Адам Бременский, а с 1069 года он возглавлял школу при Бременской церкви. Историю этого же диоцеза Адам Бременский описывал в 1075 году. После 1104 года Скаульхольт перешёл под покровительство Лундского диоцеза в Сконе. С 1153 года Скаульхольт стал частью провинции Нидарус, центра Норвегии со времён Олафа Трюгвасона. Когда Снорри Стурлусон собирал информацию для Круга Земного и Младшей Эдды, он посещал Лунд и был в Нидарусе. При описании обычаев свеев, заметно, что Снорри обращался к «Деяниям Гамбургских Архиепископов» Адама Бременского, парафразируя слова хрониста. И это логично, поскольку сам Снорри получил клерикальное образование, и, соответственно, Нидарус, Лунд и Габмбургско-Бременский диоцез были его духовными alma mater, а Адам Бременский – духовным отцом в ипостаси историка. Круг замыкается. И это говорит нам, что Снорри Стурлусон и Адам Бременский не могли сообщить нам никакой принципиально разной информации, поскольку черпали свои знания из одного источника, а это существенно снижает убедительность.

Тем не менее, появление такого источника как Codex Regius подстегнуло ещё больший интерес к работам Олафа Магнуса в 17 веке, примерно 100 лет спустя после их создания. Дикость древней Скандинавии, описанной Олафом Магнусом теперь наполнялась не менее дикими персонажами старины, о которых рассказывает Снорри Стурлусон. Но все три автора, Олаф Магнус, Адам Бременский и опиравшийся на него Снорри Стурлусон отражали один и тот же взгляд – взгляд Церкви и христианского мира на северных дикарей-язычников. Этот образ стал стереотипом почти сразу как появился в конце 8 века, в 11 веке он был зацементирован, в 14 веке дополнен, а в 16 и 17 веках ему придали свежих ярких красок позднего Ренессанса. При этом, никто, разумеется, не знал, каковы были северяне седой старины на самом деле.

ГОТСКОЕ НАСТУПЛЕНИЕ

В 17 веке интерес к скандинавской древности поддерживался не только открытием Старшей и Младшей Эдд. В 1618 году началась Тридцатилетняя война, в которой северогерманские протестанты объединились против католиков-южан Габсбургов. Архиепископство-герцогство Гамбургское- Бременское снова оказалось в центре событий. Его жители были скорее готовы выйти из состава Священной Римской Империи и присоединиться к Семи Нидерландским Провинциям, чем терпеть католиков в своей земле. Гамбургское княжество стало плацдармом для высадки английских, голландских и датских союзников-протестантов. А с 1631 года Гамбург заключил официальный альянс с королевством Швеция. Шведский король, Густав Адольф, протестант и убеждённый шведский националист, поставил своей целью надеть корону Священной Римской Империи, низвергнув Габсбургов с трона самой обширной и могущественной империи Европы. Вся Северная Европа смотрела на него с величайшей надеждой, ведь этот король обещал сохранить, защитить и предоставить исключительные права всему протестантскому Северу, связанному общим прошлым борьбы с римскими, а ныне католическими, оккупантами.

В Нидерландах на пике борьбы за освобождение от римско-католического владычества испанцев всё чаще всплывали хроники, повествующие о борьбе батавов с римлянами или фризов с франками – в древности защитниками Папы Римского. В 17 веке в Париже располагались главы ордена Иезуитов, основного орудия Римского Папы, да и правил Францией кардинал, небезызвестный Ришелье. Это позволяло провести параллели между борьбой батавов и фризов с римлянами и франками и борьбой голландцев 17 века с испанскими Габсбургами и католиками французами. Популярность древних северогерманских преданий и сведений об истории этого уголка Европы росла. Принц-архиепископ Гамбургский активно содействовал возвращению древних легенд. Север ждал появления лидера, который возглавит его армии.

