япония казнь

О японском религиозном синкретизме...

В большинстве статей, посвященных Японии, упоминается о присущем японскому обществу религиозном синкретизме. И о том удивительном факте, что согласно опросам и переписям населения число сторонников синтоизма составляет 84% населения, буддизма – 71%. А еще ведь в Японии живут 3 миллиона христиан, есть последователи различных сект. Это не путаница и не арифметическая ошибка.

Для японцев совершенно естественно молиться в синтоистском храме, венчаться по христианскому обычаю в церкви, а прощаться с близким человеком навсегда – в буддистском. Это и есть пример религиозного синкретизма – соединения в жизни человека и всего общества различных религиозных положений и их взаимного влияния. Речь идет, прежде всего, о синтоизме и буддизме. Такое соединение и взаимовлияние порождают веротерпимость, уважительное отношение к чужим религиозным взглядам.

У японского общества есть печальный опыт кровавой религиозной войны в VI веке между сторонниками общепринятого тогда культа предков синто (синтоизма) и поборниками проникшего с Корейского полуострова буддизма. В действительности, эта была борьба двух могущественных родов Мононобэ и Сога за власть в стране. Победил тогда род Сога, буддизм был провозглашен государственной религией. Ради победы «правильной» новой религии Сога не пожалели даже императора. На престол впервые в истории Японии была возведена женщина по имени Суйко, а принцем-регентом стал ее племянник Сётоку. Он был ярым сторонником рода Сога и буддизма, правителем, основавшим в стране несколько десятков буддистских храмов. И человеком, добровольно оставившим пост принца-регента и проведшим последние 15 лет своей в жизни в молитвах в храмовом комплексе Хорюдзи. Самое любопытное, что основы религиозной терпимости заложил в японском обществе именно принц Сётоку. Поддержав «буддистскую» группировку и поднявшись благодаря ее победе на самую вершину власти, он осознал размер возможной катастрофы для страны в случае продолжения религиозной резни. Принц предпринял попытки примирить победителей с оставшимися в живых синтоистами. Ему принадлежит фраза: «Буддизм – это ветви на дереве синто, а конфуцианство – листья на этих ветвях».

Таки с дочерью - временная японская жена Менделеева В. Д., офицера фрегата "Память Азова", сына Менделеева Д. И. 1893 год.

Мусумэ.

Временная жена - термин, обозначавший в Японии конца XIX века тип отношений между иностранным подданным и японской подданной, согласно которому на время пребывания иностранца в Японии, он получал в пользование (и содержание) «жену». Сами иностранцы, в частности русские офицеры, называли таких «жён» мусумэ, от японского - девушка, дочь.

Институт «временных жён» возник в Японии во второй половине XIX века и просуществовал вплоть до войны 1904—1905 годов. В то время российский флот, базировавшийся во Владивостоке, регулярно зимовал в Нагасаки, и на время пребывания там, некоторые русские офицеры «покупали» для сожительства японских женщин.

Традиционно с иностранным подданным заключался контракт, по которому он получал в своё абсолютное распоряжение подданную микадо, обязуясь в обмен на это предоставить ей всё необходимое содержание. Такое соглашение заключалось на месяц, и при необходимости продлевалось (однако, в своих мемуарах, великий князь Александр Михайлович, побывавший в Японии, приводит иные рамки договора: «от одного до трёх лет, в зависимости от того, сколько времени находилось военное судно в водах Японии»).

Стоимость такого контракта составляла 10-15 долларов в месяц (по мемуарам Александра Михайловича, особа, знакомившая русских офицеров с их «жёнами», делала это абсолютно бескорыстно).

Мусумэ, как правило, были девочки-подростки, не достигшие тринадцатилетнего возраста. Зачастую бедные японские крестьяне и ремесленники сами продавали своих дочерей иностранцам; иногда для бедной японской девушки такой способ был единственной возможностью заработать на приданое (и выйти впоследствии замуж).

Иногда мусумэ ошибочно сравнивались с гейшей. И, несмотря на то, что ни та, ни другая не были проститутками в обычном смысле этого слова, гейша считалась представительницей элитной профессии, и телесные ласки не входили в её обязанности, тогда как мусумэ, согласно контракту, обязана была удовлетворять своего покровителя и в постели, вследствие чего нередко рождались дети.

К таким случаям можно отнести историю с так называемой «невесткой» Д. И. Менделеева: старший сын Менделеева, Владимир, согласно воспоминаниям его сестры Ольги, будучи мичманом на фрегате «Память Азова», во время стоянки в порту Нагасаки, обзавёлся «временной женой», которая впоследствии родила от него ребёнка.

Амакуса Сиро и Симабарское восстание. Художник Такато Ямамото.

