В ходе подобных и аналогичных мероприятий собирались средства, которые шли на помощь Советскому Союзу - закупку медикаментов, продовольствия, одежды и т.д.
Смартфон заменил собой практически все, что нужно иметь при себе: телефон, книжку, часы, фотоаппарат, кошелек и так далее. Одна из полезнейших функций современного мобильника — возможность установить картографические сервисы и ездить где угодно без опасения заблудиться. Многие сервисы работают и без подключения к интернету, но ведь в прошлом его не было — приходилось как-то выкручиваться.
Вероятно, Plus Fours Routefinder из двадцатых годов прошлого века стал предтечей нынешних портативных навигаторов. Внешне «девайс» напоминал наручные часы, в комплект входила коробочка с набором маршрутов (чтобы «загрузить» их, нужно было топать в лавку и покупать дополнительный «свиток»). Никакой автоматизации: путешественник вручную проматывал карты по «экрану», ориентируясь на названия населенных пунктов и некоторые объекты рядом.
Чуть позже была разработана автомобильная версия навигатора — итальянская Iter Avto. В отличие от Plus Fours Routefinder, эту систему автоматизировали. Соединенная то ли со спидометром, то ли с одометром или чем-то подобным, Iter Avto самостоятельно прокручивала ленту с картой. Дополнительно на «экран» выводилась информация о местности (они были нанесены на ту же ленту, что и маршрут).
Fiske Reading Machine придумал американский контр-адмирал Брэдли Фиске примерно в 1922 году. Устройство представляло собой небольшую металлическую рамку, в которую устанавливали бумагу с мелко напечатанным текстом (напоминает «шпоры»). Вверху закреплялось увеличительное стекло, под которым «скролился» текст. Стекляшку в оправе можно было перемещать вправо и влево, если угла обзора оказывалось недостаточно. Для одного из глаз предусмотрели «шору» — чтобы читателю не приходилось жмуриться.
Во время демонстрации Fiske Reading Machine перед журналистами создатель устройства зарядил в него «Простодушные у себя дома и за границею» Марка Твена — 93 тыс. слов поместились на 13 карточках.
Набор на фото — «Война миров» Герберта Уэллса.
Предложенная Фиске концепция прижилась в видоизмененном формате. В быту уже давно использовались развлекательные микрофильмы, но в 1920-х их стали применять для хранения данных. Вначале это были финансовые организации, которые архивировали в таком виде информацию о банковских чеках, а в 1935 году Kodak начала выпускать газету The New York Times на 35-миллиметровой пленке.
Стоит отметить, что Фиске считался признанным изобретателем: помимо «предка» электронных книг, он разрабатывал телескопические оптические системы для палубной артиллерии, электрический дальномер, моторизованные системы ведения огня и так далее.
О голубях с прикрепленными к ним камерами, вероятно, знают многие. Их использовали для аэрофотосъемки еще в Первую мировую войну (а потом и во Вторую мировую), но первым, как предполагается, задумку воплотил в жизнь немецкий аптекарь Юлиус Нойброннер. В 1908 году он запатентовал «голубиную фотосъемку», описав способ крепления автоматических фотокамер на груди пернатых, снимающих происходящее внизу.
Кстати, Нойброннер не просто так задумал использовать голубей как «фотографов»: до этого он применял птиц для доставки лекарств.
Ну а что касается Google Street View, то и здесь Ларри Пейдж с Сергеем Брином также не были первопроходцами. Еще в 1979 году инженеры из MIT при финансовой поддержке ARPA (позже агентство стало называться DARPA) разработали проект Aspen Movie Map. Это интерактивное видео с виртуальным туром по городу Аспен, снятое с помощью автомобиля, напоминающего нынешние «гугломобили» — с камерами на крыше.
Кадры позже перезаписывались на лазерные диски, с помощью волшебства (на самом деле — науки) отснятое привязывалось к географическим меткам обычной «плоской» карты местности, что позволяло путешествовать по городу — как при использовании Google Street View. Управлять записью можно было с помощью сенсорного экрана. Конечно, делалось все это не для развлечения, а военных ради: считалось, что Aspen Movie Map (или нечто такое, что можно создать на его базе) поможет в подготовке солдат перед выброской на неизвестной местности.
Помните, какими крутыми казались факсовые аппараты, когда они начали повсеместно появляться? Доходило до того, что их покупали домой: тут тебе и телефон, и автоответчик, и факс. Даже сейчас в некоторых организациях говорят: «Пришлите заявку по факсу». И ты начинаешь думать: «Какой факс?! Я лучше голубиной почтой».