Густав II Адольф, чей титул звучал как Король Шведов, Готов и Вендов (Svears, Götes och Wendes Konung) пришёл возглавить северян в их борьбе против власти Рима. Снежный Король и Лев Севера – такими эпитетами наградили шведского короля современники. Густав Адольф живо интересовался оккультизмом, мистикой и древностью. При нём расцветает готицизм, зародившийся благодаря трудам Олафа Магнуса при поддержке его брата епископа Уппсалы Йоханнеса Магнуса. Очень популярным стали сообщения, оставленные Олафом и его братом о деяниях Николауса Рагвальди (Нильс Рагвальдссон), занявшего сан архиепископа Уппсалы в 1438-1448 годы. 12 ноября 1434 года, находясь на соборе в Базеле, Швейцария, досточтимый, тогда ещё епископ Вэксё, заявил перед всеми, что шведский король – прямой наследник готских вождей, и поэтому шведской делегации нужно оказать величайшую часть. Вслед за ним привилегий потребовали и испанцы, ссылаясь на свои визиготские корни. Это сообщение, записанное священником и историком Олафом Магнусом в середине 16 века, оказалось невероятно популярным в преддверии вступления Швеции в Тридцатилетнюю войну спустя десятилетия. Как и другие его заявления. Например, он постановил, как неопровержимый факт, что первым королём Швеции был Один и все последующие короли Швеции — его преемники. Или, другой факт: в Швеции на севере живёт Старкад, великий герой древности и берсерк, известный на весь Север, и именно он является оплотом суровости шведов и их ярости. Итак, Король Готов, Густав Адольф, преемник Одина, Алариха и Атанариха, носитель неистового духа Старкада снова пересёк Балтийское море и его огромное конное войско нацелилось на центр Священной Римской Империи. Борьба северной грубости с утончённостью юга, германского свободолюбия с римским авторитаризмом продолжалась и одновременно возрождалась из глубины веков, наполненная новым смыслом, новыми идеями и новыми идеалами. Тридцатилетняя война была не только войной оружия, но, в значительной степени, это была борьба идеологий и мировоззрений, по завершении которой была создана мировая система, которая разрушилась только лишь в 1918 году. И все идеи, которые родились в тот момент, наполняли всю эту эпоху до саомго её конца, в тмо числе и идея древнего и свирепого Севера.

НЕНАУЧНАЯ ФАНТАСТИКА

Участие в Тридцатилетней войне требовало от Швеции не только материальных затрат. Моральная компенсация за лишения и идеология, сравнимая по мощи с идеологией крестовых походов, стали важным компонентом войны. Помочь в решении этой задачи, конечно мог и был призван готицизм. В 1611 году Густав Адольф, Снежный Король, сел на трон северной державы, и её стали именовать империей, хотя самого правителя императором официально никто не называл. В стремлении возвеличить себя и свою страну ещё больше, Северный Лев не жалел средств, которые он вкладывал в развитие Университет в Уппсале, особенно в исследования, связанные с древнейшей историей Швеции. Именно в те дни и начали собирать информацию, переписывать и зарисовывать рунические камни по всей стране, а позднее и за её пределами.

В 1630, год вступления Швеции в Тридцатилетнюю войну, в Вестеросе, в доме личного капеллана Густава Адольфа, Йоханнеса Рюдбека родился сын Олаф. Олаф Рюдбек Старший, как его знали позднее, потряс научный мир. Далёкий предок семейства Нобелей, от имени которых нынче вручается знаменитая премия, он работал в Уппсальском университете, имел регалии профессора медицины, внёс вклад в развитие ботаники, а также исторической лингвистики и историографии Швеции. Как уже говорилось, имперские амбиции Швеции было необходимо чем-то подпитывать. После внезапной смерти Густава Адольфа в 1632 году эта потребность только выросла, что обусловило склонность шведской придворной науки к максимализму и экстравагантности. И мудрец из Вестероса, Олаф Рюдбек, решил помочь в её удовлетворении. Так, между 1679 и 1702 годами появился его труд, объёмом почти в 3.000 страниц, под названием Atland eller Manheim (Атлантида, или Дом Человека)(Обратите внимание, как Рюдбек интерпретирует греческое Atlantis на германский манер: At-land, намекая этим «ландом» на якобы германское, а именно шведское происхождение легендарной Атлантиды).В Европе книга стала более известной как Atlantica (Атлантида). Ошеломляющее своим объёмом произведение было посвящено Швеции и вызвало не мало научной критики уже тогда, на рубеже 17 и 18 веков.

И что же потрясло весь мир? Рюдбек утверждал, что Атлантида из рассказа Платона – это ни что иное, как Швеция. Что Швеция – центр мира и первородина всего человечества. Здесь появились Адам и Ева. Шведский язык был первоязыком, от которого произошли все языки мира, в том числе языки Святого Писания – латынь и иврит. К сожалению, или нет, но весь труд Рюдбека сгорел в пожаре 1702 года. Тем не менее, идеи Рюдбека долгое время были крайне популярны в Швеции, а он сам оставался иконой. Вслед за отцом к делу прославления Швеции присоединился и его сын, Олаф Рюдбек Младший, также учёный, профессор медицины в Уппсальском университете. Он высказал мнение о связи финского и еврейского языка (Финляндия тогда принадлежала Швеции). Не остался в стороне и племянник Рюдбека Старшего, Петтер Рюдбек, который написал книгу, в которой утверждал, что Троя располагалась на юге Швеции и там же, соответственно, происходили и события Илиады.