Многим, интересующимся историей Японии, известно имя Амакусы Сиро - лидера восставших христиан княжества Симабара. Не станем описывать историю этого восстания, её найти несложно. Нас здесь интересует другое. Амакуса Сиро, возглавив христиан, принял мученическую смерть, так же, как и почти все, кто его окружал. Казалось бы, с точки зрения католической церкви он заслужил канонизации. Но этого не произошло. Почему же? А дело здесь в следующем - Амакуса с точки зрения католической церкви был... еретиком. Ведь окружающие считали его ни много, ни мало - новым мессией, реинкарнацией Иисуса Христа. Да и идеи его имели скорее синкретический с традиционными верованиями японцев характер. Но это бы ещё полбеды - это бы Ватикан ему простил, может быть. Самый страшный его грех был в том, что в своих посланиях Амакуса вовсе не призывал покориться Риму. Да и само восстание вовсе не было инициировано, как раньше ряд выступлений, иезуитами, а первоначально имело стихийный характер - доведённые до отчаяния террором симабарского князя крестьяне-христиане не выдержали и выступили против него, так что оно имело народный характер, сама же религиозная идея приложилась к нему постольку, поскольку в прошлом Симабара была одним из самых значимых центров католического христианства в Японии, в связи с чем основная часть восставших исповедовала христианство. Вопрос же верности папскому престолу там вообще не упоминался. Восставшие на место не только папы Римского, но и самого Христа, возвели несчастного юношу, ставшего заложником данной ситуации. Амакуса-мессия католической церкви оказался не нужен - поскольку в данном качестве церковникам пришлось бы признать главенство японских христиан над самим Римом. Почти что ещё ребёнок. Амакуса волей злой судьбы превратился в заложника возникшей ситуации - но даже после мученической смерти (во всех смыслах мученической - особенно ужасна судьба его семьи - не пожалели даже малолетних детей - всякое уважение к японскому сёгунату после этого пропадает напрочь, так что вообще ни в малейшей степени не жаль того истребления, которому подверглись самураи во время Революции Мэйдзи - они и хуже участи заслужили), во имя Христа, те, кто говорил от имени Христова, лицемерно отвернулись от него.

И вот они поднялись - христиане из деревень, стонавшие
От тирании правителя Симабара.
Повергли управляющего Мацукура и, под эхо горы Ундзэн,
Ах, провозгласили своим главой Амакуса Сиро и восстали в Симабара.
Теперь тысячи, десятки тысяч из них осаждены в замке Хара;
Войска правительства, окружившие их, превосходят числом,
Однако они стойко объединились под христианским крестом.
Ах, Амакуса Сиро и восстание в Симабара...

(Из "Амакуса Сиро-но ута" - "Песни Амакуса Сиро").

Уильям Адамс - самурай из Англии.

Наверняка многие смотрели сериал "Сёгун" по одноименному роману Джеймса Клавелла. Действие происходит в Японии 17 века периода становления власти сёгуната Токугавы. Главный персонаж, английский моряк Джон Блэксорн, попадает в Японию и становится участником исторических событий того времени.


Прототипом главного персонажа стал английский моряк Уильям Адамс, который попал в Японию в 1600 г., отправившись двумя годами ранее в экспедицию через Магелланов пролив на голландском судне "Лифде" ("Милосердие"). Когда корабль разбился на острове Кюсю, Адамс также был заключён в тюрьму в Осаке по ложному обвинению иезуитов, но вскоре был освобождён и впоследствии пользовался расположением Токугавы Иэясу, для которого он выстроил корабль по западному типу. Уильям Адамс умер в 1620 г., прожив в Японии 20 лет, заведя здесь вторую семью и так и не вернувшись на родину, в Англию. Впоследствии в честь него в Токио (Эдо) назван был квартал Андзин-тё, а сын его (от японки) Джеймс в 1636 г. выстроил в честь отца поминальный храм.

Томоэ-годзэн - женщина-воин. На гравюре актёр японского театра в роли воительницы Томоэ Годзэн. Тоёкуни Утагава, 1800 год.

Томоэ-годзэн - одна из женщин-воинов в феодальной Японии.
Томоэ-годзэн (Томоэ Годзэн, Tomoe Gozen, 巴 御前; годы жизни: 1157(?) – 1247(?)) была одним из немногих примеров в японской истории, подтверждающих существование женщин-самураев, женщин-воинов (онна-бугэйся).

Следует отметить, что «годзэн» это не фамилия Томоэ, как зачастую можно понять из написания «Томоэ Годзэн», но это уважительная приставка к имени, чаще всего используемая по отношению к женщинам, но иногда используемая и по отношению к мужчинам.
Томоэ принимала участие в войне Гэмпэй (1180-1185) в качестве в старшего офицера на стороне Минамото-но Ёсинаки, двоюродного брата Минамото-но Ёритомо (Minamoto no Yoritomo) и Минамото-но Ёсицунэ (Minamoto no Yoshitsune). При этом, по разным версиям, Томоэ была или любовницей, или женой Ёсинаки.