Но сейчас не об этом. Где-то в тридцатых годах прошлого века инженеры придумали еще одну нужную (как потом оказалось, не особо) штуковину — радио со встроенным печатным устройством. Тогда, напомним, никакого интернета не было, газеты выходили на бумаге, понятие об оперативности было иным. Тем не менее каждый уважающий себя горожанин хотел быть осведомленным о происходившем вокруг и в мире.
Утреннюю или вечернюю прессу можно было купить, выйдя на улицу, а у более обеспеченных людей было принято отправлять за газетами дворецкого.
Рассматривался и вариант цветной печати
И снова к вопросу о том, какие прорывы случаются на фоне развития технологий. Многим давно очевидно, что «инновационные» устройства нынешнего времени давно уже изобретены, однако по ряду причин не стали «мейнстримом». Встречаются «экспонаты», которые просто опередили свое время и потому пылились на полках до лучших времен. Пример тому — «телеочки» Хьюго Гернсбека.
Они весили около 140 граммов, картинку выводили две миниатюрные электронно-лучевые трубки — поскольку их было две, изображение могло быть и стереоскопическим. Питание на очки подавалось бы от небольших низковольтных батарей — по словам Гернсбека, в случае возникновения неполадок пользователь не имел шансов получить разряд. Ну и была предусмотрена пара антенн для телесигнала — получалось немного смешно
К сожалению, дальше экспериментальной модели (и, судя по всему, нерабочей) дело не пошло: посчитали, что такое устройство непрактично и не имеет будущего.
Интересный факт: Хьюго Гернсбек стал основателем первого в мире массового журнала научной фантастики, и именно его имя носит престижная премия «Хьюго», которой удостаиваются лучшие представители этого жанра.
Кстати, Гернсбек продвигал многие другие футуристичные по тем временам идеи, среди которых телемедицина, электронные газеты, персональные фитнес-трекеры и так далее.
Помните часы Casio или Seiko с калькулятором? Да, были времена. Вот только оказалось, что такие существовали еще в Китае XVII века. Справедливости ради, это были не часы, а «счетная машинка», или, точнее, просто маленькие счеты. Их размеры варьировались от совсем миниатюрных (такие помещались на перстне) до более крупных (для запястья) и больших (это уже не так интересно).
Можно сказать, такой «суаньпань» (китайская версия абака) — дальний «предок» носимых устройств. С помощью такого устройства владевший наукой мог быстро производить над числами все четыре основные арифметические операции, а также извлекать квадратные и кубические корни. Нужно было только вооружиться иголкой, чтобы двигать костяшки.
В начале пятидесятых годов прошлого века один из важных инженеров озвучил прогноз: в будущем ребенок при рождении будет получать собственный номер телефона, который останется с ним на всю жизнь. Небольшой девайс станет универсальным инструментом, продолжал Гарольд С. Осборн из American Telephone & Telegraph (AT&T). В принципе, все так и происходит.
Чуть позже, в 1956 году, в американском журнале, посвященном технологиям, появился материал, в котором описывался телефон будущего: быстрые звонки по всему миру, автоматизированные системы соединения абонентов, сжатие видео- и аудиоданных, распознавание голоса и тотальная миниатюризация, возможность смотреть ТВ на небольшом цветном экране и сенсорный интерфейс. Фантастика!
Действующий образец
И вариация на тему
Технология постепенно развивалась, становилась дешевле и доступнее — однако не до такой степени, чтобы стать действительно популярной. «Концепт» Bell Labs прекратил свое существование в 1970-х. Тем не менее направление оказалось перспективным, и его не забросили окончательно — инженеры разных стран вели разработки.
Теперь видеозвонком никого не удивишь. Только вот все поменялось: возможностей хоть отбавляй, а вот востребованность так себе — по крайней мере, в нашем регионе.
Когда юный Айзек Эйч Чарльз прибыл в пораженный желтой лихорадкой Новый Орлеан в 1847, он не пытался, как вы могли бы предположить, избежать смертельного заболевания, которое в то время убивало до половины заболевших. Он хотел заразиться и, что важнее, получить пожизненный иммунитет если бы смог ее пережить. К счастью ему повезло. "С огромным удовольствием сообщаю тебе что мой брат Дик и я оба акклиматизировались", писал он своему двоюродному брату.