Во времена Рюдбека викинги и великое прошлое Швеции и Скандинавии всё ещё не были связаны друг с другом тесно, но уже начали сближаться. Идеология готицизма пришла в упадок уже в первой трети 18 века на фоне поражений шведской армии от русских, датчан и норвежцев в годы Северной войны 1700-1721. И всё же, шведский готицизм, прямолинейный, грубый и беззастенчивый, дал всей Северной протестантской Европе образец того максимализма и размаха, с которыми может быть преподнесена национальная история. Героический образ шведских готов совсем скоро послужит прототипом для появления романтического образа викингов, который возникнет уже в 19 веке. Вне сомнений, дух эпохи викингов, который улавливаем мы с вами, родился именно тогда, в конце 17 — начале 18 вв. в Швеции. Именно поэтому мы видим героизм в варварстве викингов, принципиальность и честь в их жестокости, величие и славу в их злодеяниях. Готицизм был идеологическим оружием, брошенным на подмогу шведской армии, штурмующей берега и крепости Европы, и его эхо отчётливо слышно до сих пор.

Статья взята из группы: https://vk.com/public_ecumene

Группа художника: https://vk.com/publicofaldraw

Бегемот Ганс был ранен в зоопарке Кенигсберга, целый месяц его выхаживал водкой советский ветврач. 1944 г.

Двадцать второго июня, Ровно в четыре часа, Киев бомбили, нам объявили, Что началась война.

Известнейший крокодил-людоед - Густав.

 Сразу хочу предупредить, что на фотографиях не Густав. Это просто рандомные нильские крокодилы. Настоящий Густав только на документалке.

 Густав — крупный самец нильского крокодила, проживающий в Бурунди. Он печально известен тем, что является людоедом и, как утверждается авторитетными источниками, только за последние несколько лет убил более 200-300 человек у берегов реки Рузизи и северных берегов озера Тангаинька. Хотя фактическое число трудно подсчитать и проверить, Густав приобрёл в регионе статус, близкий к мифическому: практически все местные жители знают о нём и очень его боятся.

 Имя Густав ему дал Патрис Файе, французский герпетолог, который изучал и исследовал его с конца 1990-х. 

 Так как Густав так и не был пойман, его точная длина и вес неизвестны, но в 2002 было заявлено, что он легко может быть больше 6 м и весить более тонны. Некоторые оценки указали длину Густава в 7.5 м или даже больше. Это, скорее всего, самый большой крокодил, обитающий в Африке. Однако, в некоторых районах Азии и Австралии в наши дни встречаются гребнистые крокодилы до 6 метров в длину, сообщения о 7-ми и более метровых крокодилах также поступали. «Книгой рекордов Гиннеса» в восточной Индии подтверждено существование 7.1 метровой особи. Таким образом, возможно Густав скорей всего не является самым большим крокодилом в мире на сегодняшний день, но он гораздо больше обычного самца гребнистого или нильского крокодила.

Но для сравнения он примерно такой...

...а может и такой...

 Густава можно опознать не только по размерам, но и по заметным шрамам от пуль, которые покрывают его тело: один на голове, три на правом боку и множество на спине. Его правая лопатка, как было замечено, тоже носит следы глубокого проникающего ранения. Обстоятельства получения этих шрамов точно неизвестны, хотя известны многочисленные попытки приезжих охотников или местных убить этого крокодила, в том числе с привлечением военных и использованием взрывчатки.

 Ранее оценивалось, что Густаву было приблизительно 100 лет. Якобы это требовалось для достижения такого выдающегося размера. Однако, даже не учитывая того, что крокодилы на самом деле не растут всю жизнь, более тщательное наблюдение за Густавом показало, что у него имеется полный комплект зубов, когда он открывает пасть. В то время как очень старый, 100-летний крокодил скорей всего должен был быть почти беззубым. В настоящее время его возраст оценивается примерно в 60 лет, в предполагаемой датой рождения в 1955 году.

Исландцы: нация, которая выжила в пустоши.