Как говорится в «Хэйкэ-моногатари» («Повесть о доме Тайра»), Томоэ была «…белолица, с длинными волосами… Была она искусным стрелком из лука, славной воительницей, одна равна тысяче… Верхом ли, в пешем ли строю - с оружием в руках не страшилась она ни демонов, ни богов, отважно скакала на самом резвом коне, спускалась в любую пропасть, а когда начиналась битва, надевала боевой панцирь, опоясывалась мечом, брала в руки мощный лук и вступала в бой в числе первых, как самый храбрый, доблестный воин…Не раз гремела слава о ее подвигах, никто не мог сравниться с нею в отваге…».

После поражения Хэйкэ и оттеснения их в западные провинции, Минамото-но Ёсинака захватил Киото и начал претендовать на лидерство в клане Минамото. Однако этому воспротивился Минамото-но Ёритомо и послал Минамото-но Ёсицунэ и Минамото-но Нориёри (Minamoto no Noriyori) убить Ёсинаку.

21-го февраля 1184 г. состоялась решающая битва при Авадзу, о которой говорится, что Томоэ-годзэн взяла, как минимум, одну голову врага (см. ниже). Несмотря на то, что войска Ёсинаки храбро сражались, они были разбиты превосходящими силами противника.

Когда Ёсинака потерпел поражение и остался всего с четырьмя вассалами, он приказал Томоэ-годзэн спасаться бегством, поскольку собирался встретить смерть вместе со своим сводным братом Имаи-но Сира Канэхира (Imai no Shiro Kanehira) и сказал, что ему будет стыдно умереть вместе с женщиной:

- Ты - женщина, беги же прочь отсюда, беги скорей, куда глаза глядят… А я собираюсь нынче пасть в бою. Но если будет грозить мне плен, я сам покончу с жизнью и против того, чтобы люди смеялись надо мной: мол, Ёсинака в последний бой тащил с собою бабу…, - так говорил он, а Томоэ все не решалась покинуть Ёсинаку, но он был непреклонен.

Томоэ, однако, категорически отказалась оставлять сюзерена и осталась поджидать врагов:

«О, если бы мне встретился сейчас какой-нибудь достойный противник…, - подумала Томоэ. - Пусть господин в последний раз увидел бы, как я умею биться…»…, - и, с этой мыслью остановив коня, стала она поджидать врагов. В это время внезапно показался прославленный силач Моросигэ Онда, уроженец земли Мусаси, и с ним дружина из тридцати вассалов. Томоэ на скаку вклинилась в их ряды, поравняла коня с конем Онды, насмерть с ним схватилась, стащила с коня, намертво прижала к передней луке своего седла, единым махом срубила голову и швырнула ее на землю. Потом сбросила боевые доспехи и пустила коня на восток.

В «Повести о доме Тайра» говорится, что Томоэ таки скрылась, но имеются и другие сведения, авторы которых считают, что она погибла в битве. Если предположить, что Томоэ удалось сбежать, как это указывается в «Хэйкэ-моногатари», то и тут позиции расходятся: одни считают, что Томоэ сложила оружие, другие – что она скрылась с места побоища с головой мужа (любовника? сюзерена?), третьи - что она потерпела поражение от Вады Ёсимори (Wada Yoshimori) и стала его женой, а после его смерти удалилась монахиней в Этидзэн (Echizen).

Все эти разные версии истории Томоэ-годзэн до некоторой степени сомнительны: нельзя со всей вероятностью утверждать, что она была исторической личностью, некоторые и считают её выдумкой автора «Хэйкэ-моногатари». Однако, в действительности существует могила другой женщины-соратницы Ёсинаки – Ямабуки-годзэн (Yamabuki Gozen), которая также упоминается в «Повести о доме Тайра», где, в частности, говорится, что «она захворала и осталась в столице», когда случилась битва при Авадзу.

Кроме того, историки полагают, что значительная часть случаев, описанных в «Хэйкэ-моногатари», можно считать правдой.

Поскольку Томоэ-годзэн считается редким примером женщины-воительницы, то её образ нередко эксплуатируется в некоторых аниме и дорамах. Например, в драме-тайга «Ёсицунэ» Томоэ-годзэн, которую сыграла актриса и модель Коикэ Эйко (Koike Eiko), была одним из главных действующих лиц.

Также Джессика Аманда Салмонсон (Jessica Amanda Salmonson) написала «Сагу о Томоэ-годзэн», три тома которой называются соответственно «Tomoe Gozen», «The Golden Naginata» и «Thousand Shrine Warrior».

Сайсэй, персонаж манги «Самурай Кё» («Samurai Deeper Kyo»), становится реинкарнацией Томоэ-годзэн.

В работе Усаги Дзимбо (Usagi Yojimbo) имеется персонаж по имени Томоэ Амэ (Tomoe Ame), чьей «прародительницей» стала именно Томоэ-годзэн.