Для людей вроде Чарльза "акклиматизация", в терминах того времени, не являлась вопросом выбора. Это было своего рода "получение гражданства", ключ к нормальной жизни в Новом Орлеане. Без иммунитета к желтой лихорадке приезжие не могли найти жилье, работу, получить кредит в банке и вступить в брак. Работодатели не желали обучать работника, который мог умереть во время очередной вспышки заболевания. Отцы не выдавали дочерей замуж за не переболевших, которые могли скоро умереть. Заболевание вызывается вирусом, распространяемым через укусы москитов и вызывает озноб, боли, рвоту и иногда пожелтение кожи, откуда пошло название. В 19 веке люди разумеется не осознавали полностью механизм заболевания, но они обратили внимание на то что после первого случая люди приобретали иммунитет от него. Это было настолько очевидно, что комиссия здравоохранения Нового Орлеана выступила с речью: "Ценность акклиматизации стоит риска!"
Желтая лихорадка, прошедшаяся по Новому Орлеану за двести лет до современной пандемии, сделала иммунитет разновидностью привилегии - настолько желанной, что стоила риска жизнью.
Лихорадка подчеркивала существовавшие формы неравенства. Приезжие несли непропорционально высокие риски акклиматизации к желтой лихорадке. Обеспеченные люди могли себе позволить выезжать из города на лето во время сезона лихорадки. Акклиматизировавшиеся рабы стоили на четверть дороже. "Заболевания выявляют тех кто принадлежит обществу и тех кто не принадлежит", пишет Кэтрин Оливариус, историк Стенфорда, которая изучает желтую лихорадку на Юге США.
Оливариус говорит что "Я пишу о желтой лихорадке при свете дня и боюсь коронавируса во тьме ночи". Заболевания не являются идеальными аналогиями, но в мире, где пандемия убила более 137000 человек иммунитет вновь может стать линией водораздела. Министр здравоохранения Великобритании предложил ввести "сертификаты иммунитета" - например браслеты, - для идентификации людей, переболевших коронавирусом и которые могут вернуться к нормальной жизни. Германия обсуждала "паспорта иммунитета" чтобы получить возможность вернуться к работе. Энтнони Фаучи, глава национального института аллергии и инфекционных заболеваний, заявил что США обсуждает введение аналогичных мер.
Сейчас неясно как эти схемы будут работать, в большой мере потому что неясно сколько вообще действует иммунитет к коронавирусу. Как пишет Эд Янг тесты на иммунитет далеки от идеала, и это может дать прошедшим тест ложное чувство безопасности. Этот вирус и вызываемое заболевание оба настолько новы для человечества, что ученые до сих пор не ответили даже на основные вопросы о них.
Но даже если не обсуждать биологию заболевания, система отслеживания иммунитета сама по себе потребует огромной логистики. "Управление всем этим очень сложно вообразить", утверждает Джеффри Кан, биоэтик университета Джонса Хопкинса. Например представьте насколько ограничение свободы передвижения и возможности работать в зависимости от иммунитета повлияет на количество людей, готовых подделывать иммунизационные сертификаты.
Если правительство позволит вернуться к каким-то видам деятельности только людям с иммунитетом или если работодатели предпочтут нанимать людей с иммунитетом, это может принудить людей специально заражаться коронавирусом, особенно молодых и здоровых, которые будут готовы пойти на риск ради работы. Безработица подскочила до рекордных отметок во время пандемии и, в конце концов, люди, которые потеряли работу - это те, которые меньше всех могут себе позволить сидеть без работы. Они могут рассматривать приобретенный иммунитет как способ избавления от безработицы невзирая на связанные с ним угрозы.
"Люди, уже находящиеся в экономически и социально шатком положении, вынуждены делать выбор, который они не должны бы делать никогда", говорит Оливариус. И это ей, как историку желтой лихорадки, к сожалению известно лучше чем кому либо. Чарльз был один из тех счастливчиков, которые выздоровели в Новом Орлеане, где желтая лихорадка была причиной смерти 75-90% смертей таких же иммигрантов как он сам.
Недавняя пандемия, со слов Оливариус, сделала ее объект исследования из 19 века гораздо ближе для понимания. Ощущать как невидимая рука смерти поражает близких. Неопределенность, близость смерти, одержимость документирования своего здоровья в бесконечных письмах - этот стиль жизни перекочевал в 21 век.
 | Всё самое интересноеПодписчиков: 2357 |
 | Интересный космосПодписчиков: 158 |
 | Назад в прошлоеПодписчиков: 148 |
 | Загадки от AchiПодписчиков: 67 |
 | Вокруг светаПодписчиков: 31 |
 | Интересные мультыПодписчиков: 22 |
 | Интересный спортПодписчиков: 16 |
 | Авторские историиПодписчиков: 15 |
Отличный комментарий!