Едва ли не уникальный в мировой истории случай, когда общество сумело достичь исключительно высокого уровня культуры (правовой, литературной и т. д.) в условиях, когда среда ничему подобному не способствовала, — более того, в условиях в высшей степени неблагоприятных для какого бы то ни было развития вообще. Эта страна любопытна историку права и политики еще и тем, что ее общество произвело на свет самую настоящую конституцию, не похожую ни на одну другую, а равно и чрезвычайно сложный и подробный свод законов — столь сложный и подробный, что невольно удивляешься, как могли создать такой свод люди, чьим основным занятием было резать друг друга.

Заселение.

Примерно так жили первые поселенцы.

Активное заселение Исландии проходило примерно с 870-го до 930-го годов. До этого остров был известен ирландским монахам, которые спасались на нем от суеты мира, но их было мало — буквально единицы — и они почти не оставили после себя следов. Остров был открыт в невероятно удачное для скандинавов время: в первые века переселения погода была мягкой, а начавшаяся эпоха викингов позволила получать нужные для колонизации капиталы от грабежей и торговли. К тому же, первоначальная родина исландцев, Норвегия, бурлила, в ней проходили политические и социальные изменения, которые тяжело сказались на деятельности многих землевладельцах. Теперь же они имели возможность иммигрировать в незаселенный край, ждущий тех, кто сможет взять и удержать его богатства.

Когг эпохи освоения Исландии.

Новое население, которое называло себя «landnamsmenn», то есть «люди, взявшие землю», попали в уникальную ситуацию. Во многом они похожи на другие иммигрантские общества, вроде США: они изначально прибыли сюда за тем, чтобы построить новое общество (норвежское их не устраивало) и получить у самой природы землю и собственность, которую они были готовы защищать ценой жизни. Кроме того, новоприбывшие, которых было около десяти тысяч человек, должны были выжить в условиях субарктики, взяв с собой то, что умещалось на грузовых коггах и не больше того.

Вот тут начинается самое интересное: исландцы затевают одновременно битву с природой и массовое строительство. Они строят дома, верфи, загоны для пастбищ, строят прямо на месте новую судебную систему, законы, парламент и кузницы. И все это в пустоши, привезя с собой лишь родственников, инструменты и немного домашних животных. Делается все так рьяно и с таким напором, что вскоре всю страну уже покрывают хуторы и пастбища, а торговля и создание конституции начинаются едва ли не с самой первой высадки.

Выживание.

Ландшафт Исландии.

Исландия — большой остров, но он пустынен, расположен в субарктике, и на нем больше двух сотен вулканов. Отдельная трудность в том, что он находится на столкновении теплого и холодного фронтов, это делает погоду непредсказуемой, а ее перепады жестокими. Все это заставило переселенцев адаптироваться настолько быстро, насколько возможно; те, кто не смог, довольно быстро умирали.

Вскоре после заселения исландцы опытным путем выяснили несколько важных вещей о своей новой земле, которые спасли жизнь им и их потомкам. Во-первых, вулканы создают не только проблемы, но и горячие источники, которые способны обогреть, а также стать местом отдыха и даже политических дискуссий.

Во-вторых, быстро стало понятно, что свиньи и козы — худшие из возможных домашних животных для этих мест: они слишком быстро уничтожают местные пастбища и скоропостижно мрут. Местные быстро смекнули, что овцы, коровы и низкорослые лошади — это прекрасный выбор для Исландии. Здесь не было крупных хищников и поэтому можно было отпускать стада на волю и почти не следить за ними. Плотные коротконогие скандинавские лошади оказались так уместны в этих краях, что Исландия — единственное место, где эта порода сохранилась без изменений.

Исландия в одном фото: вулкан, ледник и местная порода лошадей.

Исландские саги — это не только истории о героях. Значительная их часть была нужна как летопись о полезных навыках и поучительных событиях. К примеру, «Сага об Эгиле» почти полностью посвящена тому, как именно выжить переселенцу и как обращаться со стадами. А «Сага о Ньяле» рассказывает о том, как вести себя во время судебных тяжб. Именно из саг мы узнаем многое о стратегиях выживания; если герои и ситуации могли быть выдуманы, то быт и советы из историй реальны.

Чуть ли не главной проблемой для исландцев стало отсутствие нормального дерева: на острове были лишь чахлые березы и кусты. Это сильно усложняло жизнь: делать корабли приходилось из тех бревен, что прибило к берегу, дома нужно было строить из дерна и лавовых пород, а топить печи — навозом и жиром тюленей и китов.

Строение исландского дома.

Дома, сделанные из земли, кажутся самым примитивным, что только можно придумать, но исландцы за неимением альтернатив умудрялись делать довольно неплохие и сносные строения, в них зачастую могло располагаться до тридцати человек. Как правило, хутор состоял из нескольких зданий (жилье, склады, хлев, кузница, церковь), которые составляли единое большое сооружение.

Исландский дом из дерна.

Отдельно стоит упомянуть отхожее место. Дело в том, что со временем исландцы начали также включать его в комплекс, и выгребные ямы стали частью большого дома. Они представляли собой отдельную комнату, что очень показательно. Причина такого устройства дома была не в том, чтобы добиться удобства, но в безопасности: многие из исландцев опасались вендетты, а убийства часто происходили именно во время отправления нужд. Отличный пример — история из «Саги о людях с Песчаного берега», в которой некий Сварт пытается подкараулить и убить влиятельного человека, напав на него и его людей, когда те уйдут до нужника. Очевидно, что такое убийство было нужно не только для того, чтобы застать жертву врасплох, но и опозорить ее.

Бедность ресурсов заставляла искать различные альтернативы выживания. Для многих исландцев хорошим выходом оказались характерные для викингов грабежи других стран, а также морская торговля. Исландцы быстро заняли в ней свое место, наладив продажи сукна, сушеной трески, молочных продуктов, белых соколов и серы. Серебро и золото были редкостью, поэтому местные использовали в качестве валюты сукно. Они довольно быстро договорились о стандартизации для удобства расчетов и ткань стали делать по единым образцам для всего острова, это действительно стало похоже на деньги.

Рацион исландцев стал уникальным. Местную экономику можно описать как «экономику неурожая»: хорошими годами были те, в которые не случалось чего-то плохого. Злаки могли не уродиться, а скот не дожить до весны, поэтому лучшей стратегией стали поиски дополнительных вариантов. Исландцы добывали рыбу, охотились на тюленей, моржей и водоплавающих птиц, иногда ели китовое мясо, скатов и акул, а в плохие годы — собирали съедобный лишайник и водоросли. Киты были отдельной категорией рациона. За тушу кита, выброшенного на берег, могла развернуться локальная война («Сага о побратимах»). Мясо и жир с одного животного могли стать залогом процветания сразу нескольких больших хуторов.

Хакарл: перегнившая и вяленая акула. Типичное для Исландии блюдо.

Одна из вещей, в которых действительно хороши исландцы — это сохранение продуктов. При отсутствии соли и консервантов они умудрились использовать ферментирование во всем: китовое мясо сохранялось в специальных ямах, говядину обрабатывали молочной сывороткой, которая позволяла ей храниться всю зиму, а местная сметана, «skyr» не портилась по полгода и могла использоваться для торговли с материком. Рыба сушилась на ветру и хранилась буквально годы (благодаря климату такое возможно только в Исландии). В общем, жители острова безостановочно соревновались в выживании, постоянно были в напряжении и творческих поисках новых стратегий и источников пищи и ресурсов.

Общественное устройство и выживание.

Так выглядел альтинг, средневековый парламент

Покинувшие материк переселенцы намеренно ехали создавать новый мир, они были не просто случайными иммигрантами. Многие из них бежали от тех изменений, что затронули остальную Скандинавию. Исландцы считали ярлов и конунгов поработителями и тиранами, а оставшихся норвежцев — рабами новых господ. Поэтому народовластие исландцев — это не случайный эволюционный поворот, но результат сознательной деятельности и удачного стечения обстоятельств.

Исландские землевладельцы создали своеобразную государственную структуру, которую с некоторой натяжкой можно назвать республикой и народовластием. Открыватели новой земли очень болезненно относились к монополии на власть и насилие, характерной для государства. К тому же, они построили свою жизнь с нуля и каждое мгновение жизни готовы были сражаться за свою собственность, которую они создали сами, без помощи властей. Поэтому их общественная система стала результатом согласия, а не захвата власти. Свободные землевладельцы получили уникальную возможность начать историю государства заново.

Так выглядит альтинг в наши дни.

У исландцев не было армии, они сами себе были армией, у исландцев не было аристократии и чиновников, они сами себе были правящим классом. Исландцы не обладали священниками, они проводили обряды самостоятельно. Самое же любопытное — то, что такая децентрализация и равенство одновременно сопровождались невероятным индивидуализмом и при этом были лучшей стратегией выживания в Исландии. Сложилось общество более-менее равных людей, каждый из которых действовал только от своего имени.

Все это стало результатом очень долгой и кропотливой работы. Разные страны сфокусированы на разных аспектах развития: для кого-то это война, для кого-то производство; исландцы сделали таким аспектом законы и право. Законы и постановления Исландии принимались на общем собрании, альтинге, который в том или ином виде существует здесь уже больше тысячи лет. Местные жители намеренно и ревностно следили за тем, чтобы власть не могла сосредоточиться в отдельных руках. Самые родовитые, годары, были председателями и помощниками в разрешении споров, но не имели большой власти, а партии и группы по интересам провозглашали свои требования и выступали в открытых коллективных спорах. Даже христианство было принято всей страной не после ожесточенных распрей, но в результате парламентского общего решения землевладельцев.

Пути, которые были изучены исландскими мореплавателями: от Балтийского моря до Америки.

Исландия — это пример того, как изолированность и необходимость выживания в суровой пустоши порождают уникальную культуру. Иммигранты с материка были готовы пойти на риск ради новых возможностей и большей свободы, чем на родине. Самые неугомонные и смелые из них, вроде Гудрид, дочь Торбьерна, умудрялись за свою жизнь посетить Гренландию, побывать в Винланде (то есть Америке) и после этого доплыть до Рима.

Великая Отечественная,фото,память

Смутное время (смута)

Боевой самолёт в обмен на пепси.

Выходя из суда, раздосадованный Джон пробормотал, что лучше бы на месте судьи заседала коллегия из тупоголовых представителей «поколения Пепси», не понимающих разницы между рекламой и товарным предложением.

На видео - тот самый рекламный ролик с Харриером за 7 000 000 очков:

Ученые превратили молекулы фуллерена в нанобомбы, производящие чрезвычайно мощные взрывы на наноуровне

В мире существует достаточно много веществ и соединений, которые взрываются различными способами. И все эти вещества достаточно широко применяются не только в гранатах, минах, снарядах и других боеприпасах, у них имеется масса более мирных областей применения, к примеру, в горнодобывающей промышленности, в порошковой металлургии и в других отраслях, где требуется быстро создать очень высокое давление. Однако, необходимость подорвать что-либо периодически возникает во время проведения исследований в области биомедицины и нанотехнологий, и, естественно, для этого требуются специальные крошечные, но высокоэффективные нанобомбы.

Необычную разновидность нанобомб разработали ученые из университета Южной Калифорнии в Лос-Анджелесе совместно с исследователями из Федерального университета Сан-Пауло, Бразилия. Они взяли молекулы фуллерена C60, бакиболлы, состоящие из 60 атомов углерода и имеющие форму футбольного мяча, совместили их с молекулами закиси азота. И после этого они заставили взорваться все это, получившее название "бакибомба" путем нагрева до температуры в 700 градусов по шкале Цельсия.

Наблюдая за течение процесса взрыва, ученые выяснили, что приблизительно через пикосекунду молекула фуллерена распадается на отдельные углеродные части, которые разлетаются в стороны и вступают в дальнейшую реакцию с молекулами закиси азота, увеличивая мощность и температуру нановзрыва. Буквально за 50 триллионных долей секунды температура в районе нановзрыва поднимается от 700 до 3700-4000 градусов Цельсия, и это достаточно горячо для того, чтобы расплавить большинство из известных металлов.

Взрыв молекулы фуллерена является крошечным в обычных масштабах, но на наноуровне, на уровне отдельных атомов, он сравним с взрывом необычайно мощной бомбы. 

Ученые признают, что область нановзрывных технологий абсолютно нова и еще абсолютно не исследована. И такая ситуация сложилась в первую очередь из-за отсутствия крошечных нановзрывчатых веществ. Теперь, продемонстрировав работу своих "бакибомб" исследователи планируют заняться исследованиями областей, в которых они могут применяться для тех или иных целей.

Но некоторые из областей применения всего этого проглядываются и сейчас. К примеру, некоторые ученые проводят эксперименты с углеродными нанотрубками, полость которых заполнена водой и которые, будучи нагреты лазером, взрываются, разрушая клетки раковых опухолей. Нанобомбы из молекул фуллерена, имеющие большую разрушительную способность, нежели нанотрубки, могут стать еще более смертельным оружием в борьбе против рака, вирусов и бактерий, разрушая полностью крошечные микроорганизмы, злокачественные клетки и оставляя в неприкосновенности остальные части организма человека.